Чингиз Абдуллаев - Мудрость палача Страница 10

– Вы Юрий Аримов?

– Да, – улыбнулся майор, – вы приходили ко мне?

Реакция старика оказалась неожиданной. В руке у него мгновенно появился пистолет. Первый выстрел был точно в сердце, второй должен был пробить печень. Третий – в легкое. Аримов пошатнулся, схватился за перила и затем упал. Он явно не ожидал такого нападения. Старик удовлетворенно кивнул и наклонился к Аримову. Ему не понравилось выражение лица майора. И то, как он упал. Смертельно раненные люди обычно так не падают, это уж убийца знал точно.

Но он все три раза стрелял наверняка. Он не мог промахнуться с расстояния в один метр. В этот момент Аримов, чертыхаясь, начал подниматься. В руках у него был пистолет. Это было как видение, как ночной кошмар, чей-то дурной розыгрыш.

Пока Аримов поднимал руку, прошла целая секунда. Или чуть меньше. За это время Рашников понял, что произошло нечто невероятное. Таких случаев бывает один на тысячу. Я его жертвы оказался бронежилет, и выстрелы не могли причинить особого вреда.

И в тот момент, когда Рашников понял, что произошло, он неожиданно сделал шаг назад, оступился и кубарем покатился по ступенькам вниз. Это спасло ему жизнь. Аримов целился противнику прямо в голову, но из-за того, что тот оступился, выстрел попал в стену. Однако, падая, Рашников сам успел выстрелить и на этот раз не промахнулся.

Пуля попала точно в горло. Это был настоящий профессиональный выстрел убийцы. Горло не было защищено бронежилетом. Аримов захрипел и во второй раз упал. Пистолет выпал у него из рук. Он несколько раз дернулся. Убийца поднялся, подошел ближе и сделал еще один выстрел. Последний. Контрольный.

Он постоял еще несколько секунд, затем наклонил голову, как бы отдавая должное коллеге, и, повернувшись, тихо стал спускаться вниз.

Через полчаса Аримова обнаружила жена бухгалтера, спускавшаяся к соседке. Наткнувшись на мертвое тело, она сумела подавить крик. Ее громкий голос напугал бы детей, и они наверняка выскочили бы на площадку. Женщина взяла себя в руки, спустилась этажом ниже и от соседей позвонила в милицию.

День пятый. Москва. Понедельник. 25 июня.

На этот раз встреча состоялась поздно вечером. Кирилл Сергеевич отправился к себе на дачу, а по дороге его машина, как бы случайно, свернула в сторону, к другому дачному поселку. В последнее время вокруг Москвы выросло много элитных дачных поселков, в которых проживали непомерно расплодившиеся за последние десять лет чиновники. Это были не те чиновники, которые составляли особый номенклатурный класс при советской власти. Это были люди абсолютно другой породы. Циничные, беспринципные, не имевшие никаких идеалов. Если среди прежних все-таки попадались наивные идеалисты или, на худой конец, карьеристы, то новый чиновничий класс, возникший в девяностых годах в России, был уже совсем иной кастой. Это были люди, которые достаточно быстро осознали, что после девяносто первого года в России существовала только видимость власти. Огромное государство, одно из самых больших в мире, было фактически отдано на откуп людям без чести и совести, не имевшим представления о таких понятиях, как добро и справедливость, патриотизм и уважение к собственной истории. Они с презрением и пренебрежением относились к людям, среди которых жили.

Неслыханные состояния наживались в рекордно короткие сроки, чиновники становились легальными миллионерами и миллиардерами. Постепенно эти молодые и не очень молодые люди превращались в своеобразную замкнутую касту, где царила атмосфера взаимного покровительства и взаимной выручки, где все покрывали друг друга, продолжая разворовывать страну в невиданных прежде масштабах, и куда посторонним доступа не было.

Генерал свернул к одному из дачных поселков, в котором жили не последние представители этой новой касты, и въехал в него, минуя охрану. Я его водителя было специальное удостоверение, обеспечивавшее свободный въезд на территорию. Машина проехала дальше, минуя целый ряд домов. Здесь обитали довольно многие знакомые генерала. В том числе и один из заместителей директора ФСБ. Кирилл Сергеевич посмотрел на часы и приказал водителю остановиться. Он всегда останавливался у этого дома, где жил какой-то предприниматель, с которым он даже не был знаком. Но водителю не следовало знать, к кому приехал Кирилл Сергеевич, – так было лучше для всех. Генерал проводил взглядом отъехавшую машину и затем зашагал в глубь поселка. Через двадцать минут он был у одной из загородных дач, где должна была состояться его встреча с «главным заказчиком». Тот приезжал сюда иногда для встречи с нужными ему людьми, используя дачу одного из сотрудников аппарата правительства.

