Шекли Роберт - ЖИВОЕ ЗОЛОТО Страница 13

- Да, - подтвердил Прокопулос. - Но моя работа не позволяет достаточно регулярно бывать в церкви.

- Да, конечно, - согласился Отт. - У меня то же самое. Этот инженер смотрит на меня?

Боковым зрением Прокопулос видел, что Мак-Кью ни на кого не обращает особого внимания - за исключением разве что самого Прокопулоса.

- Кажется, нет, - ответил грек.

- С этими американцами просто невозможно разговаривать, - сказал Отт. - Да ладно, нам-то какая разница. Выпьете еще?

Прокопулос заказал себе новую порцию спиртного, после чего как-то незаметно для себя самого разговорился с высоким мужчиной из Южной Америки. Его звали Диего Рауль Альварес Рибейра-и-Кастильо, и он пересек Атлантический океан ради того, чтобы поохотиться в Африке. Он оказался полковником парагвайской армии в отставке и был преисполнен самодовольства.

- Я всегда считал военную службу превосходным занятием для мужчины, - сказал Прокопулос.

- Возможно, - пожал плечами Рибейра. - По правде говоря, я никогда над этим особо не задумывался. У нас как-то само собой разумеется, что старший сын семьи Рибейра должен служить в армии, а младшие сыновья обычно становятся священниками.

- Прекрасная традиция, - сказал Прокопулос. Он узнал, что Рибейра Монталбанские - старый и почтенный род, хотя и не слишком древний, и происходит он из Испании. Они принадлежали к испанскому дворянству и всегда входили в состав кортесов Арагона. Их влиянию пришел конец во времена Азаньи, и род Рибейра эмигрировал в Южную Америку.

- Политика, - вздохнул Рибейра. - Я тогда был ребенком. Отец решил, что наилучшие возможности ему может предоставить Парагвай, и мы поселились там. Когда я вырос, то пошел на армейскую службу в чине лейтенанта.

- Вы сделали прекрасную карьеру, - сказал Прокопулос.

Рибейра махнул рукой, словно давая понять, что в этом нет ничего особенного. Руки у него были изящной формы.

- Генералу Стресснеру нужны надежные офицеры, особенно среди высшего командного состава. Видите ли, генерал Стресснер - традиционалист. В Южной Америке именно он является главным оплотом антикоммунистических сил. Но у него много врагов. Несомненно, эти факторы очень способствовали моей карьере. Но мне хочется верить, что здесь сыграли роль и мои личные достоинства.

- В вас с первого взгляда можно узнать человека военного, - гнул свою линию Прокопулос.

- Благодарю, - сказал Рибейра. - А в вас, друг мой, с первого взгляда можно узнать человека, отлично осведомленного в некоторых вопросах, о коих не принято говорить на публике.

Удивленный Прокопулос даже не нашелся, что на это ответить.

- Да, - продолжил Рибейра. - Я лишь взглянул на вас и сразу же сказал себе: "Вот умный человек, который умеет улаживать некоторые деликатные вопросы". Именно так я и подумал, мистер Прокопулос.

- В самом деле? - переспросил Прокопулос, пытаясь понять, что имеет в .виду Рибейра.

- Да, именно так. И еще я подумал: "Этот смекалистый господин способен - за соответствующее вознаграждение, конечно - помочь путешественнику, оказавшемуся вдали от дома".

- Конечно, - подтвердил Прокопулос. - Любые услуги, которые в моей власти...

- Благодарю вас! - воскликнул Рибейра. - Я так и полагал, что моя догадка окажется верной. Я думаю, вы понимаете, что мне нужно, мистер Прокопулос.

Прокопулос изобразил многозначительную улыбку:

- Полагаю, да, сэр. Но если бы вы высказались чуть-чуть конкретнее...

- Нет ничего проще, - охотно откликнулся Рибейра. - Конечно же, мои интересы касаются сферы развлечений.

- Развлечений? - переспросил Прокопулос.

Рибейра ткнул его в бок и рассмеялся.

- У вас на редкость выразительное лицо, мистер Прокопулос. Вам следовое стать актером. Но вернемся к нашему делу. Есть ли у вас доступ к определенному сорту девушек?

Какую-то долю секунды Прокопулос был ошеломлен. К некоторому огорчению, он снова оказался в очень знакомой ситуации. Грек внимательно посмотрел на полковника, потом сказал:

- Так уж получилось, сэр, что я действительно могу вам помочь. У меня есть друг, который знаком с прехорошенькой четырнадцатилетней девушкой, причем девственницей...

- Да, она должна быть девственницей, - подхватил мысль Рибейра. - Но четырнадцатилетняя для меня старовата. Небось это высокая девица с тяжелой грудью.

