Семь дней на любовь, предательство и революцию - Игорь Озеров Страница 11

регионы на планете развивались неравномерно. Причин, почему так произошло, очень много. Но сейчас это уже не важно. Важно то, что сейчас разные страны находятся в разных экономических условиях. Где-то работают ядерные реакторы, а где-то отапливают дома, сжигая в глиняных печках сушёный навоз. Исходя из этого и надо планировать мировое сотрудничество. Точнее, вводить региональное разделение обязанностей.

— Интересно. Но опять без конкретики.

— Хотите детали? — Генри сцепил руки за спиной и стал похож на профессора, который пытается донести не самым сообразительным студентам тему лекции. — Вы же не будете спорить с тем, что здесь, в Европе, человечество, человеческая цивилизация развивалась успешнее, чем где-либо ещё? Первые университеты, суды, законотворчество, выборы чиновников и прочие атрибуты демократии появились именно здесь. Европейская наука и культура всегда были образцом для подражания. В том числе и для России. Европейцы в своём развитии обогнали всех остальных не на одно столетие. Здесь менять ничего не стоит. Европа должна оставаться такой как есть. Витриной для всего человечества. Чтобы людям было на что равняться и к чему стремиться. Вы согласны?

— С этим трудно спорить, — ответил Владлен. — Но чтобы была витрина, кто-то должен её содержать.

— Об этом дальше. Возьмём Азию с её традиционными диктатурами и с трудолюбивым населением, которое не приучено задавать лишних вопросов, организовывать профсоюзы и устраивать забастовки. Лучше места для всемирной фабрики не найти. Производство ширпотреба на конвейере — дело не сложное. Требует лишь исполнительности и терпения. Это всё можно организовать в Китае, Корее или Индии.

— А какое место вы отвели СССР? — с любопытством спросил Владлен.

— Ваша страна богата ресурсами, а населения мало. Роль нефти и газа будет только расти. Их запасы ограничены. Очевидно, что вам предначертано стать сырьевой энергетической державой. Идеальный вариант, особенно если учитывать почти невосполнимые людские потери, о которых я вам только что говорил.

— А США?

— Мы можем взять на себя много функций. Наука, технологии. Но главная — это быть мировым арбитром

— Точнее, мировым жандармом.

— Ну, можно и так сказать, — согласился Генри. — Даже в маленькой деревне нужен шериф. Тем более он необходим для большого и очень разного мира.

— Хорошо. А другие регионы?

— Другие? — пожал плечами американец. — Вы про Африку?

— Про Африку и остальные регионы.

— К сожалению, многие страны сильно отстали в своём развитии и это уже окончательно. Навсегда. Подтянуть их до нашего уровня не получится. Пока мы будем подтягивать, наши страны уйдут ещё дальше, — он замялся, не находя подходящих слов. — Им лучше создать свой собственный мир. Свою лигу третьего мира. Со своими правилами.

— То есть, если говорить проще, вы, точнее, те, кто за вами прячется, планирует Европу сделать завлекательной морковкой на палочке, США жандармом-надзирателем, а остальной мир должен всё это содержать своими ресурсами и рабским трудом? Ну, или просто сгинуть? Попахивает нацизмом.

— Только не надо ярлыков! — взорвался Генри. — Все эти «измы» — удел пропагандистов. На ферме есть фермер, есть сторожевые псы и есть овцы с коровами. У всех в этом мире свои задачи и обязанности. Зачем лицемерить?..

— А если мы не согласимся с таким распределением? — прервал его Владлен.

— Тогда война, — очень быстро и буднично ответил Генри. — Но война будет уже не такой как та, что недавно закончилась. Время танковых прорывов прошло, а ядерная война похоронит и нас, и вас.

— И этого нельзя избежать?

— Если каким-то чудом апокалипсис не случится, то начнётся война за сердца и души людей. И в ней мы победим.

— Откуда такая уверенность? — спросил Владлен. — Пока вы явно проигрываете.

— Сейчас ещё много людей по всему миру верит вам. Верит в вашу идею. В равенство, братство, в справедливость и коммунизм. Вами восхищаются, как победителями в войне. Но идеями сыт не будешь. Для ваших идей нужен новый человек. Человек общественный. Гомо советикус. Но с ним у вас ничего не вышло. И это перечеркивает все ваши планы. Люди по-прежнему выше всего ценят хорошую еду и удобные вещи. Ценят свою семью, а не общество в целом. Им нравится покой и домашний уют, а не комсомольские стройки где-то в Сибири, — Генри подошёл к сосне, на которой висела кормушка для белок. Несколько рыжих зверьков выбирали орешки, заботливо выложенные специально для них. — А в создании благ для человека мы вас опередили. Как только вы сделаете ошибку, влезете в какую-нибудь ненужную войну, мы включим все свои ресурсы, чтобы выставить вас жутким кровавым монстром. Мы вас расчеловечим. Это несложно. И тогда ни один человек не сможет выступить в вашу защиту. Вы будете жить в изоляции, как живут изгои в чумном бараке. А потом ваш народ сам вздёрнет вас на стенах Московского Кремля.

Парк закончился. Они вышли к Арке Мира, построенной по приказу Наполеона, и остановились под ней.

— А что будет, если мы согласимся? — спросил Владлен, — если станем сырьевым придатком?

— Ну что вы опять с ярлыками? — поморщился Генри Киссен. — Вы же умный человек. Я открою вам ещё один секрет. Только я немного устал. Присяду, с вашего позволения.

Он подошёл к ближайшей скамейке и тяжело опустился. Лицо у него покраснело, он тяжело дышал, делая паузы между словами. Брахмин не стал садиться и встал рядом.

— То, о чём мы сейчас говорим, это лишь часть того, что необходимо сделать. Первая часть.

— Мы с вами ещё не договорились, а вы уже планируете что-то ещё.

— Договоримся мы с вами или нет… Некоторые вещи произойдут в любом случае. Хотим мы этого или не хотим. Таковы законы этого мира, — произнёс Генри и несколько раз глубоко вздохнул. — Вы присядьте. Не стойте над душой.

Брахмин провёл рукой по деревянной скамейке, посмотрел на свои пальцы и сел рядом.

— И те же самые законы, без всяких сомнений, подтверждают, что, если сохранится рост численности населения, — продолжил Генри, — сохранится и рост потребления. Совсем скоро ресурсы планеты не выдержат. Через тридцать лет эти процессы станут необратимы и тогда нас всех уже не спасти. Мы потерям планету без ядерной войны.

— И что же делать?

Американец несколько раз глубоко вздохнул и, покряхтев, повернулся к Владлену и посмотрел ему в глаза.

— Нам придется стать богами, — он сделал большую паузу, ещё раз вдохнул и добавил: — Для спасения планеты нам придется устроить ещё один Всемирный потоп.

— Вы просили не использовать ярлыков, но как, по-вашему, это можно назвать, если не геноцидом?

— Спасением. Это можно и нужно назвать «спасением человечества». Вы хотите, чтобы вашим детям и внукам планета досталась такой, какой она является сейчас? Тогда надо думать не о