Сергей Соболев - Кремлевский пасьянс Страница 45

– Уильям, если удастся осуществить задуманное, вам поставят памятник еще при жизни.

– В этом нет необходимости, – скромно потупил глаза Кейнс. – Мне вполне достаточно вашей похвалы и сознания, что все мы работаем на благо американского народа.

Глава десятая

– Как ты думаешь, почему Андропов не решился на настоящие перемены?

Сергеев задавал этот вопрос уже не в первый раз, поэтому Якимов не торопился с ответом. Он прекрасно понимал внутреннее состояние этого человека, на чьи плечи уже в самом ближайшем времени ляжет огромная ответственность. Последние недели они работали в сверхнапряженном режиме. Якимов даже успел совершить вояж по южным регионам страны. Андропов успел сместить треть крупных партийных руководителей, и новые люди считали себя обязанными Сергееву, которого в свое время плотно опекал Юрий Владимирович. Но в южных районах еще сильны были позиции старой партноменклатуры, делавшей ставку на Лычева. Однако Сергеев и Якимов считали свое положение достаточно прочным, на внеочередном пленуме кандидатуру Сергеева готовы были поддержать примерно две третих членов ЦК. Много зависело от результатов заседания Политбюро. Большинство в ЦК составляли поднаторевшие в аппаратных играх партсекретари разного ранга, а также осторожные и практичные хозяйственные руководители. Эту аморфную массу очень трудно контролировать. Они готовы пойти за любым, кого предложит высший партийный ареопаг.

Якимов и Сергеев неторопливо прогуливались по аллеям заснеженного парка вблизи госдачи Сергеева. Оба прекрасно понимали, что это последняя возможность поговорить начистоту. Надвигались события, которые потребуют от них максимального напряжения всех сил. Последние дни Сергеев провел в Кремле и на Старой площади, и небольшой отдых на даче, вдали от городского шума и государственных забот, был как нельзя кстати. Сергеев был взвинчен, даже здесь, на природе, он не мог как следует расслабиться, его разум продолжал интенсивно трудиться, просчитывая различные сценарии будущего. Вечером, накануне отъезда на дачу, ему позвонил академик Чанов. Счет уже шел на часы. Это должно случиться ночью или ранним утром. Завтрашний день представлялся Сергееву сплошным кошмаром, так же как и две-три последующие недели, пока не удастся покончить с формальностями и взять бразды управления государством в свои руки.

– Уже поздно, – сказал Якимов, бросив взгляд на часы. – Десять вечера. Завтра нам предстоит трудный день.

– Погуляем еще немного. Хорошо здесь, покойно.

Сергеев потуже замотал шарф на горле и тихо добавил:

– Как представлю, что завтра будет твориться…

– Нужно как-то пройти через это, – вздохнул Якимов и решил сменить тему. – Почему ты вдруг вспомнил об Андропове?

– Я ведь хорошо его знал, – пожал плечами Сергеев. – Мы не раз вели с ним откровенные разговоры. Вот так, как с тобой, с глазу на глаз. Жаль, конечно, что он не пришел к власти лет на пять раньше. Поразительный человек!

Якимов улыбнулся про себя. У него было свое мнение об Андропове, и оно во многом расходилось с мнением Сергеева. Впрочем, эти незначительные расхождения не могли существенным образом повлиять на их взаимоотношения.

– Я уже как-то говорил тебе, – мягко сказал Якимов, – что не нужно искать в этом человеке то, чего в нем нет. Согласись, так не бывает, пятнадцать лет возглавлять КГБ, а потом вдруг превратиться в яростного реформатора. Да, Юрий Владимирович человек незаурядный, я бы даже сказал, талантливый, но последнее справедливо лишь в том случае, если его сравнивать с нашими бывшими вождями. Я имею в виду, что он умнее Брежнева, Суслова, Гришина и иже с ними, но не более того. Все его заигрывания с интеллигенцией, легкое фрондирование и прочие подобные штучки – сплошная показуха. Андропов точно такой же убежденный ортодокс, как и все другие деятели его поколения, хотя нужно признать, что он единственный, кто относился ко всему с легкой иронией. Но чтобы Андропов вруг решился на крутой поворот? Нет, не поверю. Я могу допустить, что, если бы у него было два-три года, он пересажал бы всех ворюг, взяточников, а следовательно, большую часть наших коллег. И что дальше? На их место пришли бы другие и продолжили воровать. Нет, дорогой, на что-либо серьезное он не смог бы отважиться. Ввести многопартийность, например, или свободу слова… Нет, ты как хочешь, но Андропов в качестве реформатора…

Якимов коротко засмеялся.

– Миф! И этот миф ты придумал сам.

