Николай Чергинец - Тайна Овального кабинета Страница 51

— А какова реакция властей Судана?

— Они оказали ему горячий прием и предоставили гражданство Судана.

Президент обратился к госсекретарю:

— Мы предупреждали Судан?

— Да. В ООН мы развернули широкую кампанию по обвинению Хартума в поддержке международного терроризма. Но реакция властей Судана вялая. Ладен вложил деньги в двадцать различных проектов в этой стране.

Президент обратился к Уолшу:

— Какие планы у Ладена на ближайшее время?

— Удары по любым объектам США, убийства наших граждан, подготовка к участию в войне против России в Чечне, на стороне Албании в Югославии, увеличение финансирования египетской организации «Братья-мусульмане», исламских экстремистов в Йемене, террористических группировок в Алжире, боснийских мусульман, международных террористических организаций типа «Аль-Джихад интернешнл»…

В этот момент чуть слышно прозвучал сигнал переговорного устройства с приемной. Все знали, что такой звонок может прозвучать только в случае острой необходимости.

Макоули поднял трубку и услышал голос Евы Мискури:

— Мистер Президент, прибыли мистер Беймс Дейл и Андрис Джонсон. Они очень просят принять их по безотлагательному и очень важному вопросу.

— Хорошо. Проведите их через коридор в мой кабинет рядом с комнатой отдыха, пусть подождут, я скоро закончу совещание.

После этого Макоули положил трубку на аппарат и спросил:

— Где сейчас может находиться этот бандит?

Директор ЦРУ сразу же ответил:

— У нас есть данные, что он может находиться в одном из лагерей в Судане или Афганистане.

— Ваши предложения?

— Мы с министром обороны вносим предложение ударить нашими ракетами по этим двум целям одновременно.

Президент посмотрел на госсекретаря:

— Ваше мнение?

— Я поддерживаю это предложение.

— Хорошо, готовьте проект приказа и продумайте, что мы должны предпринять на случай непредвиденной ситуации. Сегодня же передайте мне предложения. А сейчас я вынужден закончить совещание, появились срочные вопросы. Мы продолжим рассмотрение оставшихся вопросов завтра или послезавтра. Я сообщу дополнительно. А сейчас благодарю вас, господа, до свидания!

Как только участники совещания вышли из Овального кабинета, Ева Мискури доложила:

— Мистер Президент, я перевела с русского на английский восемь писем женщин из России, — она положила письма и переводы перед Президентом и, немного помявшись, продолжила: — Мне очень неловко, мистер Президент, но… вот газеты… Я думаю, что вам следует их просмотреть.

— Что, опять на меня грязь? Хорошо, оставьте, я посмотрю после беседы с Дейлом и Андрисом.

Макоули встал и направился в свой личный кабинет. Друзья уже явно заждались и очень нервничали.

После взаимных приветствий Дейл Беймс сразу же перешел к делу:

— Надо тебе готовиться к встрече в суде с Кэт Бредли. Повестка пришла две недели назад.

— Неужели нельзя договориться с прокурором Гордоном, чтобы мое присутствие в суде было не обязательным?

— Мы сделали все, что могли, — ответил Джонсон. — Но на этот раз Гордон закусил удила. Отказ явиться в суд второй раз рассматривается им как бойкот, а люди из его команды постоянно убеждают прессу, что здесь дело нечисто и Президенту есть что скрывать. Поэтому прокурор Гордон требует, чтобы ты предстал перед судом лично. Мы считаем, что дальнейшее упирательство нежелательно, так как чревато неприятными последствиями. Правда, сейчас мы делаем все, что можно, для того, чтобы договориться, в какой форме ты будешь давать показания. Прокурор Гордон, конечно, хочет, чтобы ты прибыл непосредственно в Федеральный суд. Там, под гулкими сводами, в присутствии трех десятков людей в мантиях и под беспристрастным взором Фемиды, тебя можно будет допрашивать долго и изощренно, задавать вопросы, от которых у каменной богини могут запылать щеки.

Джонсон специально подбирал такие высокопарные слова, как «беспристрастный взор Фемиды», «гулкие своды» и «каменная богиня», чтобы Макоули почувствовал реальную опасность ситуации.

— Но меня такой вариант морального линчевания не устраивает, — хмуро пробормотал Макоули и посмотрел на сенатора Беймса: — Дейл, ты же сам знаешь, что и члены нашей партии настоятельно рекомендуют мне избежать прямого столкновения в суде.

— Конечно, знаю. А знаешь ли ты, что председатель юридического комитета сената, член республиканской партии, вчера заявил, что если ты откажешься явиться в суд, то это послужит основанием для начала процедуры импичмента.

