Брайан Моррисон - Расплата Страница 41

— Нет еще. Он выскочил через черный ход. Сигнализация переполошила почти всех соседей, и они бросились к окнам, — он хихикнул, — наверное, были очень разочарованы, не увидев пожара.

— Но он исчез? А где была полиция? Им позвонили?

Ледяное пренебрежение де Медема ничуть не смутило Саида, его голос звучал все с той же нагловатой ленцой:

— Разумеется. Один услужливый жилец сообщил в полицию, что слышал подозрительный шум, и они приехали меньше чем через две минуты. Сейчас толкутся в квартире. А его нет.

— Это вы его упустили, — прошипел де Медем, с трудом сдерживая растущую ярость. — Придурки чертовы!

— А ты дерьмо. Вот мы и поняли друг друга. И не смей оскорблять меня. Я тебе не лакей. Я специалист экстра-класса, и ты это знаешь. Почему тебе нравится работать со мной, помнишь? Да потому что знаешь: я хорошо делаю дело и держу язык за зубами. И Пьеро такой же. Тебе повезло, что ты нашел ребят, которые никогда не проговорятся, на каких шишек они работают.

Де Медем сделал глубокий вдох. Нельзя так распускаться, подумал он.

— А женщина? Вы уверены, что на нее можно положиться? Она не доставит нам неприятностей?

— На этот счет вы можете быть абсолютно спокойны, — хмыкнул Саид. — Гарантирую, что она ничего не расскажет газетчикам.

— Вы абсолютно уверены в ней? Если она знала, что я замешан в этом деле, если она догадалась, что поставлено на карту, она…

— Абсолютно, — мягко прервал его Саид. В трубке послышался его неприятный смешок. — Я же сказал, не беспокойтесь. — Он говорил медленно, словно убеждал непонятливого ребенка. — Все, что касалось ее, я обдумал заранее, а не потом, как вы. Пьеро позаботился о ней.

Де Медем понял намек и пошатнулся, словно от удара, во рту пересохло, он облизнул губы.

— Но я же не просил, чтобы вы… вы… — голос его задрожал. — Только не это! — Он помолчал. Сухость во рту не проходила. — Избить, ранить — да. Вы сказали, что она согласилась на это. И вы должны были заплатить ей за услугу, но не… не…

— Забудьте о деньгах, — расхохотался Саид. — Я отдал их Пьеро. В конце концов, он безупречно выполнил свою работу. — После паузы, не дождавшись ответа, он продолжил: — Послушайте, забудьте об этом. Вы же знаете, как я работаю. В любом случае в преступлении обвинят американца. Все складывается как нельзя лучше, поверьте мне. А она могла бы нас заложить. Поверьте мне на слово, это слабое звено в нашей цепи, его нужно было выбросить.

Де Медем никак не мог успокоиться, проклиная себя за то, что позволил Саиду впутать себя в преступление. Этот подонок уже потерял к нему всякое уважение и разговаривает с ним так, словно чувствует свое превосходство. Невыносимо было сознавать, что сказанное этим человеком — чистая правда, что за умение держать язык за зубами ему нужно было многое прощать. Саид умел молчать, и это выгодно отличало его от серого стада наемных бандитов и громил. Кроме того, он умел шевелить мозгами. И все же после того, что сегодня произошло, ему нужно поскорее навсегда запечатать рот.

— Итак, согласимся, что дело было отлично спланировано, — язвительно проговорил де Медем. — Тем не менее, после того что случилось с женщиной, вы позволили ему убраться подобру-поздорову.

— Да какая разница? Полиция скоро схватит его, если, конечно, он не сбежит за границу. В любом случае вы от него избавитесь.

— Да, вне всякого сомнения. Спокойной ночи. — Де Медем положил трубку на рычаг. Около минуты он стоял не шевелясь и тупо смотрел в темноту. В комнату незаметно вошла женщина, ее рука коснулась его руки. Он вздрогнул.

— Неприятности, да? Все из-за этого подлого ничтожества Саида. Никто в мире не посмел бы звонить тебе ночью!

Он посмотрел на нее несколько секунд, словно никогда прежде не видел, потом медленно поднял плечи и так же медленно опустил.

— Да, это был он. — Де Медем вздохнул и криво улыбнулся. — Он не просто наглый, он опасный.

Он обнял ее и попытался увести обратно в спальню, но женщина отбросила его руку и повернулась к нему.

— Блез, посмотри мне в глаза. — Он машинально наклонил голову, все еще улыбаясь. — Ты в самом деле думаешь, что дело сделано?

— Дело? — он пристально посмотрел на нее, но она лишь нетерпеливо махнула рукой.

