Николай Леонов - Стальной десерт (сборник) Страница 65

– Тебе чего от моих надо? – не утруждаясь обращением, спросил он.

– Шестого сентября Осипов звонил кому-то с твоего домашнего телефона. После этого за ним стали следить, а потом попытались убить. Мне надо знать, может, кто-то из твоих хотя бы краем уха слышал, о чем говорил Илья Павлович, как он обращался к своему собеседнику и так далее.

– Понял. Приезжай завтра к девяти, они тебе на все вопросы как на духу ответят, – пообещал Потапов. – И вот еще что. – Он несколько замялся. – Ты не говори никому, что у меня с сыном.

– Успокойся, я даже в детском саду не ябедничал. – Лев Иванович усмехнулся, отключил телефон и сказал: – Завтра в девять, бог даст, будем знать, о чем шел разговор. А ты, Гена, продолжай! С тобой как в сказке, чем дальше, тем страшнее. Даже думать боюсь, что ты еще нам приготовил.

– Да ничего я не приготовил! – огрызнулся Смирнов. – Мне и сказать-то больше толком нечего. Восьмого мы домой вернулись и начали к приезду наших американцев готовиться. Мы с мамой убирались, Ирина Дмитриевна составляла список покупок. Чем занимался в своем кабинете Илья Павлович, я не знаю. Девятого мы с мамой за продуктами поехали, а когда вернулись, убираться продолжили. Дом-то большой, комнаты всем приготовить надо было. Десятого, в субботу, с утра на кухне – ведь восемь человек должны были приехать. Вечером я отправился американцев наших встречать на джипе Ильи Павловича и еще такси прямо в аэропорт заказал. Приехали мы домой. Как Пашка и говорил, все просто с ног валились, поели и спать пошли. А вот в воскресенье, одиннадцатого, Илья Павлович прямо за завтраком объявил, что свой день рождения именно сегодня отмечать будет. По-настоящему он у него восемнадцатого сентября. Поэтому Пашка с Ленкой и планировали две недели у родителей пожить, чтобы помочь к юбилею подготовиться и провести его достойно. Когда Илье Павловичу шестьдесят пять лет исполнилось, его день рождения в Москве в ресторане отмечали, и гостей было море. А тут юбилей! Семьдесят! Ирина Дмитриевна ничего не сказала, видимо, заранее знала, а мы с мамой просто обалдели. Ведь уже и «Прагу» заказали, и меню составили, и пригласительные разослали, и оплатили все. Пашка с Ленкой сначала дар речи потеряли, а потом к отцу с расспросами кинулись. Он им на это: «Не портите мне день рождения!» Ирина Дмитриевна и Ленка с моей мамой стали праздничный ужин готовить, я с горя пошел машину мыть и чистить, Пашка за мной увязался, а мелкие по саду носились. А вечером за столом Илья Павлович сказал, что на следующий день американцы должны вернуться домой. Ирина Дмитриевна полетит с ними. Что тут началось! – Геннадий горестно махнул рукой. – А Илья Павлович был непробиваемо спокоен, никому ничего объяснять не стал, просто заявил, что так надо. Конечно, после этого настроение у всех скисло. А что они могли поделать? С Ильей Павловичем спорить бесполезно, вот они и забронировали себе билеты. Утром двенадцатого, в понедельник, Илья Павлович деньги Пашке с Ленкой с собой дал. Потом проговорился, что почти все, какие в доме были. Я и такси, что с вечера заказали, отвезли всех в аэропорт.

– Осипов с вами был? – спросил Гуров.

– Нет. Он и моя мама дома остались. Когда я в Москву ехал, то при всем желании не смог бы увидеть, следит кто-то за нашей машиной или нет. На заднем сиденье два балбеса от скуки бесятся, тут не до наблюдений. Это Пашкины. Ленка-то своих в строгости держит. А вот когда возвращался, мне очень сильно не понравился джип «Ниссан», который за мной увязался и почти до самого поселка ехал. Потом оказалось, что номера на нем были от задрипанных «Жигулей».

– Ты Осипову об этом сказал? – быстро спросил Лев Иванович.

– Хотел, но не вышло. Когда я вернулся, мама мне шепнула, что Илья Павлович сидит в кабинете и коньяк потягивает. Вообще-то он практически не пьет, только по праздникам, а тут такое!.. Короче, я заглянул к нему и сказал, что все благополучно доехали до аэропорта, прошли таможенный и паспортный контроль. Ирина Дмитриевна позвонила мне из транзитной зоны и сказала, что все в порядке. Илья Павлович поблагодарил меня и улыбнулся… – Геннадий задумался, подбирая нужное слово.

– С облегчением, да? – подсказал Гуров.

– Вот именно, – подтвердил Смирнов. – Больше мы до самого утра семнадцатого сентября никуда из поселка не выезжали. Только после того, как Федька позвонил и сказал, что Гальку в роддом отвез, поехали. Да только потому, что Илья Павлович сам велел мне маму на машине в город отвезти. Дальше вы знаете.

