Светлана Воинская - Поцелуй Валькирии Страница 33

Мог ли японский ребенок оказаться в шведской королевской семье случайно? Ребенок, который умеет бесшумно передвигаться и убивать нажатием пальца. Не странно ли, что после десятка лет на чужбине он легко отыскал в разрушенном Токио свою сестру, наладил связи с человеком-горой и получает более чем конфиденциальные поручения? Что, встретив Адель в Иерусалиме, быстро разузнал ее настоящую фамилию? Его вырастили для шпионажа. И он прекрасно знает, что такое долг. У Кена тоже не было детства. Он до сих пор играет «в машинки», играет по-своему, отказываясь от привычных для него методов постижения секретов. Это испортило бы ему удовольствие. Он слишком хорошо знает, что такое шпионаж. Слишком хорошо.

Она забыла сказать Эрику, вспомнила Адель. В кулоне она всегда держала снотворное. И принц Евгений не погибнет от ее руки.

Яхта. На полосатом капковом[39] матраце спит Рой, и она копается в стенном шкафу, среди тельняшек, непромоканцев, откидывает за ненужностью зюйдвестку[40]. На тело Роя натягивает женское платье, а на голову — свой темный парик, что комочком уместился в декоративной сумочке. По обиженно надутым губам проводит помадой. Вот новость для журналистов, веселящихся палубой выше! Сын славного генерала — трансвестит! Но следует подстраховаться. В кладовке, занятой свернутой надувной лодкой, водолазными костюмами, снаряжением приготовили коробочки петард — осталось устроить маленький фейерверк. Ба-бах!

Под дулом пистолета она стоит на набережной, игрушечным взрывом выбило стекло иллюминатора, и внутри дымит и мерцает. На яхте царит паника, и узкоглазому официанту лучше убраться восвояси. Адель не желала, чтобы ему снились кошмары. После дня рождения Рой Макартур стал избегать общения с прежними друзьями и бесцельно колесит по свету — Эду за ним не угнаться.

Где-то рядом Адель услышала голос, появилась Кристина, бледная и худая. Адель узнала ее, смотрела на ее плоский живот и думала о жестокой фотографии, присланной неделю назад. Отвернулась. Неужели опять? Неужели опять она приносит с собой смерть? И ей захотелось кричать.

Зачем женщины, рожая, кричат? От этого что-то изменится? Боль — месть тела душе. Наконец оно властвует сознанием! Человеческое оставляет тебя. В безумии и одиночестве.

— Тужься! — слабым голосом требует Кристина. — Сильнее! Давай!

Откуда-то из недр Адель вырывается звериный рык. Что это? — потрясена спрятавшаяся душа. Клич победителя?

— Молодец! Все.

Краем зрения Адель наблюдает, как уносят что-то выпавшее из нее. Она стягивает через голову окровавленный сарафан — ее живот белый и плоский. Сколько времени она лежала так с открытыми глазами, закутавшись в колючее шерстяное одеяло, не чувствуя тела, не зная ни одной мысли, в пустоте? Она обнаружила себя в больнице. Перед тем, как проститься, Кристина сунула ей за щеку таблетку.

— От лактации.

Кристина серьезна, все у нее получается на редкость правильно и логично, отрешенно реагировала Адель. От лактации. От лактации.

— Ты должна все понять, — продолжает принцесса твердо. — Эти несколько страшных часов перед родами… У ребеночка не выдержало сердце, он же недоношенный совсем.

Отказало сердечко…

Кристина прекрасно держит себя в руках. И Кен любит ее. Может быть, теперь у них что-то получится. Но…

— Вам далеко до мастерства актеров Кабуки, — Адель послушно проглотила таблетку. От лактации. И закрыла глаза. Пусть остаются в своей сказке, среди королевичей и принцесс, в замках и дворцах, обладая чудесными вещами и дружа с волшебниками.

Когда она проснулась, Кен был рядом. Спертый воздух палаты был ароматизирован тлеющими можжевеловыми палочками. Адель не открывала глаз, но о ее пробуждении Кен уже знал. По изменившемуся ритму ее слабого дыхания. Еще минуту он молча держал ее руку, и Адель пожала ее.

23

Fehu — владения.

Этот знак призывает изучить суть приобретения и выигрыша. Внимательно приглядитесь — заключается ли ваше благополучие в богатстве и собственности или во владении самим собой и укреплении воли?

«Mitsouko» — «Тайна» в переводе с японского. Синди благоухала, в аромате Жака Герлена переплелись таинственное эхо жасмина, розы, персика, оттенки амбры, волнующих специй и дубового мха. Маленький комплимент не заметили. Хитрость не удалась.