- Ничего подобного! - запротестовал Прокопулос. - Девушка, о которой я говорю, невелика для своего возраста. На вид ей можно дать не больше двенадцати. И у нее восхитительная маленькая грудь, едва сформировавшаяся.

Когда Рибейра услышал эти слова, у него засверкали глаза. Прокопулос, который считал, что умный человек вполне может провернуть несколько дел сразу, лихорадочно принялся соображать, где бы ему найти такую девчонку.

- Это может занять день или два, - сказал он.

- Я бы предпочел обойтись без задержек, - заявил Рибейра. Глаза полковника ярко блестели, а рот приоткрылся. - Я хотел бы воспользоваться ее услугами сегодня же ночью. Могу поклясться честью, что не причиню ей никакого вреда. Что же касается цены, я думаю, мы могли бы сойтись на...

Внезапно Рибейра замолчал. Обернувшись, Прокопулос увидел, что к ним подходит второй парагваец. Грек мысленно проклял идиота, помешавшего заключить такую выгодную сделку. Кровь из носу, но надо сегодня же вечером найти подходящую девчонку.

Рибейра представил Прокопулосу вновь подошедшего, назвав его капитаном Эчеверрьей, и пошутил насчет его торжественного приближения. Когда капитан не ответил, Рибейра с большим воодушевлением принялся говорить об охоте в Африке и в Аравии.

- Должно быть, это очень интересно - стрелять в животных, - произнес наконец Эчеверрья. - Полковник превосходно стреляет как из пистолета, так и из винтовки, но я боюсь, у него нет навыков обращения с крупнокалиберным оружием, с которым ходят на слонов. Но он еще успеет к нему привыкнуть.

- А вы? - спросил Прокопулос. - Вы тоже с нетерпением предвкушаете охоту?

- Не то чтобы... - сказал Эчеверрья. - Я неважный стрелок, и я слышал, что охота в Африке чревата многими опасностями. Особенно охота на буйволов.

Рибейра рассмеялся.

- Конечно, полковник известен своей безрассудной смелостью, - продолжал Эчеверрья. - Чего же еще можно ожидать от Рибейры Монталбанского. Но он - очень важное лицо в нашей армии, мистер Прокопулос, и друг великого генерала Стресснера. Генерал Стресснер лично приказал мне проследить, чтобы дону Диего ничего не угрожало.

Капитан посмотрел на Прокопулоса. Взгляд его глаз, полуприкрытых веками, был выразительнее всяких слов.

- Вы - сводник, мистер Прокопулос, и, возможно, связаны с женщинами, страдающими дурными болезнями. Я должен заботиться о том, чтобы мои полковник не попадал в руки таких, как вы.

Прокопулос вспыхнул, но постарался не подать виду. Ему страстно захотелось всадить нож в объемистый живот Эчеверрьи. Но вместо этого он еще немного поговорил с парагвайцами об охоте, после чего вернулся к бару и вновь заказал вермут.

Потом его посетила крайне неприятная мысль - подобное поведение тоже может служить маской, так же, как грубость американца или безмятежность родезийца. Рибейра тоже может оказаться Дэйном. Это начало надоедать греку.

Похоже, этим вечером большего не достигнешь. Прокопулос собрался уходить. Но едва он направился к двери, как его схватил за руку немецкий археолог:

- Простите, можно вас на минутку?

- Конечно-конечно, - заверил его Прокопулос, пытаясь понять, что могло понадобиться немцу.

Археолога звали Клаус Эберхардт. Росту в нем было больше шести футов, но из-за сутулости ученый казался ниже. Он был в очках в золотой оправе, с прилизанными волосами.

- Я хотел узнать, не известно ли вам что-нибудь о развалинах Добары? - спросил он.

- Боюсь, я первый раз об этом слышу, - признал Прокопулос.

- Они находятся примерно в пяти милях от порта Суакин в Судане.

Прокопулосу случалось бывать в Суакине. Он смутно припомнил, что по дороге на Саллум действительно торчат какие-то каменные колонны. Грек сообщил об этом доктору Эберхардту, и тот радостно закивал:

- Да, конечно! Именно! Это и есть Добара!

- Не знаю, - сказал Прокопулос. - Я думал, что это какой-нибудь аванпост древних египтян.

Услышав это, доктор Эберхардт переменился в лице.

- Простите, это что - общее мнение? Эти колонны - египетского образца?

- Я слыхал, что их так называют, - сказал Прокопулос. - Но помнится, некоторые говорят, что это римские колонны, а не египетские.

- Ясно. А больше вы ничего не слышали?

Прокопулос немного подумал:

- Нет, ничего такого, что я мог бы припомнить.

- Интересно, - протянул доктор Эберхардт и впал в задумчивость. Прокопулос ждал. На его лице играла выжидающая улыбка.