Игорь Арясов - Три часа на выяснение истины Страница 18

— Обнаружили? — спросил Панкратов.

— Да, быстро. Его схватила за руку Елена Петровна Кудрявцева, она тогда бригадиром работала. Кстати, по ее настоянию Голтякова уволили. Принципиальная оказалась женщина.

— Федор Федорович, вы сказали, что Кудрявцева работала бригадиром. А сейчас? — Матвеев отложил карандаш в сторону.

— У нее, Петр Васильевич, что-то со здоровьем. Сама отказалась от бригадирства. Ее портрет на Доске почета. Дочь у нее в этом же цехе работает, но на другом участке, учеников много. Я, к сожалению, только шестнадцать человек успел подробно посмотреть, завтра познакомлюсь с остальными. У меня все.

— Как? — удивился Панкратов. — А система охраны, вахтеры на проходных? Вы разве этим не интересовались?

— Только мельком. Это тоже на завтра. Но вот деталь интересная. В кабинетах директора, главного инженера и заместителя по кадрам и быту недавно поставили промышленные телеустановки. В любое время можно посмотреть и проходные, и забор вокруг завода, и главные цеха. А еще запомнилось вот что. Пожилая женщина, стрелок вневедомственной охраны, Миронова Полина Павловна. Я забыл в отделе кадров отметить пропуск, так пришлось возвращаться. Она и потом мой пропуск и паспорт только разве на зуб не пробовала.

— Юрий Степанович, — вдруг встрепенулся Гусев, листая свою записную книжку, — извините, можно я кое-что спрошу у Семина?

Панкратов кивнул.

— А может быть, это пустяки, мелочь, — он нашел нужную страницу. — Как ты, Федор, назвал эту женщину? Ну, передовика, бригадира, которая электрика с цепочкой задержала?

— Кудрявцева Елена Петровна. А что?

— И ты же сказал, что у нее есть дочь. А как ее зовут? Сколько ей лет? Замужем? Как фамилия мужа?

— Ну ты, Анатолий, даешь, — Семин улыбнулся. — Целый водопад вопросов.

— Сможете ответить? — нахмурился Панкратов.

— Попробую. Значит, так. Дочь у нее есть, сколько ей лет, не знаю, но знаю, что она замужем, потому что кадровичка сказала мне, что была у нее на свадьбе, что Кудрявцева стала бабушкой, самой молодой в цехе, и жалко, что она отказалась от бригадирства, потому что замену трудно найти. А кто тебя интересует: Кудрявцева или ее дочь?

— Меня пока интересует фамилия ее дочери, — сказал Гусев, — потому что, кажется, у меня есть ниточка.

— Какая? — Панкратов остановился напротив него.

— Если мне не изменяет память, Анатолий, то кадровичка назвала какую-то балетную фамилию.

— Ну, Федор, милый, какую? — Гусев резко повернулся к товарищу, даже за рукав его схватил.

— Женскую. Мне тогда по аналогии вспомнилось, что была такая балерина, причем не старая, а молодая, современная. Я, правда, балет не очень люблю.

— Надя Павлова, что ли? — спросил из угла Гирин.

— Точно, Павлова. Но только не Надя, честное слово.

— Правильно! — едва не закричал Гусев, и все посмотрели на него с недоумением.

— Извините, товарищ майор, — Гусев смутился. — Дело в том, что я сейчас… сейчас я соображу, — он потер лоб рукой, — дело в том, что водитель красного «Москвича», с которым Глазов приезжал к Одинцову, — Павлов и зовут его Александр. Вот.

— Ну и что? — Гирин пожал плечами.

— Минуту, товарищи, минуту! — Панкратов протянул левую руку вперед, словно возражая Гирину. — Есть цепь. Есть цепочка. Пожалуйста, посмотрите. Матвеев, дай лист бумаги! — Он наклонился над столом и карандашом быстро написал: «Одинцов (???) — Глазов — Павлов — Павлова или Кудрявцева — врач X». — Теперь понимаете?

На какое-то время в кабинете воцарилась тишина. Все напряженно вглядывались в лист, на котором были крупно написаны фамилии. Первым не выдержал Матвеев. Он медленно опустился на стул и прихлопнул ладонью по столу:

— Юрий Степанович, нашли. Честное слово — нашли!

— Не спеши, мил человек, — задумчиво произнес Панкратов. — Потому что это, — он показал на бумагу, — всего лишь версия. Одна из многих, какие могут быть и каких у нас просто пока нет. Кстати, эта — слишком уж облегченная. Я сам в нее не очень-то верю.

— Ну и правильно, — подал голос Гирин. — Во-первых, еще неизвестно, Одинцов ли? Во-вторых, Семин сказал, что эта Кудрявцева на Доске почета. В-третьих, ее дочь работает на участке, который не имеет отношения к золоту. А в-четвертых, тот же Глазов любит брать напрокат такси или частников. Вот вам и цепочка.