Кирилл Сергеевич обошел вокруг дома, на всякий случай проверяя обстановку, – излишняя бдительность никогда не повредит, – и вошел в дом. Там его уже ждали и «главный заказчик», и хозяин дома. Тот уже собирался было выйти, чтобы оставить гостей наедине, когда «главный заказчик» предложил прогуляться вокруг дома. Они с генералом вышли на улицу. Было уже достаточно темно, и никто не смог бы узнать их среди деревьев.

– Нам нельзя встречаться у меня на даче, – словно отвечая на молчаливый вопрос собеседника, сказал «главный заказчик».

– Я понимаю, – кивнул генерал.

– Нам вообще какое-то время лучше не встречаться, – продолжал «главный», – все знают о моих отношениях с мэром. Могут пойти разные слухи, разговоры. Тебе это тоже ни к чему.

Генерал ничего не ответил. В таких случаях всегда лучше промолчать, не демонстрируя никакой реакции.

– Что у тебя? – спросил «главный».

– Все в порядке, – очень тихо ответил Кирилл Сергеевич, – нашел «специалиста». Толковый человек. Сделает все, как нужно. Но я обещал перевести деньги на его банковский счет.

– Сколько нужно? – быстро перебил его «главный».

– Девятьсот наличными, – сообщил генерал, решив утроить сумму, и девятьсот на счет. Это для начала. Счет должен быть заблокирован на два месяца. Ровно на два месяца.

– А если он обманет?

– Мы успеем вернуть деньги обратно, – пояснил генерал, – но он не обманет. Это профессионал. Он не станет брать денег, пока не выполнит свою работу. Он знает правила.

– Куда переводить деньги?

– Я могу написать.

– Не нужно, лучше скажи. Я меня хорошая память, я все запомню.

Генерал перечислил цифры и сказал, в каком банке открыт счет.

– Но его нужно заблокировать на два месяца, – напомнил он.

– Я запоминаю все с первого раза. Можешь не беспокоиться. Завтра деньги будут на счету. И, конечно, я переведу их не из России. Когда тебе нужны наличные?

– Послезавтра утром.

– Ты их получишь. Куда привезти?

– Лучше всего ко мне на квартиру. Я дам вторые ключи. Пусть кто-нибудь привезет и оставит деньги в квартире. Но так, чтобы он не знал, что именно везет и к кому.

– Хорошо. На чемоданчике будет код. Три шестерки.

– Почему «три шестерки»? – не понял Кирилл Сергеевич. – Почему такой странный код?

– Легко запоминается. И потом, моя любимая цифра шесть. Удобное число. Делится и на два, и на три, и на шесть. И даже на четыре, если с половинкой. Удобное число. Запомнишь?

– Запомню. Пусть положат чемоданчик на стол.

– Ты уверен в своем «специалисте»?

– Абсолютно. Это лучший, кого можно было найти. Самый лучший.

– Хорошо. Но и на него должен быть другой «охотник».

– Сделаю. Я как раз завтра собираюсь с ним встретиться.

– А зачем нужно в таком случае переводить деньги? – не понял собеседник генерала. – Раз твоему «специалисту» они вообще не понадобятся?

– Это еще неизвестно, – честно признался генерал, – я, конечно, подскажу, где его искать, но не исключено, что он «съест» и своего «охотника».

– Он так опасен?

– Он лучший специалист. И вообще в нашем деле все опасно. Представьте, что вы выпускаете из клетки хищника. Неизвестно, кого он может съесть, вас или того человека, на которого вы его натравили.

– Я думал, что вы умеете дрессировать своих «хищников».

– Они не поддаются дрессировке, – хмуро сообщил Кирилл Сергеевич. – Вы знаете, что такое профессиональный «ликвидатор»? Сейчас таких практически уже нет. Они были нужны в семидесятые годы, во времена жесткого противостояния двух систем, которое порождало массу двойных агентов, перебежчиков, и их необходимо было устранять. Что «ликвидаторы» и делали. Они представляли реальную опасность для любого агента-перебежчика. Мне иногда кажется, что, кроме всего прочего, их использовали в качестве устрашения. Это была особая категория людей, и, пожалуй, обычному человеку трудно было бы их понять. Потом пришли другие времена, нужда в них пропала. А после восемьдесят пятого года к их помощи вообще перестали прибегать.

– Они вымерли, как мамонты? – пошутил собеседник генерала.

– Их отстреливали, как хищников, – очень серьезно ответил генерал, – отстреливали по одному. Я думаю, что сегодня во всем мире их осталось только несколько человек. «Ликвидаторов» готовили годами. Их учили не просто стрелять. Их учили при этом думать. Поэтому они не обычные убийцы. Они думающие убийцы.