– А знаешь, почему он не решился на крутые перемены? – перебил его Сергеев. – Он боялся!

Якимов остановился и с недоумением посмотрел на Сергеева.

– Да, Андропов Юрий Владимирович, всесильный, могущественный глава Советского государства, боялся! А знаешь, чего? Нет, не Лычева и подобных ему, хотя имя им легион. У него на этих Лычевых тонны компромата накопились, а если бы возникла нужда, то и камеры бы для них нашлись. Посмотри вокруг, сейчас почти у любого, кто у власти, рыльце в пушку. Нет, он не Лычева испугался и не партии, а огромной страны, которой так и не смог понять, хотя являлся самым информированным человеком государства. А самый большой страх он испытывал перед народом, населяющим эту страну.

Сергеев внезапно остановился и в упор посмотрел на Якимова.

– Вот мы все клянемся и божимся именем советского народа. А что народ? Правильно Лев Толстой сказал, сволочь у нас народ! Вот скажи мы завтра, что настала пора закручивать гайки, что в стране пруд пруди американских шпионов, что пора лагеря с вышками строить… И что ты думаешь? Какова будет реакция? Гробовое молчание! Но потом начнут ловить врагов и стучать будут друг на друга, как прежде, и лагеря для себя построят за милую душу! Что хочешь можно делать с таким народом! Кукурузу сеять в тундре? Пожалуйста! Коммунизм строить – всегда готовы! Капитализм – а почему бы и нет? Пережили голод, переживем и изобилие.

Следовательно, дорогой мой, ни черта ты с таким народом путевого не сделаешь, а выйдет какая-нибудь очередная подлость! Да, народ у нас сознательный, терпеливый и простой. Не зря говорят – простота хуже воровства! Скажешь, вожди виноваты? Как бы не так! Все, не хочу больше об этом говорить!

– Впечатляет, – тихо сказал Якимов. – Ну и что дальше? Будешь следовать курсом Андропова? Прогульщиков ловить, дисциплинку подтягивать, так? А Лычеву будешь кукиш показывать, не вытаскивая руку из кармана, да?

Якимов почувствовал, как в груди у него поднимается мутная волна раздражения. В такие моменты он готов был нагрубить Сергееву, в душе называя его жалким слюнтяем. Судьба подарила ему такой шанс, да что там ему, всей стране, а он слюни развесил да к тому же и труса празднует. Якимов отдавал себе отчет, что Сергеев не слишком подходит на ту роль, которую ему предстоит сыграть в истории страны и всего человечества. По сути, он не политик, не государственный деятель, а имитатор, артист, который играет роль вождя. Надо отдать должное, он превосходный имитатор, у него несомненный артистический талант, но изображать вождя – это одно, а действовать как настоящий лидер, совсем другое. Сергеев тот самый король, которого играет окружение. Сам он – пустое место, ничтожество. Он отличается от Лычева только тем, что своевременно учуял конъюнктуру, этого качества у него не отнять, и успел привести свой фразеологический словарь в соответствие с велением времени.

Сергеев насупился и шел впереди с заложенными за спину руками. Подморозило. Тихо падал снег, поскрипывая под ногами. Якимов чертыхнулся про себя и догнал Сергеева.

– Ну ладно, – буркнул он. – Я погорячился. В твоих словах, конечно, есть резон, но про народ ты загнул. Нельзя так, понимаешь? Надо хоть во что-то верить, иначе какой смысл во всем этом? Ради чего тогда мы затеваем такое большое дело? Должны быть какие-то святые вещи…

Он помолчал немного и примирительно добавил:

– Это все нервы. Скоро все утрясется. Нужно контролировать ситуацию, действовать осторожно и взвешенно. Но медлить тоже нельзя, время поджимает. Скоро все развалится к чертовой матери.

– Вот ты говоришь, контролировать ситуацию, – повернул к нему лицо Сергеев. – А ведь то, что мы собираемся сделать…

Сергеев пощелкал пальцами, подбирая нужное выражение.

– Одним словом, это поворот. Вот мы повернем с тобой страну, и что дальше? Дорога только одна будет, учти. Захочешь вернуться, а той развилки, где мы свернули, уже нет. Понимаешь меня?

– Не знаю, – протяжно вздохнул Якимов. – Объясни, ради Бога, что ты вкладываешь в понятие «поворот»? Мы же договаривались, что на этот раз обойдемся без революций. Или я что-то неправильно понял?

– Ну хорошо, попытаюсь объяснить.

Сергеев подошел к лавочке, стряхнул с нее перчаткой снег, но передумал и садиться не стал. Заметно было, что он нервничает, да что там говорить, едва держит себя в руках.