— Погоди, Андрей Ильич, — прервал его Панкратов, — ты своими тяжелыми снарядами наш бумажный кораблик в два счета под воду пустишь. Дай хоть посмотреть, как он плавать будет. Мы по этой версии завтра должны очень плотно поработать. Тем более, Андрей Ильич, как я понимаю, у тебя других предложений пока нет, не так ли? Тогда распределим обязанности. Гусев занимается Глазовым и водителем «Москвича». Семин — заводом и Кудрявцевой. Мы с Петром Васильевичем — врачами. А товарищ Гирин будет готовить нам свои контрпредложения и вопросы. И еще деталь. Товарищ Семин, вы упомянули об установке промышленного телевидения. А можно ли, например, с ее помощью посмотреть на проходные во время окончания второй смены?

— Сейчас половина одиннадцатого. Рыбак, разумеется, дома. Это заместитель директора завода по кадрам и быту. Минуту, Юрий Степанович, я ему из своего кабинета позвоню и договорюсь.

— Да, пожалуйста. Кстати, Анатолий, вы, кажется, работали на машиностроительном?

— Так точно, Юрий Степанович, в механическом цехе, токарем.

— Скажите, как во вторую смену от завода добираться в город?

— Очень просто, на автобусе. Их, правда, мало, а народу полно, так что тесно. А вы это к чему спрашиваете?

— К тому, что в мутной воде руками легче рыбу ловят. Во вторую смену, какая бы вахтерша Миронова Полина Павловна строгая ни была, а с толпой, которая мчится через проходные к автобусам, она ничего не поделает.

— Вы хотите сказать, — Матвеев глубоко вздохнул, — что золото выносят с завода именно в это время?

— Я не утверждаю это категорически, а просто ставлю себя на место преступника. Днем через проходные я не пойду с золотом, слишком большой риск. А вот вечером, в толчее, с удовольствием. Сколько, Петр Васильевич, на машиностроительном во вторую смену работает людей?

— Несколько тысяч.

— Тогда сам бог велел нам посмотреть на заводские проходные в это время. А вот и Семин вернулся. Ну как, лейтенант?

— Все нормально. Через полчаса Рыбак ждет нас на заводе. Я предупредил, что буду не один. И сказал, чтобы он не волновался и не начал в спешном порядке наводить дисциплину.

— Разумно. Кстати, и гальванический цех посмотрим на экране. Петр Васильевич, насчет гостиницы не забыл?

— Юрий Степанович, — Матвеев покачал головой, — вы меня решили совсем застыдить. Два отдельных номера, можно хоть сейчас ехать.

— Ладно, прошу прощения, — Панкратов положил руку на плечо Матвееву. — Уж и пошутить нельзя. Сейчас на завод поедем. Нас здесь пятеро. Едут трое. Я, Матвеев и Семин. Андрей Ильич, вы, может, отдохнете? Вас Гусев в гостиницу проводит. А?

— Так мне, Юрий Степанович, тоже интересно, да и по ходу дела я должен ознакомиться с местом предполагаемого преступления. А Гусева, как автора единственной версии, я бы взял с собой. — По возрасту Гирин был самым старшим из присутствующих в кабинете, имел звание капитана, а пятнадцать лет его работы в органах государственной безопасности давали ему право на эту подсказку.

— Хорошо, едем все вместе. Выходите, товарищи, я только на минуту с Петром Васильевичем задержусь.

Когда они остались вдвоем, Панкратов подошел к телефонам:

— Этот у тебя городской? Я обещал позвонить Алексееву. Алло, добрый вечер, Панкратов говорит. Мне нужен Михаил Павлович. Жду. Не отвечает? Товарищ дежурный, а он давно уехал? Минут семь назад? И мне ничего не передавал? Понятно. Я в течение часа, примерно до половины первого, буду у Матвеева по телефону… Секунду, — он прикрыл трубку и шепнул: — Дай телефон этого Рыбака.

Матвеев написал несколько цифр на листе бумаги, на котором Панкратов нарисовал цепочку возможных преступников. Панкратов продиктовал номер телефона и положил трубку:

— Бумажку-то спрячь, может, в дело подшивать придется, — и, подмигнув Матвееву, легонько толкнул его в плечо. — Ну, пойдем, Петр, догонять ребят. Домой звонить Алексееву не совсем удобно. Наверно, ругает меня. А что бы я ему в восемь вечера мог доложить? Что мы установили продавца? Так он в этом и не сомневался. Мы нашу версию нащупали только что. Слышь, Петр Васильевич, а Гирин-то — психолог. Как тактично он меня поправил насчет Гусева. Учись у старших, Матвеев, всегда пригодится.

Коля Марков знал, что из области приедет начальство, поэтому сразу после возвращения из поездки в соседний район быстро перекусил и тщательно вымыл свой «уазик», заменил проколотое колесо, заправил бак бензином.