Шекли Роберт - БЕЛАЯ СМЕРТЬ Страница 30

Честно говоря, я не могу сказать, что мы выбрались из темницы собственными силами. Я хотел бы, чтобы так оно и случилось, и уверен, что Хитай именно так описал финал этой истории своим соплеменникам. И они, будучи весьма простодушными, наверняка поверили ему. Но только туркмен может поверить, что три человека способны голыми руками пробиться сквозь толстую, крепко склепанную железную решетку, не имея никаких инструментов.

С другой стороны, житель Исфагана, искушенный в тонкостях сюжета, может предположить наличие неожиданного выхода - какой-нибудь скрытой двери или раздвигающейся панели в стене. Или же он будет ожидать научного объяснения, взрывного эффекта, создаваемого давлением нефти под железной решеткой, по закону, всем известному как Закон Раки. Такой финал также был бы отраден мне, особенно если бы я мог сказать, что знал о нем наперед. Но увы, ничего подобного не произошло.

Мы не утонули. Но человеческая сила не одолела решетку. Мы не обнаружили никакой раздвижной панели, и никакое научное открытие не явилось к нам на помощь. Мы были не в силах сделать что-либо.

Так как же мы уцелели?

Нас спасли.

Вот так, одной-единственной строчкой, я разочарую всех, кроме тех редких личностей, которым доставляет радость выслушивать правду. Именно так и было, и в утешение я могу предложить только одно: подробности нашего спасения.

Бросившись в погоню за грузовичком Флагерти, мы оставили Хансена и одного из мадан в коттедже, охранять улики. Шло время, мы не возвращались, и наши друзья стали беспокоиться. Не имея возможности поговорить друг с другом, каждый из них думал о своем и боялся самого худшего.

Мадан, как типичный представитель своей расы, был весьма суеверен и верил в видения и предчувствия. Очень быстро он убедил себя, что мы попали в беду, и бросился к нам на помощь. Каким-то образом он собрал тридцать с лишним рабочих-арабов и приказал им следовать за ним. Должно быть, это был самый великий миг в его жизни, но он не позволил себе даже думать об этом. Он следовал своему предчувствию и ни на секунду не усомнился в истинности того, что подсказывало ему это шестое чувство, недоступное доводам разума. Он провел свое возбужденное воинство через центр Абадана, к порту, мимо бесконечной линии кораблей. Потом он свернул к одиноко стоящему белому зданию, принадлежащему "Корпорации грузовых перевозок в Персидском заливе".

- Вот это место, - сказал он шедшим за ним арабам. - Выломайте двери и найдите моих друзей.

Рабочие, охваченные мистическим пылом, сделали именно так, как он велел. Конечно, они не нашли нас, но зато произвели огромный беспорядок. Как ни странно, они вломились в здание, принадлежавшее мистеру Смиту: именно отсюда он осуществлял операции с героином, прикрываясь законным нефтяным бизнесом. Когда прибыла полиция, она обнаружила большое количество документов, свидетельствующих о преступной деятельности. Никогда не стоит смеяться над интуицией мадан.

Хансен, оставшись один в коттедже Флагерти, погрузился в тяжкие раздумья. Он был человеком логики и пошел по логическому пути. Он решил, что сперва ему нужно получить как можно больше информации о Флагерти. Для того чтобы найти эту информацию, он начал обзванивать всех европейцев в Абадане.

Он выяснил весьма интересный факт - Флагерти был добрым другом полицейского по имени Фахад. Еще несколько телефонных звонков помогли установить, что именно Фахад вел наш джип и куда-то пропал вместе с нами. Хансен решил, что, возможно, Фахад был сообщником контрабандистов, и вновь принялся за поиски информации.

Он узнал, что Фахад проявлял немалый интерес к "Корпорации грузовых перевозок в Персидском заливе". Хансен немедленно понял, что компания Флагерти, "Чизпикская и Вирджинская Нефтяная Компания", была попросту ширмой. Истина открылась ему, озаренная светом логики. И когда он узнал, что в городе "Корпорации" принадлежит только небольшой нефтеперегонный завод - никогда не работающий - все стало ясно. Не колеблясь ни секунды, Хансен позвонил начальнику полиции Абадана, кратко изложил факты и потребовал, чтобы на заводе был произведен обыск с целью обнаружения наших тел.

Начальник полиции выполнил требование. Но он располагал большей информацией, нежели Хансен, и знал, что танкер "Корпорации" загружен и готов выйти в море. У него уже не осталось полицейских, поэтому он затребовал отряд солдат и послал их на танкер. Его действия свидетельствуют о чрезвычайно остром уме, и не его вина, что он направил отряд на другой корабль "Корпорации".

