Шекли Роберт - ЖИВОЕ ЗОЛОТО Страница 14

- Интересно, - протянул доктор Эберхардт и впал в задумчивость. Прокопулос ждал. На его лице играла выжидающая улыбка.

Эберхардт поджал губы и изрек:

- Эти колонны не могут быть ни римскими, ни египетскими.

- Не могут?

- Никоим образом, конечно, в тех местах находили египетские вещи. Видимо, это и привело к недоразумению.

Прокопулос согласно кивнул, пытаясь понять, о чем говорит немец.

- Но часть правды в этом все же есть, - сообщил доктор Эберхардт. - Эти колонны - сабеанские. Судя по их форме и размеру, под песками - почти несомненно - погребен сабеанский город.

- В самом деле? - вежливо переспросил Прокопулос.

- Если там действительно находится город, значит, моя теория верна, - сказал Эберхардт. - И если город будет обнаружен, это станет величайшим открытием в археологии. Исчезнувший город Добара, несомненно, являлся центром сабеанской цивилизации. Именно отсюда самая высокоразвитая культура древней Южной Аравии распространилась на север и на юг вдоль африканского побережья. - Доктор Эберхардт сделал паузу и иронически усмехнулся: - И подумать только, мне придется работать на раскопках Мерое, когда в каких-нибудь четырех сотнях миль отсюда меня может ожидать величайшее открытие века?

- Поразительно! - воскликнул Прокопулос.

- Вот именно. И как вы думаете, хоть один университет выделил мне грант на изучение Добары? Как бы не так! Они предпочитают Мерое или Зимбабве. Они лучше будут просеивать груды земли через мелкое сито, чем выделят средства на открытие, способное потрясти мир! Если бы только я осмелился, я бы взял свои сбережения, нанял рабочих и отправился в Добару. Деньги были бы возмещены в ближайшее время, сразу же, как только я сообщил бы о своем открытии. Университеты и научные фонды на коленях умоляли бы меня принять их деньги! Если бы только я осмелился...

Доктор Эберхардт снова погрузился в размышления - на этот раз печальные. Прокопулос вежливо поклонился и двинулся к двери. Но не успел он отойти, как доктор снова протянул руку и с поразительной силой вцепился в плечо грека.

- А известно ли вам, - спросил он, - что Шлиман обнаружил Трою, располагая куда меньшими сведениями, чем те, которые известны мне о Добаре?

И после этого заявления, показавшегося Прокопулосу совершенно бессмысленным, ученый отпустил его. Прокопулос поспешно выскочил за дверь и окунулся во влажную ночь.

Этот Эберхардт - чокнутый старый придурок! Толкает тут какие-то дикие теории! Старого идиота следует изолировать от нормальных...

Старого?

А ведь не так уж он стар. По внешнему виду Эберхардту можно было дать чуть больше пятидесяти. Но как он будет выглядеть, если нормально причешется и снимет эти очки в золотой оправе? Как он будет выглядеть, если перестанет сутулиться?

Наверняка лет на десять младше.

Грим может сильно изменить возраст. И руки у него подозрительно сильные...

И какая превосходная маскировка для Дэйна! Отправиться в дорогу под видом немецкого археолога почтенных лет, у которого не все дома, цепляться ко всем со своими теориями, а в последний момент передумать и отправиться в исчезнувший город под названием Добара.

Кстати сказать, этот исчезнувший город находится в какой-нибудь миле от Суакина, порта, через который проходят самые большие партии рабов, и в двадцати милях от Порт-Судана.

Доктора Эберхардта тоже надо иметь в виду.

Но так получается слишком много подозреваемых. По фигуре и возрасту большинство путешественников вполне соответствуют Дэйну. Прокопулос сможет определить, кто же из них тайный агент. Он умеет обнаруживать тайные мотивы в самых убедительных заявлениях и избегать ловушек, скрытых за внешним правдоподобием. Но теперь его собственные таланты обратились против него, и он начал в каждой мухе видеть слона.

Внезапно детектив Прокопулос решил, что ему необходимо выспаться.

Глава 3.

Сразу же после утреннего намаза Мустафа ибн-Харит принялся за работу. Сегодня был последний день его пребывания в Форт-Лами. Завтра рано утром он вместе с собранными им паломниками отправится в хадж в Мекку. Четыреста паломников будут ехать на грузовиках, а десяток людей Харита - присматривать за ними. Сам Харит будет ехать следом за колонной на стареньком "Лендровере". Их путь протянется на тысячи миль по областям, прилегающим к Сахаре - через Эль-Фашер, Эль-Обейд, Омдурман и Атрабу. В Суакине паломников пересадят на дхоу, перевезут в Лит, на территорию Аравии, и работу можно будет считать оконченной. Но сегодня, накануне отъезда, Харит занимался тем, что в последний раз проверял все вплоть до мельчайших деталей. Все должно находиться в полной готовности. Ошибка или упущение могут поставить под угрозу всю партию товара.

