Джеймс Шиан - Приговор Страница 42

«Или я слишком много воображаю, наблюдая за выражениями глаз?» – засомневался Джек, забывая, что получил первый за все утро осмысленный ответ.

Минут через пять в приемную вышла низенькая полная женщина лет пятидесяти пяти с мрачным выражением на лице.

– Вы тот самый человек, который задавал вопросы о Трейси Джеймс?

– Да. Как я понимаю, вы с ней работали?

– До самого конца. – Женщина потупилась. – Она была отличным боссом, хорошо платила.

«Каждый, кто хорошо платит, считается отличным боссом», – подумал Джек.

– До самого конца, как это понимать?

– А вы не знаете?

– Что именно? – Джеку категорически не нравилась эта игра в вопросы.

– Год назад мисс Джеймс погибла в автомобильной аварии.

Джек, хоть и не знал Трейси, решил, что обязан выразить соболезнование.

– Печально слышать. – К глазам женщины подступили слезы. Как знать, не исключено, что Трейси Джеймс была в самом деле хорошим начальником. – Вы не знаете, кто имеет доступ или хранит ее дела? Мне требуется одно конкретное, которым она занималась десять лет назад, – дело Руди Келли.

– Его скорее всего больше нет, – пожала плечами женщина. – По прошествии трех лет мы обыкновенно уничтожали документы. А когда Трейси погибла, раздали все тома. По какой-то причине я помню это дело, но не могу сказать по какой. Десять лет назад я еще не работала с мисс Джеймс. Вам лучше обратиться к ее главному следователю.

– Можете подсказать, где его найти?

– Постойте… он как-то упоминал, что живет в Стюарте, на самом берегу. Да, говорил, что приобрел там дом еще до того, как цены на недвижимость подскочили до небес.

Это уже было кое-что. Джек собрался уходить, но вспомнил, что частные следователи были, как правило, бывшими копами.

– Вы не знаете, мистер Рейдек не из бывших полицейских?

– Думаю, что так, – ответила женщина. – Он говорил, что уволился из полицейского управления Майами.

«Удача!» – обрадовался Джек, поблагодарил женщину и направился к двери.

Дик Рейдек жил в Стюарте в типичном доме представителей среднего класса, построенном наподобие ранчо: три спальни, две ванные комнаты. Дом стоял на берегу канала и резко выделялся среди богатых особняков – каждый с яхтой на заднем дворе.

– Приобрел в удачное время, – объяснил Джеку Дик, заметив, что тот удивлен контрастом. – Сколько лет уже пытаются меня отсюда выжить. Понаехали, раскупили участки, а старые дома снесли. Не представляете, сколько мне предлагали за мой.

Мужчины сидели в старых зеленых шезлонгах на затененной экранами задней веранде и смотрели на воду. Дик проявил небывалое радушие: стоило Джеку полчаса назад постучать, как он провел его в дом, даже не дождавшись, когда гость представится. Удобно усадил на веранде в шезлонг и, не спросив, подал пиво. Другую бутылку открыл себе. Он уже год как отошел от дел. И хотя его крупное тело не потеряло силы и бугрилось мышцами, было очевидно, что большую часть своего всегда свободного времени он занимается тем, что сидит здесь и пьет. Выдавал живот.

– И почему не продали? – спросил его Джек.

– Мне здесь нравится. И кроме того, я знаю, как это белое отребье бесит, что я до сих пор тут. И мне это тоже нравится. Так чем могу служить?

– Я представляю Руди Келли. – Джек ждал реакции, но Дик не ответил. – Вы помните это дело? – спросил он после небольшой паузы.

– Конечно. – От хозяина дома ощутимо повеяло холодом. Радушный человек, гостеприимно пригласивший его в дом, замкнулся. Джек инстинктивно понял, что ему неприятно об этом вспоминать.

– Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

– Зависит от того, что вы спросите.

– Кажется, я затронул больную тему? Я стараюсь спасти жизнь молодого человека, а время на исходе. Мне требуется информация, способная помочь клиенту, и больше ничего. Никаких подвохов.

Дик как будто смягчился.

– Я вас слушаю. Задавайте свои вопросы – отвечу, если смогу.

– Почему Трейси Джеймс отказалась от дела?

– Из-за денег. Трейси никогда не работала, если не была уверена, что дело выгодное. Откровенно говоря, я удивился, когда узнал, что она вообще взялась защищать Руди. У его матери почти ничего не было. А Трейси умела вытянуть все до последнего.

– Она была на это способна?

– Не то слово – настоящая была кровопийца. Но не в этом случае. Было в том деле нечто такое, что преследовало ее до самой смерти.

