Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли Страница 103

– О вашем госсекретаре Хилари Клинтон, – выручил своего собеседника Максимов. – Помните, в марте 2009 года на встрече с нашим министром иностранных дел она нажала на символическую красную кнопку, объявив на весь мир о перезагрузке отношений между США и Россией? Но, как выяснилось, это был всего лишь ловкий трюк: ваш госсекретарь имела в виду, что перезагрузиться должна одна Россия, а США будут вести себя, как и прежде, наступая на наши интересы везде, где только это возможно. В том числе и на Ближнем Востоке.

– К бабам в политике я всегда относился плохо, – усаживаясь на стул, произнес Янг. – Но именно с Хилари у меня начался процесс переосмысления моего отношения. Помните, как она вставила фитиль вашему президенту, Иван, когда заявила, что у бывшего сотрудника КГБ по определению не может быть души? А ее слова о том, что Америка победила во всех последних войнах от Второй мировой до холодной и впереди у нее лишь новые победы? Нет, эта баба явно не промах.

– Вы забыли также упомянуть, как эта ваша баба-«не промах» радостно кричала «Вау!», когда смотрела на кадры жестокого убийства Муамара Каддафи, – напомнил Максимов своему собеседнику еще один известный эпизод из биографии его кумира.

– Туда ему и дорога, – берясь за стакан с виски, ответил Янг. – Мы, американцы, народ простой: когда видим смерть диктатора, то искренне выражаем свой восторг. Вам бы, русским, у нас поучиться. А то вы вечно ходите с кислыми или серьезными физиономиями, отпугивая от себя людей.

– Вы здесь пока поспорьте, а я пойду отолью, – поднимаясь со стула, произнес Томпсон и нетвердой походкой направился в сторону туалетной комнаты.

Едва он удалился, как Максимов подался вперед и обратился к американцу:

– Я надеюсь, Саймон, что когда вы станете активно сотрудничать с моим ведомством, число счастливых россиян начнет увеличиваться в геометрической прогрессии. Поэтому не тяните кота за хвост – начните это делать прямо сейчас. У вас был разговор с Лэнгли?

Янг ответил не сразу. Допив виски, он поставил стакан на стол и достал из пачки сигарету. Щелкнув зажигалкой, он прикурил и только потом ответил:

– Да, я имел разговор со своим боссом. Мне с трудом удалось отбрехаться по поводу вашего освобождения, свалив это дело на египтян. Объяснил ему, что в деле появился новый свидетель – американец Роджер Томпсон, показания которого самым серьезным образом повлияли на ход следствия. Короче, вас отпустили за недостатком серьезных улик и под давлением вашего посольства.

– Что по поводу Фараона?

– Пока ничего конкретного. Но босс намекнул, чтобы я был готов к вылету в Штаты, когда Фараона доставят в Лэнгли. Как-никак я его «крестный отец», и со мной ему будет легче адаптироваться на новом месте.

– Когда должен состояться ваш вылет?

– Я же говорю, что ничего конкретного сказано не было. Прозвучала только фраза: «Будь готов к скорому вылету».

– Саймон, вы помните, о чем я вас предупреждал сегодня в тюремной камере? Что как только Фараон окажется в Штатах, там же окажутся и материалы о ваших итальянских делишках. Так что постарайтесь сделать так, чтобы ваш крестный никуда не вылетел.

– Вы толкаете меня на детоубийство, – по губам Янга пробежала усмешка.

– Ошибаетесь, в нашей стране действует мораторий на смертную казнь. Так что большее, что грозит вашему отпрыску – пожизненное или двадцать пять лет тюремного заключения в зависимости от степени его вины. Зато у вас во многих штатах смертная казнь пока не отменена. Впрочем, об этом мы с вами сегодня уже говорили.

Спустя минуту к их столику вернулся Томпсон. Увидев пустую бутылку из-под виски, он помахал официанту рукой, чтобы тот принес им новую порцию горячительного напитка. Но Максимов поднялся из-за стола:

– Друзья мои, я должен вас покинуть. Суточное пребывание в тюремной камере не пошло мне на пользу. Я хочу принять душ и завалиться на мягкую кровать, о которой я так мечтал, отлеживая бока на нарах. Если возникнет нечто срочное, звоните мне в любое время.

Последняя фраза предназначалась прежде всего Янгу, от помощи которого теперь во многом зависел успех поимки Фараона.

Москва, Лубянка. Федеральная Служба Безопасности.