Первым делом Харит посоветовался со своими доверенными людьми, дабы убедиться, что все взятки вручены. С этим вопросом были связаны наибольшие сложности и наибольшие расходы, но это было абсолютно необходимо. Такие вопросы легко решались в Нигерии или Чаде, но в Судане, стоявшем на пороге независимости, раздача взяток была связана с большими трудностями. Иметь дело с суданской полицией или с отрядами войск, патрулирующими пустыню, было очень тяжело. Следовало все тщательно рассчитать и найти нескольких чиновников, которые занимали бы подходящие посты, могли выдать нужные разрешения и не стали бы отправлять паломников обратно из-за такой мелочи, как отсутствие паспортов.

Взяточничество было жизненно важным явлением, без которого работорговля не просуществовала бы и года. Но это была лишь одна сторона работы ибн-Харита. Ему, например, нужно было убедиться, что нанятые транспортные средства способны проделать длинный путь. Даже краткая задержка была бы весьма накладной - ведь Харит оплачивал питание всех паломников. А долговременная задержка превратилась бы в сущее разорение. Большинство паломников просто не захотят уезжать из Африки, если не смогут попасть в Мекку именно в тот момент, который предусмотрен Кораном - в двенадцатый день Дха'л-Хиджа.

В этом году хадж пришелся на самый конец летнего сезона дождей, а значит, любой участок пути между Форт-Лами и Омдурманом мог оказаться размытым. Если бы это действительно произошло, паломникам пришлось бы своими силами чинить дорогу, а возможно, даже строить мосты - и тратить на это часы и дни. А для Мустафы ибн-Харита эти часы и дни оборачивались потерей денег.

Хотя работорговля была прибыльным занятием, расходы следовало подсчитывать с величайшей тщательностью. От четверти до трети прибылей Харита уходило на взятки. Дальше шли расходы на еду и транспорт, потом - плата охранникам и помощникам, а в этом году - еще и дополнительные расходы на этого грека, который, кстати, до сих пор не доложил о результатах своей беседы с европейцами.

А кроме того, в этом году добавилась проблема, именуемая Салех Мохаммед эль-Тикхейми.

В предыдущие годы эль-Тикхейми довольствовался территорией Танганьики и Сомали. Эль-Тикхейми относился к работорговцам старой школы. Он либо просто покупал рабов для перепродажи, либо похищал их из расположенных в глубинке деревень. Собрав десять-двенадцать человек, эль Тикхейми контрабандой переправлял их в Массау или Джибути, а оттуда отвозил в Саудовскую Аравию или в Йемен. Это было старинное, почтенное и достаточно прибыльное занятие. Но когда цены на рабов выросли, возросла и жадность эль-Тикхейми. Он принялся поглядывать на более легкий маршрут перевозки товара - из Нигера и Верхней Вольты через пустыню до Суакина.

В этом районе действовало много работорговцев. Харит их терпел, поскольку эти торговцы не представляли собой ничего серьезного. Но теперь здесь же объявился эль Тикхейми. Ходили слухи, что он пользуется финансовой поддержкой группы постоянных клиентов-йеменцев из Саны. Харит знал, что два крупных работорговца в одном районе - это уже чересчур. Местным властям, хотят они того или нет, придется принять меры.

Впрочем, до этого дело не дойдет. Либо Харит, либо эль-Тикхейми начнут действовать раньше. В этом году они воспользовались примерно одним и тем же маршрутом. Харит обдумал свои планы и позаботился о должной охране. Несомненно, то же самое сделал и эль-Тикхейми. Вскорости им предстоит выяснить, чей план лучше. Впрочем, Харит был почти уверен, что это столкновение окончится в его пользу. Конечно, эль-Тикхейми считался человеком умным, но он был всего лишь атейба, человек из племени хвастунов, которые много говорят, но мало делают. А сам Харит принадлежал к племени рифаа, чья доблесть известна во всем мире, а верность исламу не запятнана никакими ересями. Исход этого противостояния решат мужество, сила характера и воля Аллаха. И потому Харит знал, что проигравшим окажется не он, а его соперник.

Весь день в дом Харита, расположенный на окраине Джембел-Бахр, прибывали доверенные люди торговца. Харит узнал, что эль-Тикхейми сейчас находится на севере, в Тибести. Прокопулос вернулся в "Метрополь" и беседовал с кем-то из европейцев. Остальные европейцы все еще пытались найти способ выехать из Форт-Лами. К вечеру Хариту стало известно, что путешественники наняли автобус, чтобы тот отвез их в Эль-Фашер.