– Кстати, с кем тебя поздравить? Племянник или племянница? – спросил Лев Иванович.

– Пацан родился. Ильей решили назвать.

– Я не понимаю, зачем Осипову было все так усложнять? – спросил Крячко. – Мог бы позвонить детям и сказать, чтобы не прилетали, и дело с концом.

– Стас! – почти простонал Гуров, укоризненно глядя на друга. – Ведь все на поверхности лежит. Осипов просто хотел успеть со всеми попрощаться. Вот он и устроил досрочно свой день рождения.

Крячко потупился и даже покраснел. Такое случалось с ним всего несколько раз в жизни.

– Он потому и деньги все детям отдал, что не знал, пригодятся ли они ему самому, – продолжал Лев Иванович. – Жену отослал, чтобы она не пострадала. Смирновых с той же целью в Москву отправил. Видимо, Осипов понял, что его увещеваниям никто не внял. Эти сволочи готовы к самым решительным действиям. Вот и не захотел никем рисковать.

– Я вам рассказал все, что знаю и видел. – Смирнов развел руками.

– Не вини себя. Ты мог просто не заметить чего-то или увидеть, но не понять, – успокоил его Лев Иванович и принялся рассуждать: – Итак, в Доме книги Осипов получил некую информацию. Вероятно, она была настолько шокирующая, что он сначала в нее не поверил. Потом доктор убедился в том, что это правда, поставил неким людям определенное условие и дал им конкретный срок. Идем по списку. – Он забрал у Крячко его записи. – Мы зациклились на Потаповых, потому что Осипов забыл там записную книжку. А может быть, все началось раньше. Пятого он был у Григорьевых и вполне мог оттуда кому-то позвонить. Шестого от Потаповых набрал номер и получил ответ, да такой, что от расстройства забыл записную книжку. Но седьмого Осипов сначала был у Потаповых, причем один. Геннадий оставался в машине. Не исключен вариант, что он снова оттуда звонил. Потом были Куликовы, откуда он тоже мог говорить. Кстати, у кого вы были восьмого?

– Это, как Илья Павлович называет, диспансеризация. Короче, он, когда свободное время есть, где-то раз в месяц или в два заезжает в ЧОП «Сподвижники», – объяснил Смирнов. – Там почти все – его бывшие пациенты. Некоторые еще в Первую чеченскую воевали, а хозяин даже Афган захватил. Чудный дядька, полковник в отставке. Мог бы и так жить не тужить, а он специально этот ЧОП создал, еще в девяносто шестом. Хотел ребятам, которые с Первой чеченской вернулись, работу дать, чтобы они при деле были. Вот Илья Павлович и заезжает туда, чтобы парней проведать, узнать, все ли у них в порядке, помочь, если надо. Я там многих знаю. С одними познакомился, когда Мишку в Бурденко навещал, с остальными потом. С тех пор и дружим.

– Так они же все на объектах должны были быть или отдыхать, – заметил Гуров. – В офисе обычно только начальство сидит.

– А Илья Павлович всегда заранее звонит и сообщает, когда приедет, чтобы все, кто свободен, прийти могли, – объяснил Геннадий. – Вот и в этот раз он седьмого им сказал, что завтра заедет.

– Это со сколькими же людьми Осипову поговорить надо было! – воскликнул Крячко. – Вы там до самого вечера пробыли?

– Точно, – подтвердил Смирнов. – А потом Илья Павлович к Евгению Викторовичу пошел, чтобы рекомендации дать, кого нужно временно на легкую работу перевести, а кого уже можно по полной нагружать. Мы поздно вечером домой вернулись.

– Нам бы с этим Евгением Викторовичем поговорить. Поможешь? – спросил Гуров.

– Так нет его сейчас. Он по горящей путевке в санаторий уехал, – ответил парень. – Я могу узнать, куда именно.

– Не надо. – Лев Иванович покачал головой. – Поговорим, как вернется, потому что этот ЧОП к делу никакого отношения явно не имеет, – уверенно заявил он, посмотрел на часы и сказал: – Кстати, о «поздно вечером». Давайте расходиться, а то время уже около одиннадцати, и лично я ничего не соображаю. Завтра соберемся со свежими силами и мозгами. Будем надеяться, что новые данные появятся, и тогда легче станет. Геннадий, на тебе Девяткина, помнишь?

– Лев Иванович, я же говорил, что мне два раза повторять не надо, – с обидой заявил мужик. – Сегодня же с ребятами встречусь, и уже завтра они за нее возьмутся.

– Что за Девяткина? – поинтересовался Щербаков.

Лев Иванович объяснил ему, кто эта женщина, встал и разогнул затекшую спину.

– Ты в поселок поедешь или в городе останешься? – спросил он Геннадия.

– В городе, конечно. Надо же мне за всем проследить.