Департамент контрразведывательных операций

Утреннее заседание оперативного штаба ФСБ прошло в кабинете Кондратьева, поскольку директор ФСБ и начальник Службы контрразведки были срочно вызваны в Администрацию Президента. Докладывал Жмых, который полчаса назад получил последнюю информацию о ситуации вокруг посольства США:

– Здание оцеплено по всему периметру нашими людьми и сотрудниками полиции. Всего в этой операции задействовано тридцать наших сотрудников и полсотни полицейских. Возле главных ворот развернут пропускной пункт, который проверяет все отъезжающие и все въезжающие в посольство машины, а также людей.

– Что американцы, не ропщут? – спросил Кондратьев.

– Грозят Международным судом ООН, но в целом ведут себя вежливо. Насколько я знаю, сегодня они встречаются с нашими мидовцами, чтобы официально договориться о «фэйр плэй» – честной игре. Хотят дать обещание, что не станут вывозить Вишнева на любой из своих посольских машин. Только я лично сомневаюсь.

– В чем – что подпишут?

– Нет, в том, что американцы станут соблюдать это правило. Вернее, по части автомобилей, может, и не обманут, но вот в части других средств…

– Есть какие-то подозрения?

Вместо ответа Жмых полез в свою папку и извлек на свет фотографию, которую передал генералу. На фото был запечатлен большой деревянный ящик с надписями на английском языке. Как понял Кондратьев, это была вализа – дипломатическая почта в виде контейнера в человеческий рост.

– Сегодня рано утром эта вализа поступила на таможню аэропорта Шереметьево от лица американского посольства. В сопроводительных документах указано, что в ящике находится комплектация от секретного оборудования. Вес груза – более трехсот килограммов.

– И что, ящик приняли к отправке? – глядя поверх очков, спросил Кондратьев.

– Обижаете, Федор Иванович. Задержали под надуманным предлогом, якобы по новой инструкции маркировка нанесена неправильно. Короче, пока ящик находится в Шереметьево.

– И долго его можно будет так мариновать?

– Таможенники хоть и обещают протянуть это дело как можно дольше, но три-четыре дня – это максимум.

Сняв очки и положив фотографию на стол, Кондратьев откинулся на спинку кресла и, глядя на Жмыха, произнес:

– Кажется, Глеб Сергеевич, начинается. Сначала американцы объявляют о «честной игре», а потом посылают в аэропорт этот ящик. От нас с вами требуется понять: это звенья одной цепи или разной?

– В каком смысле?

– Я имею в виду, американцы согласились не провозить Вишнева в своих автомобилях потому, что он уже сидит в ящике, или это всего лишь обманный ход?

– Но если он в ящике, а мы его будем мариновать не один день, сколько он там протянет? Помните, Алмазов говорил, что долго это сделать еще никому не удавалось.

– Если следовать вашей логике, тогда получается, что Вишнева в ящике нет и это обыкновенная подстава. Своего рода отвлекающий маневр.

– Тогда в чем заключается главный маневр?

– Надо думать, – Кондратьев снова взял фотографию в руки и еще раз внимательно на нее посмотрел. – А ящик-то вместительный. Как говорил незабвенный Аркадий Исаакович Райкин: «Ванна глубокая, огурцы можно солить…» Где же, интересно, скрывается наш «огурец»? В Большом Девятинском переулке или в ящике? Кстати, что там в посольстве, оно живет привычной жизнью?

– Да, как обычно, наш человек внутри него передает, что некоторое напряжение присутствует, но оно мало заметно. Все отделы работают в привычном режиме, даже светские рауты проводятся. Например, сегодня вечером намечается очередной.

– Чему посвящен?

– В Москве вот уже неделю проводится выставка американской живописи в Доме-музее Марины Цветаевой. Сегодня последний день ее работы, поэтому сразу после закрытия участники выставки приглашены на упомянутый раут в американском посольстве.

– То есть он сверстан давно?

– В том-то и дело, что да, еще две недели назад. Кроме этого, сегодня в Москве открывается Международный экономический форум, в котором принимает участие и американская делегация в составе двадцати трех человек. Они тоже приглашены на светский раут. Помимо этого среди гостей есть несколько американских рок-музыкантов, которые принимали участие в рок-фестивале, проходящем в Подольске. Еще на раут приглашены ряд дипломатов из разных посольств, бизнесмены. Многие придут со своими вторыми половинами.

– Наших людей туда можно внедрить?

– К сожалению, нет, – развел руками Жмых. – У нас есть человек среди работников посольского бара, но на эту вечеринку будут набираться официанты из какого-то ресторана. Какого, мы, увы, не знаем. Так что придется действовать вслепую.