Овидий Горчаков - Американский синдром Страница 52

Кабаллеро показал мне документы, только что полученные им из ФБР, удостоверявшие, что я цветной, и заявил, что по этой причине я якобы защищал хиппарей, убивших семью Мак-Дональда — в их четверке был один негр! Он пошел на прямой шантаж, предъявив мне ультиматум: или я обещаю перестать добиваться в суде осуждения Мак-Дональда, или он публично раскрывает мою тайну и делает мне отвод на том основании, что я обманщик, скрывавший свое происхождение. К позору и бесчестию своему, я согласился, зная, какую он готовил мне ловушку. Он принудил меня замолчать, оскорбив память моей дочери. Все это вызвало у меня острый гипертонический криз…

Умирая, я хочу, чтобы все знали, что я более не стыжусь своей смешанной крови. Мне больно лишь, что я стыдился ее прежде. Американцы должны знать, что сегодня, как отметил наш писатель Ирвинг Уоллес, до восьмидесяти процентов всех черных в Америке имеют в своих жилах кровь белых и гены белых. И до сорока процентов белых граждан США носят в себе какой-то процент негритянской крови. Ясно, что при таком кровосмешении белых и черных расизм в Америке давно потерял всякий смысл и стал чудовищной нелепостью…

Вновь, как при Никсоне, власть предержащие решили, что «на кону национальная безопасность», и, убоявшись всенародного скандала и вскрытия старых вьетнамских ран, замели дело Мак-Дональда под ковер…

Я верил, что этот процесс по своему глубокому социально-политическому подтексту мог затмить процесс Дрейфуса, мог встать в ряд величайших судебных процессов всех времен и народов: процессов Сократа, Жанны д’Арк, Галилея и Бруно, Мери, королевы шотландцев, короля Карла I Английского, президента Эндрю Джексона, Джона Брауна, Сакко и Ванцетти, Джона Т. Скоупса…

Особенно близок процесс Мак-Дональда процессу Дрейфуса, хотя еврей капитан Альфред Дрейфус был невиновен, а капитан Мак-Дональд трижды, четырежды виновен: в обоих процессах выявилась коррупция правосудия, политический и моральный кризис страны, всеобщее падение нравов, гнилость военщины, продажность суда. Любопытно, что если в деле Дрейфуса зловещую роль играли французская разведка и контрразведка и высшее командование армии Франции, то те же институты у нас — ЦРУ, Пентагон, командование спецвойск, Белый дом — приложили руку к делу Мак-Дональда…»

Грант поднял сухие глаза на Тони.

— Это был американец, — сказал он не ему, а так, неизвестно кому, — каких мало…

ОДИН ПРОТИВ ЦРУ

Из Международного аэропорта имени Джона Кеннеди самолеты вылетают по маршруту Нью-Йорк — Вашингтон ежечасно. Билеты на эти челночные полеты продаются в самом воздушном автобусе. На взлетно-посадочной полосе Международного аэропорта имени Джона Фостера Даллеса было гораздо жарче, чем в Нью-Йорке: градусов девяносто пять. Над раскаленным бетоном стояло марево. От Даллес Интернэшнл до столицы — двадцать семь миль — Грант ехал автопульманом полчаса, перемахнув через границу штата Вирджиния и дистрикта Колумбия.

Доехав до аэровокзала, он пересел на такси и бросил водителю:

— Один-ноль-два-десять, Вермонт-авеню.

Без четверти одиннадцать Грант стоял перед дверью скромного офиса, принадлежащего редактору бюллетеня «Контр-ЦРУ», в многоэтажном доме с множеством разных контор и фирм, в чьих вывесках нелегко было разобраться.

Двери, собственно говоря, как таковой не было: толстое матовое стекло было выбито, осколки валялись и в коридоре, и в небольшой комнате.

— Заходите, заходите! — раздался зычный голос — Дверь не заперта. — И в проеме появился мистер «Контр-ЦРУ», он же Уинстон Бек. — Как видите, у меня сегодня уже были посетители. Они так спешили, что у них не было времени открыть дверь, и они прошли сквозь нее.

Рукопожатие у него было такое железное, что своими клешнями он, похоже, мог рвать телефонные книги.

— Вызывали полицию?

Кругом валялись бумаги, торчали выпотрошенные ящики в шкафах.

— Зачем? Пустое дело. Это взломщики экстра-класса. К тому же они в большом почете у полиции и ФБР. Да я и привык уже. После первого номера бюллетеня «призраки» приходят регулярно перед каждым новым выпуском. Я выпустил четыре номера. Трижды приходили они ночью с обыском и били стекло. «Хрустальная ночь» по-американски. Ведь они прослушивают все мои телефонные разговоры, вскрывают всю почту. Ничего другого я, понятно, и не жду от них. Садитесь, экс-коллега, стулья у меня еще целы. И скиньте пиджак — жарища, как в Ня-Чанге, а кондиционер мой увезли в контору проката за неуплату взносов. Не хотите ли воды из сифона? Тьфу, дьявол! Опять кончилась, а баллончики все!..

