Прометей. Ледяное безмолвие - Сергей Skolorussov Страница 6

твёрдому убеждению многих, только Ярослав был способен не только сохранить лабораторию, но и дать ей дальнейший импульс развития. И Ярослав старался. Старался не разочаровать всех. Особенно себя. День и ночь старался. Позабыв обо всем на свете. Кроме, конечно, бабушки, которая его воспитала, пока родители пропадали в экспедициях. Ярослав Александрович Шелихов экстерном окончил школу в пятнадцать лет, университет в девятнадцать, а доктором наук стал в двадцать два года. Поэтому его все и считали вундеркиндом.

Вит обладал беспредельным оптимизмом и никогда не унывал:

– Кто-нибудь смотрел прогноз погоды? Что там: когда всё растает?

– Бузмаков, твои дурацкие шуточки о погоде уже порядком надоели, – урезонила его «нанайская» красавица.

От метро до лаборатории было метров пятьсот. Тем не менее, даже такое расстояние не казалось близким. На электронном градуснике сквозь морозный туман была видна цифра «– 63».

Бузмаков и тут не унимался:

– Хорошо, что не «-2063», а просто «-63», – отметил он совпадение цифры с календарным годом. – Видимость ноль. Идем по приборам. Я впереди. Внучка за мной. Остальные жучки за внучкой.

Впрочем, заблудиться было трудно, так как туннели, вырытые много лет назад в толще снега, были не очень широкими. Москва тридцать лет подряд беспрерывно засыпалась снегом. Жителям, находящимся на уровне земли, его толщина давно не поддавалась объективной оценке. Неба никто из москвичей не видел уже много лет. Были и такие, кто его вообще никогда не видел.

Добравшись до входа в свою лабораторию ВНИИ «Прикладной нанохимии элементоорганических соединений», троица молодых исследователей обнаружила на закрытых дверях только густую толщу изморози. На стук никто не отзывался. Света не было нигде, даже на индикаторах переговорного устройства.

– Блин, вчера я уходил последним – вахтер был на месте, – Вит не прекращал колотить ногой в дверь.

– Сейчас узнаем, – Мара сунула руку за пазуху малицы и произнесла «заклинание». – «Ласточка» принеси известие, что случилось с ВНИИ ПНЭС?

Возникшая голограмма ласточки прочирикала человеческим голосом:

– 22 марта 2063 года в пять часов двенадцать минут московского времени на подстанции энергетического района «Южный порт» произошла авария. Электрообслуживание потребителей прекращено. Не покинувших район граждан просят немедленно эвакуироваться. Позывной контактов для экстренных служб – «012».

– Блин! Накрылась наша работа, – Вит что есть силы стукнул тяжелым ботинком в дверь.

Тяжело дыша морозным воздухом, Шелихов погрозил кому-то кулаком, но тут же задумался:

– Подождите секунду. Выход должен быть, – он повернул голову в сторону технолога. – Может, удастся завести резервный генератор?

Вит критически покачал головой:

– Сомневаюсь. Слишком холодно. Аккумуляторы старые. Их ёмкость в таких условиях стремится к нулю. Провернуть застывшую смазку вала не получится.

– А если подогреть?

– Подогреть? Чем? Паяльными лампами? Но у нас их нет. Так. Стоп! Придумал.

Вит начал чертить в воздухе пальцем, о чем-то размышляя.

– Не томи. А то замерзнем, и некому будет по ушам ездить, – не выдержала Мара.

– Всё нормально. Нормально. Надо попасть внутрь. Вы налево, я направо. Не теряем связь.

Идея разделиться – не из лучших. Лабораторное здание было огромным. На помощь быстро не придёшь. Но, с другой стороны, замерзнуть всем вместе тоже вполне реально. И они пошли в разные стороны, огибая ангар по периметру. Сразу за углом Ярослав увидел трубу, торчащую из окна:

– Это очень хорошо. Есть шанс не застыть без отопления.

– Буржуйка?! – вполне утвердительно спросила девушка.

– Точно. Примитивная прямоточная печь. Великое изобретение допотопной эпохи, спасшее жизни тысячам, если не миллионам. Это комната охраны.

Медленно двигаясь, они добрели до запасного выхода. Но дверь оказалась закрытой изнутри. Зато к стенке была аккуратно приставлена стремянка.