– Боюсь, я вас не понимаю. Вы сказали, она взялась защищать Руди не ради денег, но отказалась от дела из-за денег?

– Примерно так. Боролась с собой. Никогда ее такой не видел – ни до, ни после. Она на самом деле хотела помочь женщине и ее сыну. Скажу больше, она отлично поработала.

– Знаю, читал материалы. Во время слушаний об обжаловании буквально смешала с дерьмом тупицу детектива.

– Слышал. Хотя сам не присутствовал. Перед тем как погибнуть, Трейси планировала вернуться к этому делу.

– Что вы сказали?

– Именно так. До дела Руди Келли я не подозревал, что у нее есть совесть. Когда парня осудили, она сильно переживала. Понимала, что государственный защитник все испортил. И не могла этого так оставить.

– Постойте, я не совсем понимаю. Она отказалась от дела почти десять лет назад, и вы утверждаете, что планировала вновь к нему вернуться?

– Таковы факты.

– Но почему после стольких лет? – Джеку снова приходилось тянуть из него слова.

– С ней кто-то связался. Она мне не сказала кто. Сообщил некую информацию, которая, по ее мнению, могла помочь освободить Руди. Трейси решила переговорить с его матерью, но оказалось, что та умерла. Это ее подхлестнуло. Трейси вбила себе в голову, что довела женщину до смерти. И она позвонила детективу Уэсли Брюму.

– Зачем? – изумился Джек.

– Отчасти для того, чтобы этот болван знал: она возвращается на сцену. Трейси никогда не сомневалась, что Брюм подставил Руди. Она понимала, что на тех слушаниях разбила его в пух и прах, и хотела попугать, чтобы провел несколько бессонных ночей…

– Вы сказали, отчасти для того, чтобы следователь знал, что она возвращается на сцену. А еще для чего?

– Я не уверен. Может, она хотела прижать его, чтобы сказал правду. Считала, что у нее в руках есть все необходимое. Глупый шаг с ее стороны.

– Похоже, вы ее отговаривали.

– Не без того. Звонить не было смысла – очень трудно пристыдить бессовестного копа. Скорее убьют тебя самого. По-моему, Брюм именно это и сделал. Мне следовало проявить настойчивость, а я не придал ее словам должного значения и не сложил все фрагменты головоломки воедино. Наверное, в то время занимался каким-нибудь делом. Через неделю после того, как Трейси позвонила Брюму, она уже была мертва. Как насчет еще бутылки пива?

Слова Рейдека произвели впечатление разорвавшейся бомбы, и Джеку не терпелось выяснить остальное. Пива ему нисколько не хотелось, но он понимал, насколько тяжело Дику. Отставной полицейский скрывал свои чувства, а сам, наверное, винил себя в смерти босса.

– С удовольствием, – сказал он в спину Рейдеку – тот уже направился на кухню.

– Обычно у меня есть охлажденное, – извинился хозяин, вернувшись на веранду, – но вчера в кулере кончился лед, а сегодня я не выходил из дома.

– По мне, вполне холодное, – успокоил его Джек, сделав первый глоток.

– Это потому, что, вынимая две бутылки из морозильника, я тут же кладу на их место две другие. – «А вечер предстоит долгий», – подумал Джек.

– Кстати, ваш-то интерес каков? – спросил Дик, устраиваясь в любимом шезлонге.

Джек улыбнулся и сделал новый глоток.

– Отец Руди был моим лучшим другом. Недавно он умер. Скажем так, я отдаю долги.

– Понятно.

– Пытаюсь установить, где находятся бумаги Трейси, – продолжал Тобин после нескольких мгновений молчания. Дик не ответил. – Дело не уничтожено, если она собиралась к нему вернуться, – не отступал Джек. Рейдек не реагировал. Джек старался сохранять спокойствие, хотя внутри закипал. – Хорошо, – продолжал он, – предположим, дело находится у некоей персоны, которая не желает с ним расставаться. Я могу получить копию? Хочу попытаться спасти жизнь человека.

Собеседник не отвечал – смотрел на воду и ничего не говорил. Прошло еще несколько мучительных минут. Наконец он повернулся к Джеку:

– Я сказал вам, что из-за дела Руди этот вшивый коп убил Трейси Джеймс.

– А я считал, она погибла в автомобильной аварии.

– В аварии, но уж слишком подозрительной. В два часа ночи. Куда ей понадобилось ехать в два часа ночи среди недели? Я знал привычки Трейси Джеймс – она не выезжала в будни. Рядом ни одной разбитой машины и ни капли тормозной жидкости в тормозной системе. Следователь предположил, что она скорее всего вытекла после удара, но я тщательным образом осмотрел место трагедии и не нашел ни следа.