— Да, ни хрена себе дела! — удрученно пробормотал Макоули. — Что вы намерены предпринять?

Андрис Джонсон налил себе минеральной воды и сказал:

— Джон, ты должен готовить себя к суду. Сейчас очень важно, чтобы ты психологически подготовил себя смотреть в глаза этой Бредли, держаться уверенно и раскрепощенно. Мы используем выходные дни для того, чтобы попытаться еще раз договориться с Гордоном о разумном, приемлемом для нас компромиссе. Может, этот сухарь согласится, чтобы ты записал на видеопленку ответы на все предоставленные вопросы, не выходя из Овального кабинета.

— А что, это идея! Я, кажется, смогу выдвинуть аргумент в подтверждение этого предложения.

— Какой аргумент? — спросил сенатор.

— Вы только держите язык за зубами. Я хочу сегодня или завтра ударить ракетами по террористическим базам, расположенным в двух странах.

— Прекрасно! — воскликнул Джонсон. — Это должно послужить убедительным доводом в пользу невозможности твоего личного присутствия в суде.

Макоули улыбнулся:

— Ну вот, господа, кажется, мы и нашли выход. А сейчас я хочу поехать в загородную резиденцию и предъявить Саре письма русских женщин, которые в один голос поддерживают меня. Целую пачку этих писем перевела с русского моя секретарь Ева Мискури. Кстати, вы обратили на нее внимание? Ничего красотка. Как там у Ремарка: «Прочные шасси, надежная ходовая часть и изящный кузов».

— Это уже вторая причина нашего срочного появления, — ворчливо заметил сенатор. — Ты лучше предложи Саре вот эти газеты, — он достал из папки три газеты и протянул их Макоули. — Это сегодняшние, в ближайшие дни наверняка вся Америка будет созерцать такие фотографии во всех газетах.

— Какие фотографии? — пробормотал Макоули, разворачивая одну их газет. Увидев фотографии, буквально простонал: — О, Бог мой! Неужели это правда?! Кто этот жеребец?

— Там написано — руководитель сектора кадрового аппарата Белого дома Майкл Хаммер.

— Так вот какие газеты мне дала Ева, а я их даже не посмотрел, — пробормотал Макоули и вслух прочитал название статьи: «Я спал с супругой Президента».

Дальше он читал молча, но не выдержал и вслух прочитал одно место: «Сара Макоули под разными предлогами в отсутствие супруга вызывала меня в загородную резиденцию Президента, где заставляла пить спиртное, а затем укладывала меня в свою постель. Возможно, она подмешивала мне какие-то препараты, которые подавляли мою волю и способность соображать. Она — самка! И удовлетворяла свою похоть, насилуя меня и используя мое беспомощное состояние. Это вынуждает меня обратиться в суд с иском к миссис Саре Макоули по защите моей чести и достоинства. Она унизила и оскорбила меня, и я хочу, чтобы справедливость восторжествовала!»

Президент швырнул газету на стол и бегло просмотрел другие.

— Текст один и тот же, а вот фотографии разные. Где он их столько наделал? Вот говно!

Макоули прошелся по кабинету, а затем остановился напротив сидящих рядом друзей:

— Теперь в дерьме уже не один я, а вся моя семья. Мне очень жаль дочь. Как помочь ей выдержать все это?

— Тебе надо поговорить с Сарой, — осторожно произнес Джонсон, — выяснить, что здесь правда, а что — ложь. Как видишь, дело пахнет судом. И то, что он будет, у меня сомнений нет.

Дейл Беймс поднялся на ноги, его примеру последовал Андрис Джонсон. Сенатор протянул Президенту руку:

— Тебе надо разобраться с этим, поэтому мы уходим и начнем тоже изучать ситуацию, выясним, что собой представляет этот донжуан…

— Я прикажу убить его!

— Ты этого не сделаешь, Джон. Здесь нужен другой план.

Вскоре друзья ушли, а Макоули вызвал вертолет и предупредил помощника, что направляется в загородную резиденцию. Уже через двадцать минут он входил в дом.

Сара была в библиотеке. Она готовилась к серии выступлений в предвыборной борьбе за кресло сенатора от штата Нью-Йорк.

Ничего не говоря, Макоули положил перед ней газеты, одна из которых была открыта так, чтобы были видны фотографии. Сара, поняв, чего хочет супруг, взяла одну из газет и, увидев то ли броский заголовок, то ли снимки, громко воскликнула:

— О боже! — и, краснея от ярости и стыда, начала читать, затем схватила вторую, потом третью газету. Она словно забыла о присутствии мужа и, казалось, впитывала в себя каждое слово. Закончив читать, долго всматривалась в снимки и только после этого обратила внимание на мужа. — Кто это сделал?