— Ты в самом деле думаешь, что стоит работать с таким сбродом, как… он? — Последнее слово она произнесла так, словно выплюнула его. — Ты в самом деле нуждаешься в помощи подобных людей? И при этом веришь, что главное дело твоей жизни удастся, что тебе когда-нибудь позволят добиться настоящего успеха? Ты знаешь, как я обожаю тебя, мне кажется, никто другой не осмелится высказать того, что говоришь ты, но даже я не верю, что Франция готова пойти за тобой.

Он смотрел не отрываясь в ее сверкающие в полутьме глаза, потом притянул ее к себе, толстыми пальцами взъерошил белокурые волосы и покачал ее головку в своих лапах.

— Добиться настоящего успеха? Стать президентом? Ты это имеешь в виду? — Он рассмеялся. — Ты ничего не поняла. Это я оставлю Вадону. У него получится, он будет там на своем месте. — Де Медем довольно хихикнул. — Ему придется по вкусу вся эта бутафория — официальные приемы, банкеты, визиты за границу, рукоплескания толпы. Он тщеславен и жить не может без этой чепухи. — Внезапно он резко отпустил ее голову, нескрываемая злоба исказила его лицо, голос окреп. Женщина нахмурилась. — Все эти годы я сражался не в пустыне и вовсе не ради парадного мундира. — Он вытер губы тыльной стороной руки. — Многие годы эти подонки смеялись надо мной, но теперь им будет не до смеха. Потому что я готовлюсь взять власть. — Он с такой силой сжал ее руку, что она чуть не задохнулась от боли. — Я буду управлять страной, — прошептал он. — Вадон будет на виду, его хорошо принимают. А я, невидимый, буду направлять его действия. Вадон может быть марионеткой, моя дорогая, лишь до тех пор, пока кукловод — я!

Билл опрометью мчался, не разбирая дороги, почти не замечая машин, которые шарахались от него, чтобы ненароком не задавить. Единственной его мыслью было убежать как можно дальше от мертвой женщины. Почти у самой реки он наконец остановился и спрятался в тени припаркованного фургона. Он задыхался. Слева нарастал вой сирен. Так оповещают о себе полицейские, спешащие на место преступления. На большой скорости с набережной свернула полицейская машина без опознавательных знаков и пронеслась мимо, он еще глубже вжался в тень. Чья-то рука высунулась из окна машины и шлепнула на крышу магнитную мигалку, в ее стальном свете на мгновение мелькнули смеющиеся, беззаботные лица, которые так не вязались с воем сирены и визгом шин.

Машина исчезла из виду, а Билл, отдышавшись, вышел из тени и направился к стоявшим на углу свободным такси. Он открыл заднюю дверцу машины, влез внутрь и устроился так, чтобы не попасть в поле зрения водителя. Таксист, разбуженный хлопаньем дверцы, с трудом стряхнул с себя дремоту.

— Северный вокзал.

И только когда машина тронулась с места и поехала вдоль Сены на восток, Билл перевел дух, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. В сознании тотчас же возник кровавый образ мертвой женщины. Гоня его прочь, он попытался выстроить все факты и события в логическую цепочку.

Все было довольно просто. Он вернулся домой немного навеселе и на глазах у дюжины свидетелей был втянут в скандал женщиной, которая убедительно разыгрывала роль отвергнутой любовницы. Два часа спустя эта женщина оказалась в его ванной, мертвая и зверски изувеченная. Ее кровь была везде — на его постели, на ее одежде и бижутерии, разбросанных на полу его квартиры. И можно не сомневаться, что орудие убийства — скорее всего его собственный кухонный нож — был спрятан где-то в квартире. Разумеется, его найдут полицейские, вызванные по телефону самим убийцей.

Согласно уголовному кодексу, он должен был не убегать с места преступления, а сам позвонить в полицию, выложить следователю всю правду и ждать торжества правосудия. Все верно. Он должен был также рассказать, что сам удивился, когда обнаружил в своей квартире убитую женщину. Что в вестибюле она набросилась на него с поцелуями по ошибке. Что тот, кто привел ее, изуродовал и убил, а потом скрылся, свалив на него свое преступление, так вот, этот некто действовал по указке министра внутренних дел. А зачем министру все это было нужно? Да просто он, Билл, заподозрил его в том, что он вывел из душевного равновесия его друга!

Билл открыл глаза и улыбнулся. Какой абсурд! Вся эта история — сплошная бессмыслица. Ни один адвокат на свете не сможет спасти его. Инстинкт самосохранения указывал ему только на один выход из этого положения — бежать без оглядки.

Машина свернула с набережной и поехала на север. Таксист, до этого жаловавшийся на объезды, уже принялся за правительство и его политику, от которой таксистам одни неудобства. Билл сразу же оборвал его и снова закрыл глаза.