Ариф Караев - Раскол Страница 41

Остановив машину у ее дома, он проводил девушку до подъезда и, улыбнувшись, на прощание пообещал рассмотреть ее предложение заняться совместно с ней частным предпринимательством. После чего быстро направился в сторону сопровождающей его машины. Дело в том, что еще по дороге к дому Ксении он обратил внимание на какие-то странные сигналы, подаваемые ребятами из сопровождения. К несчастью, в его машине не было радиосвязи.

— Что-нибудь случилось? — отрывисто спросил он, подбегая к их машине.

— Алексей Васильевич срочно вызывает, — бесстрастно ответил сидящий за рулем сотрудник.

На даче они были через полчаса. Несмотря на поздний час, мэтр не спал. Сидя в кресле, он сосредоточенно рассматривал какие-то бумаги. Увидев входящего в комнату Вагифа, молча указал пальцем на соседнее кресло.

— Ситуация несколько изменилась, — тихо начал он, отложив в сторону документы. — Честно говоря, последнее время, ты сам свидетель, вокруг происходит нечто непонятное. Возможно, это и есть те новые условия, о которых так много говорилось нашими чудо-теоретиками. И суть этого нового такова, что у нас опять нет времени разобраться, что же происходит. Я прекрасно понимаю всю нелепость создавшегося положения, безусловно, так работать нельзя, но реальная ситуация требует нашей немедленной реакции.

Вагиф невольно насторожился. Алексей Васильевич давно уж не изъяснялся подобный «высоким штилем». «К чему бы это?» — подумалось ему.

— Короче говоря, — продолжал мэтр, — в Баку, очевидно, скоро введут войска. Там происходит нечто странное. Я с тобой полностью откровенен — даже я до последнего времени не располагал достоверными данными о ситуации в городе. Но если я правильно понял последние донесения, в городе в настоящее время безвластие, и это еще мягко сказано. Очень интересное ко всему этому отношение союзного руководства, столь же непонятна реакция на происходящее местных властей. Теперь конкретно о тебе. Только прошу, пойми меня правильно. Несколько месяцев ты почти на нелегальном положении. Да, мне удалось получить официальное благословение на привлечение тебя к некоторым операциям, но для многих это не осталось секретом. В том числе и для тех, кто спит и видит, как бы сделать мне пакость.

Вагиф попытался что-то сказать, но Алексей Васильевич предостерегающе поднял руку.

— Я еще не все сказал. Сейчас я скажу тебе то, чего, клянусь, никогда даже в мыслях не было. Я решил, несмотря ни на что, уйти из «конторы», хотя, надо признаться, мой возможный уход вдруг кое-кого стал не устраивать. Это более чем странно, если учесть, что не так давно были такие, кто очень желал моей отставки. Но ситуация, как говорится, принципиально изменилась. Так вот, первое, о чем я хотел бы тебя попросить, — это помочь мне замаскировать несколько «хвостов». Если тебе удастся это сделать, то по возвращении мы с тобой и с некоторыми из молодых в моей команде незаметно растаем в тумане вольной гражданской Жизни. У меня, не скрою, в процессе анализа последних событий и кое-каких более ранних догадок возникли мысли, которые помогут нам не только достойно покинуть «контору», но и безбедно жить, вполне возможно, достаточно длительное время. К слову сказать, эти догадки возникли как раз в процессе осмысления причин последних событий, в первую очередь связанных с тобой. С твоей командировкой в Англию.

— А что это за «хвосты»? — наконец решился спросить Вагиф.

— Видишь ли, ты, наверное, и сам знаешь, что очень часто некоторые руководители среднего ранга не только оказывались в милости у нашего самого высокого начальства, но и выполняли порой их наиболее конфиденциальные поручения. Иной раз такие, которые не имели ничего общего с их конкретными служебными обязанностями. Например, мое подразделение время от времени занималось передачей подарков некоторым руководителям дружественных партий, да и просто, скажем так, сочувствующим в виде плотно упакованных пакетов с деньгами. То есть операции осуществлялись за рубежом, хотя формально я к подобным операциям никакого отношения не имел. Естественно, у меня сохранились известные связи, лично мои, и я хочу предупредить этих людей, что сворачиваю свою деятельность, а они могут быть спокойны, что о наших контактах никто и никогда не узнает.

— Вы мне настолько верите, что отдаете своих личных агентов? — недоверчиво спросил Вагиф.

— Ну, во-первых, я действительно тебе доверяю. Во-вторых, мне больше некого послать, что также немаловажно. Но самое главное — тебе необходимо на некоторое время исчезнуть.

