Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли Страница 102

– Русские по этому поводу обычно говорят: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь».

– Что такое «гоп»?

– Короче, не хвались раньше времени. Когда вылет?

– Сегодня рейсом «American Airlines» из аэропорта Даллеса в четырнадцать ноль пять по-нашему времени. Сначала долетят до Вены, откуда после часовой остановки проследуют в Москву. В аэропорту «Домодедово они будут завтра в одиннадцать пятнадцать утра по местному времени. За пару часов до их прилета наши посольские коллеги в Москве должны запустить в дело операцию «Ящик» – отправку дипломатической вализы в виде большого ящика в Штаты. Русские наверняка будут всячески препятствовать его отправке сюда, что переключит значительную долю их внимания в Шереметьево. Все это будет на руку Чаку и Флиндерсу.

– Как они попадут в наше посольство в Москве?

– Естественным образом. Специально для участников форума еще две недели назад в нашем посольстве назначен прием, что должно гарантировать отсутствие особых подозрений со стороны русских.

– Не считай их идиотами, Луис, тем более сейчас, когда они блокируют наше посольство, – Снайпс бросил недокуренную сигару в пепельницу и встал из-за стола. – Знаешь, что по этому поводу говорят на Востоке: «Не держи шакала за собаку – останешься без руки». Когда назначен прием?

– Завтра в восемь вечера по московскому времени. В четыре часа дня открывается форум, а уже в восемь наша делегация должна присутствовать на светском рауте в посольстве. Он продлится несколько часов, так что у Чака будет достаточно времени для того, чтобы превратить Фараона во Флиндерса.

– А если русские на входе выставят не только визуальный, но и дактилоскопический контроль, ты об этом подумал?

– Насколько я знаю, до этого момента им это в голову не приходило.

– А если завтра внезапно возьмет и придет?

– Сомневаюсь, что наш Госдеп будет это терпеть.

– Плевать они хотели на наш Госдеп: он далеко. Возьмут и установят контроль, а при этом скажут: хотите попасть в посольство – сдавайте отпечатки пальцев, нет – убирайтесь восвояси. И как тогда Фараон покинет посольство?

– Хорошо, я закажу нашим специалистам сделать дубликаты отпечатков Флиндерса.

– Успеешь до отлета?

– Успею, в запасе несколько часов. А скатать у Флиндерса отпечатки и нанести их на спецпленку займет от силы часа полтора. Технология откатанная. Завтра Фараон наклеит их на свои пальчики и спокойно минует все кордоны русских.

– Снова напомнить тебе про русский «гоп»?

– Хотите пари? Нет проблем: ставлю свой трехэтажный дом на Потомаке против вашего неверия. Чак преобразит Фараона так, что его родная мать не узнает. Предлагаю назвать эту операцию «Матрешка».

– Почему именно так?

– Это популярный русский сувенир, в котором большая игрушка скрывает маленькую.

– Хорошо, что дальше?

– Миновав русский кордон, Фараон натурализуется. И уже спустя несколько часов покинет Россию.

– Ты забыл сказать, что в это время будут делать русские?

– Попытаемся их отвлечь, есть несколько хитростей на этот счет. Детали пока прорабатываются.

Поймав на себе вопросительный взгляд босса, Альварес уточнил:

– Переключим их внимание на ящик в Шереметьево, а также на ложный звонок из пригородов Москвы. Таким образом создадим у русских впечатление, что наши люди все еще находятся в России. Уверен, эти хитрости сработают. И вообще, как только Фараон пересечет посольский кордон, можно почти с уверенностью говорить о том, что мы оставили русских в дураках.

– Почему ты говоришь «почти»?

– Потому что случайностей в нашем деле никто еще не отменял.

– Но ты понимаешь, что такая случайность лишит тебя твоего трехэтажного дома на Потомаке, который ты пять минут назад выставил на кон?

– Понимаю, но надеюсь, что случайностей в этот раз не будет. Мы обязательно надерем задницу русским, не сомневайтесь.

Египет, город Каир. Отель «Найл Хилтон»

Максимов сидел за столиком в баре и уже в который раз выслушивал от Томпсона восторги по поводу своего освобождения. Режиссер уже изрядно набрался виски, поэтому в выражении своих чувств не стеснялся, а Максимов вынужден был это все выслушивать, хотя мысли его в этот момент были совсем в другом месте – в номере Янга, расположенном на восьмом этаже отеля. Именно туда американец отправился от них пять минут назад, получив срочный звонок на мобильный. Как догадался Максимов, Янга попросили подняться наверх для срочного разговора с Лэнгли. Максимов многое бы отдал, чтобы хотя бы краем уха послушать, о чем шла речь в этом разговоре. Впрочем, после того как он вчера сыграл с Янгом ва-банк в тюремной камере полицейского участка, он прекрасно понимал, что главные секреты этого телефонного диалога американец просто обязан до него донести. Особенно в той ее части, где речь могла идти о московском затворнике – Фараоне. Поэтому надо просто запастись терпением и дождаться возвращения американца.