Синди вышла из стеклянных дверей нью-йоркского офиса «Мицубиси Моторс Корпорейшн», где так и не смогла встретиться с руководителем построенного в Америке очередного японского завода. Кендзи Яширо некогда общаться с журналистами. Конечно! В его намерениях — захват автомобильного рынка США. А в уме Синди зрел план будущей статьи.

Четверть века назад Япония захлебывалась послевоенной разрухой, теперь — на каждом углу их корпорации. Правительство и Конгресс стонут — японцы активно скупают американские промышленные фирмы. Неужели вскоре экономика Капитолии попадет в полную зависимость от японских кейрутсу?

Десять лет назад на американские прилавки хлынул поток дешевых и качественных товаров из Японии, и президенту Кеннеди пришлось призвать свой народ покупать отечественное: «Be American — buy American». Теперь даже официальные государственные лица после отставки регистрируются как агенты японских корпораций, среди них помощники президента и сенаторы. Японцы поддерживают кандидатов в предвыборных компаниях! Что это? США проиграла экономическую войну?

Улица, свидетель их поражения, наводнена «Honda», «Nissan», «Mazda» и «Toyota». В магазинах царят товары марки «Sony».

Что до «Мицубиси», после войны предприятие выпускало только грузовики и автобусы. Но в пятидесятом мистер Яширо переезжает из Нью-Йорка в Токио. И неожиданно корпорация занялась выпуском легковых машин.

У фотогалереи миссис Яширо Синди захлопнула дверцу автомобиля. На асфальте расположилась парочка «детей цветов». Лохматые, в бусах, рваных широких джинсах, они бренчали на гитарах и тихо пели. Синди покосилась на их босые ступни и вошла под своды галереи.

По слухам, мадам около сорока. Муж очень балует ее: купил яхту, нанял русского капитана, бывшего таксиста, предоставил немалые средства на открытие галереи, чтобы женушке не было скучно. На прошлой неделе Синди ее не застала — мадам летала в Париж на первый показ коллекции Кензо, молодого японского модельера.

Белые, пастельно-зеленые, бурые стены маленького лабиринта с множеством черно-белых и цветных работ окружили журналистку.

— У Адель талант находить людей! — слышится возле очередной картинки. Знакомый до боли голос! Так и есть, ведущая теленовостей.

Среди публики легко узнать популярных лиц. И им не скучно здесь. Каким-то образом посещение выставки стало в среде элиты правилом хорошего тона.

Синди нашла секретаря, назвала себя. Та указала на дверь кабинета хозяйки, и Синди постучалась. Гостиная, да и только! Светлые кресла, стеклянные столики, прекрасно подобранные цветы в утонченных вазах. Кувшин с лимонадом. И только за легкой портьерой пряталась крошечная комнатушка с письменным столом.

Мадам сидела на мягком диване в платье цвета топленого молока, открывающем ее прекрасную загорелую спину. Синди поежилась — занавески теребил сквозняк, а госпожа Яширо совсем не беспокоилась о простуде. Она запросто бросила известных гостей. Беспечность или к тому есть повод? У низкого столика Синди заметила девочку лет десяти — та перебирала небольшие деревянные пластинки с выжженными знаками. Темные прямые волосы опускались на ее плечи. Девчушка обернулась и сверкнула черными раскосыми глазами. Дочь. Юри.

Ее мать, блондинка, не сводила глаз с телеэкрана, где шведский король-археолог Густав обнимал внучатого племянника. Говорили, молодой Ади станет его преемником. Его воспитывала строгая мать — принцесса Кристина и дед-король, отец же принял священный сан и, кажется, недавно стал епископом. Адольфа готовили с младенчества. Наследник учился, служил в армии, авиации, на флоте. Вникал в деятельность госаппарата, заводов, научных учреждений и судов. У бедного принца не было детства. А какой он хорошенький, белокурый, само совершенство! С каким достоинством держится!

Синди бросила взгляд на застывшую фигуру мадам Яширо. Та, услышав шаги, обернулась. Синди поразилась сходству, перевела взгляд на телевизор… Но мадам успела нажать кнопочку на темном пластмассовом управлении, которое держала в руках. Экран погас.

— Угощайтесь, — придвинула она вазочку кураги с орехами, и Синди заметила бежевую перчатку на левой ее руке, а поверх — изящные часики. Неужели те самые, кварцевые? Изобретение японской корпорации Seico. Небывалая точность хода — плюс-минус пять секунд в год!

Мадам подошла к дочери, погладила ее по голове. Та собрала рассыпанные кусочки дерева в кожаный мешочек и туго затянула шнурок.