Часы на стене показывали три часа ночи, но спать совсем не хотелось. Более того, Вагиф чувствовал какой-то прилив сил и был готов хоть сейчас ехать куда-угодно.

— Теперь поговорим о конкретных делах. Значит, так, утром полетишь в Баку. Свяжешься с Полковником, он в курсе. Он тебе поможет встретиться с одним человеком. Надо будет вывезти кое-какую документацию. Дело очень серьезное, можно сказать, союзного значения. Привезешь документы и сразу же снова на юг, но уже за границу. А уж потом мы снова вернемся к нашему разговору. Хорошо?..

— А что это за человек в Баку? — неожиданно спросил Вагиф, хотя это обычно не дозволялось. Если старший начальник не говорил, значит, ты не должен знать. Но в данном случае Вагиф интуитивно чувствовал, что без этого не обойтись.

Алексей Васильевич внимательно посмотрел на него, но ответил на поставленный вопрос:

— Этот человек — ученый. Если еще точнее — в Баку на базе одного научного заведения велись разработки, которые должны были сыграть роль дымовой завесы, вызвав нездоровый интерес у соответствующих иностранных служб. Эту работу до восемьдесят седьмого курировал я, потом ее вел другой сотрудник. В бытность мою куратором у меня сложились дружеские, доверительные отношения с руководителем проекта. Он, к слову сказать, не знал, что его работа не основная. А совсем недавно я получил от него весточку, очень странную весточку. Если я все правильно понял, эти документы должны подтвердить мои предположения, о которых я говорил тебе раньше. Правда, я пока не знаю, как их связать в единое целое, но нутром чувствую, что какая-то связь есть.

— Вы имеете в виду те самые догадки, которые дадут нам возможность безбедно жить на гражданке? — недоверчиво поинтересовался Вагиф.

— Напрасно иронизируешь, — урезонил его Алексей Васильевич. — Именно они и дадут нам эту возможность, если как следует пораскинуть мозгами.

— Ну, скажите хоть, в какой области творит этот ученый? — спросил Вагиф, закуривая сигарету.

— В самой перспективной для нас, в психологии, — коротко ответил мэтр, также взяв сигарету. — И в самой опасной для человечества, — уверенно закончил он, так и не закурив.

До отлета в Баку оставалось три часа. Попрощавшись с Алексеем Васильевичем, Вагиф прошел на кухню. Ему неожиданно захотелось есть. Найдя на нижней полке холодильника пакет со свежими помидорами и банку сметаны, он мелко накрошил брынзы в небольшую тарелку, залил сметаной, потом посыпал это мелко нарезанным укропом и тщательно все перемещал. После чего, нарезав помидоры тонкими кружочками, обильно смазал их полученной кашицей. В сочетании с серым, хорошо пропеченным хлебом и густым, крепким, сладким чаем приготовленное блюдо оказалось на редкость аппетитным. Хотя возможно, он просто проголодался.

Когда он заканчивал свой ранний завтрак, было четыре часа утра. На простом отрывном календаре, висящем на стене, чернела двузначная цифра.

Было девятнадцатое января 1990 года.

ГЛАВА 10

Все время полета до Баку, а это более двух с половиной часов, Вагиф внимательно читал прессу, которой его на прощание снабдил Алексей Васильевич. Из центральных и местных газет он мало что почерпнул, куда информированней, как всегда, оказалась западная пресса. Из пространных информационных отчетов и аналитических статей, в первую очередь американских журналистов, можно было составить достаточно полную картину происходящего в Баку. Одним словом это охарактеризовать было просто невозможно. Мозг Вагифа напрочь отказывался понимать, как такое могло произойти при наличии государственной власти.

Единственным утешением являлась слабая надежда, что все это — злопыхательство вечных идейных врагов, но интуиция подсказывала, что, скорее всего, изложенное в западных газетах имеет под собой основание. Просмотрев все газеты, Вагиф еще раз внимательно прочитал отмеченные им красным карандашом наиболее интересные с точки зрения конкретной информации абзацы. Картина в целом вырисовывалась более чем странная.

На виду советских и партийных органов совершаются беспрецедентные по своей бессмысленной жестокости акции. Силовые институты взирают на всю эту вакханалию с необъяснимым спокойствием. Какие-то неизвестно кем поддерживаемые лидеры толкают жителей города на явно провокационные действия, подстрекая тем самым союзные власти к ответным силовым действиям, как бы стараясь искусственно прервать процесс естественного эволюционного развития нарождающегося демократического движения, которое может реально претендовать на власть в республике.