– Кто-то лампочку менял, – указал Яр на светодиодный светильник.

– Спасибо тебе добрый склеротик, – слегка поклонилась Маша.

– Что там у вас? Нашли что-нибудь? – раздался голос Вита в голофоне.

– У нас лестница. Двигай сюда. Мы у запасного выхода.

– Понял. Я уже рядом.

Пока Ярослав искал в тумане что-нибудь, чем можно разбить окно, Вит уже примчался. Деловито осмотрев место проведения операции по проникновению внутрь, он воскликнул:

– Сейчас я всё сделаю, амиго-френд. Не ищи ничего.

Он приставил лестницу к стене и поднялся под снежный потолок туннеля. Ярослав и Мара видели только ноги, торчащие из тумана.

– Он как бог, поправляющий на небе месяц и звезды, – поделилась своими впечатлениями девушка.

– Угу. Что он там пыхтит?

Бог постукивал, покрякивал и причмокивал. Потом раздался сильный удар, и сверху рухнула глыба намерзшего над входным козырьком льда. Вит крикнул:

– Никого не убил? Я не специально!

– Всё нормально. Идею одобрям!

– Теперь дайте кусок льда.

Ярослав поднялся на несколько ступеней и подал Бузмакову льдинку размером с кирпич. Вскоре раздался звон разбитого стекла.

– Принимайте осколки! – обратился к «землянам» бог.

И он начал подавать крупные осколки стекол.

Через пару минут вся тройка трудоголиков смогла попасть в любимую лабораторию. Так уж устроена жизнь. Кто-то любыми правдами и неправдами пытается отлынивать от работы. А кто-то наоборот – лезет через окно с риском для жизни.

Внутри было не лучше, чем снаружи. Такой же мороз, такой же туман. Из полопавшихся батарей водяного отопления свисали ледяные водопады моментально застывшей воды. Изморозь, украсившая своим блеском стены, мебель и потолок, создавала иллюзию, что людей здесь не было на протяжении целой эпохи.

– Как на заброшенном инопланетном корабле, – промолвила девушка, освещая фонарём голофона искрящиеся от изморози стены.

Вит толкнул её к выходу:

– Двигайся, двигайся. Не позволяй инопланетянам ввести тебя в анабиоз.

Двигаться можно было. Только куда? За дверью комнаты, в которой они оказались, был темный коридор. Подсветить путь уже было нечем. На таком морозе, голофоны моментально отключились.

– Ладно. Пользуйтесь моей добротой, – Бузмаков вытащил из кармана металлическую фляжку. – Медицинский спирт. Из родительских запасов, которые быстро иссякают.

Он достал носовой платок и засунул его в большую чайную кружку, стоящую на столе. Туда же плеснул изрядную порцию спирта:

– Быстренько сообразите, как добыть искру.

Ярослав с Машей промолчали.

– Ага! Ничего не можете вундеркинды хваленные. Смотрите!

Он вытащил из кармана старинную зажигалку и спокойно зажег спирт в кружке:

– Зиппо, – прорекламировал он свой раритет, – Пра-прапрадед передал через прадеда. Трофей зулусской войны 1879 года.

Вот чем ещё хорош Вит, так это тем, что если врёт, то врёт красиво. Чисто, гусар.

Бузмаков скомандовал:

– Теперь идём на склад. Там я видел то, что нам нужно.

Ярослав не согласился:

– Сначала надо отогреться. А то сдохнем раньше, чем запустим генератор. Там в помещении охранников буржуйка есть. Давай туда.

Добравшись до кандейки вахтёров, трудоголики затопили печь. Для этого использовали любезно оставленное хозяевами помещения ведро с углём и журналы кроссвордов, обнаруженные в ящике стола.

Вит и здесь вставил свои пять копеек:

– Пройдёт ещё тысяча лет, а для тех, кто привык работать сидя на попе, эти журнальчики останутся актуальными.

Буржуйка, забитая под завязку углём, загудела. Стало веселей. Все прилипли к печке, вытягивая руки над разогретым железом.

– И что ты придумал? – поинтересовалась Мара у Вита. – Ты так и не сказал

– Полет нормальный. Переходим на запасной аэродром.

– Ты можешь не кривляться?

– Могу. Но станет скучно.

– Как будем заводить резервный генератор? –