– Куда, черт побери, запропастился этот пройдоха? – наливая в пустой стакан Янга очередную порцию виски, спросил Томпсон. – Бьюсь об заклад, у него какое-то амурное свидание.

– Разве Саймон давал повод заподозрить его в чрезмерной любвеобильности? – усмехнулся Максимов, прикрыв ладонью свой стакан, чтобы режиссер не плеснул туда виски: с него было достаточно.

Томпсон встретил этот жест с удивлением:

– Я хотел провозгласить тост за Янга. Он хоть и большой пройдоха, но именно ему вы, Иван, обязаны своим освобождением.

– За него мы уже пили в самом начале, – напомнил режиссеру Максимов.

– Ну и что, за такое дело не грех выпить и дважды.

– Вот вы и пейте, а мне достаточно, – не убирая ладони со стакана, упорствовал Максимов.

Томпсон какое-то время подержал свой стакан на весу, после чего молча опрокинул его содержимое в себя. В качестве закуски на столе присутствовали соленые орешки, которые Томпсон брал из тарелочки горстями.

– И все же, Иван, у меня до сих пор не идет из головы вопрос: кому понадобилось выбрасывать этого несчастного старика с вашего балкона? – проглотив орехи, прервал затянувшуюся паузу Томпсон. – Кто эти изверги?

– По этому поводу Саймон вам уже, кажется, ответил: это могли быть конкуренты «Индастри электроникс». Они специально заманили старика ко мне в номер, чтобы было на кого свалить это убийство. Ведь я знал Трейси и даже хотел взять у него интервью.

– Да, я знаю, – кивнул головой Томпсон. – То же самое сказал мне и тот следователь, к которому меня сегодня направил Янг. Дескать, это настолько серьезные конкуренты, что им удалось отключить видеокамеры на вашем этаже и раздобыть дубликат ключа от вашего номера. Но меня все равно неотступно преследует мысль, что здесь дело не столько в бизнесе, сколько в большой политике. Что Трейси сунул свой нос в какие-то темные политические делишки и именно за это его убрали. А Янг просто боится нам об этом говорить.

– У вас есть какие-то веские причины так думать? – Максимов хоть и насторожился, но попытался придать своим словам несколько отстраненную интонацию.

– У меня есть только мои подозрения. А базируются они на тех сведениях, которые я почерпнул из давних разговоров про «Индастри электроникс», услышанных мною от разных людей.

– И что это за разговоры?

Прежде чем ответить, Томпсон оглянулся себе за спину, видимо чтобы удостоверится, не возвращается ли Янг, после чего придвинулся поближе к собеседнику и, дыша перегаром, сообщил:

– Ходят слухи, что за «Индастри электроникс» стоит ЦРУ.

– Вы это серьезно?

– Вполне. Я давно хотел вам сказать, чтобы вы были поосторожнее с Янгом, да все не было веского повода. Но после того, что случилось с Трейси, мой вам совет: будьте начеку.

– Да вы же только что дважды провозглашали тосты за Саймона? – искренне удивился Максимов.

– Поднимал, ну и что? Я же пил за конкретный поступок Янга – за то, что он надоумил меня отправиться к вашему следователю и выступить свидетелем вашего алиби. Но это вовсе не означает, что во всем остальном я доверяю этому сукиному сыну. Мне вообще кажется, что к следователю он отправил меня не случайно. Это явно сделано с умыслом.

– Каким интересно?

– Вот этого я не знаю, – Томпсон развел руками и откинулся на спинку стула. – Но прошу вас: будьте теперь трижды осторожны, когда общаетесь с Янгом. Этот человек говорит одно, думает второе, а делает третье. Сущая змея.

– О какой змее идет речь? – к столику вернулся Янг, который успел услышать последнюю фразу режиссера.

– О вашем госсекретаре Хилари Клинтон, – выручил своего собеседника Максимов. – Помните, в марте 2009 года на встрече с нашим министром иностранных дел она нажала на символическую красную кнопку, объявив на весь мир о перезагрузке отношений между США и Россией? Но, как выяснилось, это был всего лишь ловкий трюк: ваш госсекретарь имела в виду, что перезагрузиться должна одна Россия, а США будут вести себя, как и прежде, наступая на наши интересы везде, где только это возможно. В том числе и на Ближнем Востоке.