Сделать финальный ход выпало молодому иранскому капралу. Этому капралу было приказано взять своих людей и обыскать каждый корабль и каждый склад в районе порта. Приняв к сведению случившуюся ранее перестрелку, а также зажигательную речь мадана, телефонные звонки Хансена и приказы начальника полиции, капрал получил четкое представление о том, что происходит. К этому времени о происходящих событиях знал весь Абадан, но капралу подвернулся счастливый случай. Ведя своих людей вдоль причалов, капрал заметил нечто странное.

Только-только начало светать, и именно в это время муэдзин призывает к первой молитве. Корабли, выстроившиеся длинной вереницей, были безмолвны и пусты, ибо мусульмане молились, а христиане спали. Через час, после молитвы и завтрака, причалы наполнятся толпами рабочих. Но сейчас все было тихо и мирно.

За исключением одного корабля.

Капрал заметил необычайную для этого часа активность на борту одного из танкеров. Матросы тянули с берега на танкер нефтеналивной рукав, потея и проклиная норовящие развинтиться соединения, суетились у насосов, кричали друг на друга. Достаточно странно было, что они работают в такую рань, но их нервозность и неестественная спешка были еще более странными.

Капрал действовал по собственной инициативе, как действовал и все в Абадане. Он приказал матросам выключить насос.

Затем, как мне рассказали, последовала весьма оживленная перестрелка. Капрал отрядил одного рядового за подкреплением, и рядовой вернулся с полным взводом солдат, бронемашиной и древним, но все еще действующим танком "Шерман". Матросы сдались еще до того, как танк вступил в бой, но стрелок танка, чтобы сорвать досаду, несколько раз выстрелил в борт корабля.

Экипаж танкера был захвачен в плен, мистера Смита взяли без малейших препятствий, а Фахада выудил из воды полицейский катер. Он пытался переплыть через Шатт-эль-Араб на иракский берег.

Начальник полиции позвонил в Басру и объявил розыск на хаббания. Немедленно были подняты иракские погранвойска, и весь приграничный район был прочесан. Но приказ пришел слишком поздно. Вскоре стало очевидным, что схватить их не удастся.

Хансен, мадан и начальник полиции рассказали о происшедшем различным правительственным чинам, а также нескольким репортерам. И только когда один репортер спросил, как выглядят события с точки зрения мистера Дэйна, все осознали, что нас еще не спасли.

Нефть наконец отключили - к тому времени она уже заполнила нашу тюрьму примерно наполовину. Тяжкие засовы пали, и Дэйн, Хитай и я вышли навстречу благословенному свету дня.

Мы долго благодарили капрала, поскольку были обязаны своими жизнями именно ему. Однако, как напомнил нам Дэйн, мы также были обязаны Хансену, мадану и начальнику полиции. Объединенными усилиями всех этих людей были обысканы все возможные узилища, и наше спасение было обеспечено, вне зависимости от того, куда нас упрятали. Дэйн, несомненно, был прав, когда сказал, что нас с той же вероятностью могли запереть и на другом танкере, и на заводе, и в главной конторе.

Как я узнал позже, "Нефтяная Корпорация" целиком и полностью принадлежала американскому преступному синдикату. Они действительно осуществляли прибыльные операции с нефтью; но настоящий доход получали с наркотиков. Героин, запечатанный в водонепроницаемую пленку, перевозился в баках одного из танкеров. Ни один таможенный инспектор никогда не процеживал несколько тысяч галлонов неочищенной черной нефти в поисках упаковки героина; быть может, теперь начнут этим заниматься. Для полноты картины я должен сказать, что "Корпорация" владела пятью танкерами, но никогда не провозила героин больше чем на одном в одно и то же время.

Когда мы уже собирались покинуть Абадан, нам сообщили, что мистер Смит настоятельно просит о встрече с нами. Мы навестили его в усиленно охранявшейся камере, куда поместил его начальник полиции. Смит выглядел чрезвычайно бодро для заключенного. Он сказал, что его настоящая фамилия - Виноски. Он взял у Дэйна сигарету, с усмешкой посмотрел на нас и сказал:

- Ну, ребята, мы действительно с этим справились, а?

- О чем вы говорите? - спросил Дэйн.

- О том, о чем мы толковали тогда, на корабле, - пояснил Смит. - Как я говорил вам, убийство - это не для меня. Так что как только вы указали мне законный выход из положения, мистер Дэйн, я понял, что мне делать.