Грант сел и пытливым взором прошелся по корешкам книг, стоявших на настенной конторской полке. Уайз, Уайз и Росс, Эйджи и Уолф, Колби, Коупленд, Клайн, Уинслоу Пек, Фрэнк Снепп, «Бумаги Пентагона», Розицке, Стивенсон о Стефенсоне, Форд о Доноване. Друзья и враги ЦРУ, вранье и обличение. Все это знакомо Гранту. Нет, конечно, ни Флеминга, ни Ле Карре, ни Дейтона, ни Форсайта, ни других авторов, — высосанного из пальца шпионского чтива для широкого потребления. Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты. Но ведь все это можно было и подстроить. «Фирма».

А Уинстон Бек говорил:

— Только в доме, где я снимаю свой офис, находится четыре сыскных агентства вашингтонских частных пинкертонов… Как ни странно, еще никто не учел, что у ЦРУ имеется мощный резерв: 32 тысячи агентов, 4 200 частных сыскных фирм, ведущих экономический и разный другой шпионаж в пользу трестов, компаний, банков, с арсеналом шпионских средств неизмеримо большим, чем у федеральной разведки и контрразведки. Частники подсаживают в триста раз больше «клопов», например, чем ФБР. Об этом написал Хоуган в книге о частных «спуках». Вот эта захватывающая книга, доказывающая, что «спуки» Лэнгли всегда учились шпионажу у частных сыщиков. Когда-нибудь я напишу историю наших разведок под заглавием «От Аллана Пинкертона до Аллена Даллеса». Кто скажет, что ЦРУ, все более теснящее ФБР на внутреннем фронте, пренебрегает этим резервом, которое ему так легко контролировать и использовать в своих целях! Нет более или менее значительной организации, вплоть до американской компартии, куда бы не проникала или не стремилась проникнуть «фирма», пошедшая от Пинкертона. Пролезает она за границей и дома в светские, религиозные, партийные, профсоюзные, студенческие, террористические, гангстерские, контрабандистские организации. Я помещаю материал об этом резерве Лэнгли в следующем номере «Контр-ЦРУ». Не хотите ли подписаться?..

— С удовольствием, — ответил Грант, хотя давно был не при деньгах.

Задравший ноги на стол Уинстон Бек понравился Гранту с первого взгляда, хотя он и знал, что первым впечатлениям не очень-то стоит доверять. Иначе столько людей на свете не оплакивали бы первую любовь. Это был длинный и невероятно худой блондин, лицом и фигурой похожий на Линкольна. В нем чувствовалась не только физическая, но и внутренняя сила. Мудрые карие глаза оценивающе смотрели на Джона Гранта. Глаза светлые, честные, ясные. Про такие говорят, что в них светится божья правда. С другой стороны, в разведке или в дипломатии они — дар божий. Внешность обманчива, и из всех ее черт самые большие обманщики — это глаза.

А улыбка у него — как у проказливого фавна.

Не только любовь, но и крепкая мужская дружба может завязаться с первого взгляда. Грант подумал, что давно не хватало ему такой дружбы — с той поры в джунглях близ камбоджийской границы, когда испарилось под вьетконговским огнем нестойкое товарищество, связывавшее «зеленых беретов» команды А-345.

— Кажется, нашего полку прибыло: Филип Эйджи, Фрэнк Снепп, Джин Грин, бывший мастер-сержант Дональд Дункан… Жаль, что мы разбросаны по всей стране, и я тут почти один как перст — под боком у Лэнгли. Ты знаешь Дональда?

— Еще бы! И уважаю за то этого бывшего «зеленого берета», что он больше пятисот дней продержался в тылу Вьетконга, но еще больше за его книгу с первой правдой о «зеленых беретах» на грязной войне. На одной странице книги Дункана больше правды, чем во всем фильме «Апокалипсис», хотя боевые эпизоды в нем показаны бесподобно…

— Надеюсь, что и твоя книга будет бить не в бровь, а в глаз?

— Думаю, что краснеть за нее мне не придется. В ней правда, вся правда и ничего кроме правды.

— Аминь! Если ты читал мой бюллетень, то убедился, что таков и мой девиз.

— Вранья я у тебя никакого не приметил, но нельзя ли поглубже проникнуть в секреты ЦРУ, особенно те, которые вредят делу разрядки и подрывают мир? За последние дни я убедился, что нельзя замыкаться в прошлом. За «зелеными беретами» пришли «черные» — террористы под маской контртеррористов.

— О! — раскинул длинные руки Бек. — Я вижу, мы птицы одного полета…