Юрий Горюнов - Удача не бывает случайной Страница 30

— Вы так спокойно об этом говорите и общаетесь с ней.

— Не вижу причин для беспокойства. Я ей иногда подбрасываю идеи, информацию, зная, что ее перепроверят, а за это получаю лояльность СИДЕ. Я их не трогаю, они меня. Очень удобно.

— А как мне быть?

— Не показывать вида, а потом попросить помочь, она не откажет.

— Тогда у меня все.

— Когда планируете?

— Числа двадцать третьего. Ехать далеко. День в дороге, день на осмотр.

— Разумно, желаю удачи, — он выключил магнитофон, в который мог быть вмонтирован динамик для записи. Я встал со стула и направился к выходу.

— Жан, — окликнул он меня, я обернулся. — Не делайте глупостей. Второй раз вам может не повезти. Удача капризна и может не прийти на выручку.

— Она всегда приходит к тем, кто в первую очередь рассчитывает на себя. Встреча с ней не бывает случайной, к ней надо идти целеустремленно и самому. Но я вас понял. До встречи, — и вышел.

Ну, вот, теперь все зависит от меня. Беспокоило то, что он легко отдал мне информацию, а я привык не доверять подобным людям, да и вообще любое сомнение, оставленное без внимания, могло привести к краху, в данном случае моему, а я этого себе позволить не мог. Несмотря на мою неспокойную жизнь, я ее любил, а значит должен беречь ее.

Все бы хорошо, но предстояла встреча с Дорадо, а значит, надо было звонить Лауре.

— Привет, дорогая, как ты думаешь, встреча может состояться?

— Если со мной, то всегда, а если нет, то, что предлагаешь, — поняла она меня.

— Завтра, утром.

— Я тебе перезвоню, — сказала она, не задавая лишних вопросов.

Через полчаса она перезвонила и сообщила:

— В одиннадцать. Дорогу помнишь?

Коротко и ясно. Ну что же завтра может быть еще что проясниться, и я получу ответы на некоторые вопросы или буду их иметь еще больше, но были подозрения, что ответы я уже знаю, даже на вновь возникшие вопросы.

Когда я лег спать, то мозг прокручивал варианты развития событий, как прошедших, так и возможных. Я соединял их в цепочку, разрывал, видя их бессмысленность, и соединял новую. В итоге поняв, что это может грозить бессонной ночью, прибег к системе, что обучали: расслабиться и уснуть. В последующие дни мне предстояло много дел, а значит надо позаботиться о здоровье.

Утром проснулся бодрым, выспавшимся. Часы показывали семь. Хорошее настроение поддерживалось солнечным днем, хотя потом солнце разогреет воздух и с влажным воздухом создаст невыносимые условия, когда хочется прятаться под кондиционер.

Все утренние процедуры: душ, завтрак, я проводил не торопясь. Времени до встречи было достаточно. Ехать на машине не разумно, и я поехал на метро. Проверившись, убедился, что за мной все чисто, что еще раз убедило в некоторых выводах. Слежки и не должно быть, пока во всяком случае. Опасности я пока не представлял и был для них предсказуем.

В одиннадцать часов, я постучал в дверь знакомой комнаты и, не дожидаясь ответа, вошел. В комнате ничего не изменилось, только вентилятор был включен, а холодильник выключен. Все также за столом сидел Дорадо, но диван, на котором в прошлый раз сидела Лаура, пустовал. Увидев, что я бросил взгляд на место, которое пустовало, он пояснил:

— Это только для нас двоих.

Я пожал плечами, показывая, что ему виднее, и пройдя, сел на стул, что стоял перед столом. Не произнося лишних слов, достал из сумки лист, копии с которых предварительно снял и положил перед ним.

Полковник посмотрел, довольно хмыкнул, достал из стола карту. Я понял его и, привстав со стула, наклонился над ней, делая вид, что ищу место, что должен показать, изображая неопытность, и указал на точку:

— Здесь.

— Когда?

Я тихо произнес:

— Двадцать пятого.

— А список?

Я положил перед ним список лиц, на которых имел влияние фонд, Дорадо в том списке не было.

Он довольно рассматривал, уголки его губ растянулись в улыбке, в предвкушении сладостной мести.

— Теперь ваш ход, — отвлек я его от мыслей.

Полковник досадливо передернул плечами и достал из ящика стола листок, положил передо мной. Я стал его изучать. Текст был мелкий, чтобы занять меньше места. Информация была достаточно интересна, в ней были даты и финансовые операции фонда, суммы, кто получатель. Сложив листок, убрал его в сумку.

— Как и договаривались, — произнес я, — но можно вопрос?

— Задавайте, а я подумаю, отвечать на него или нет.

— Зачем вам все это? Не думаю, что ради меня.

— Правильно думаете, я хочу, чтобы он уехал.

— Приедет другой.

— Вероятно, — согласился он, — но на налаживание, обустройство потребуется время, а мы попробуем ему помочь найти нужных людей.

— И не боитесь?

— Мне бояться нечего, я у себя дома. Вот вам есть что бояться. Он человек жесткий. Если что, не по его, сами понимаете.

— Зато вы меня подставляете, если я ему покажу информацию или намекну.

— Вы это уже сделали сами. А источник, откуда вы получили данные, может быть разный, учитывая вашу профессию. Мы знаем, что ваш источник я, а другим не нужно. А опубликовать то, что он вам дал или даже частично, что дал я, сможете, когда я вам скажу. Кстати, информация могла поступить из США, утечка может быть везде.

— Получается, что я шпион.

— Все мы шпионы в этой жизни, вопрос в том, за кем или за чем шпионим. Чужое всегда интереснее своего. Если у вас все, расстаемся.

Я, не прощаясь, вышел и направился в центр города, где мог затеряться в больших магазинах, чтобы спокойно доехать до конспиративной квартиры. Там я зашифровал полученную от обоих информацию, сфотографировал, спрятал оригиналы и шифрограмму до лучших времен. Передавать не проверенную информацию мне не хотелось, да и выходить на связь, в свете последних событий, решил, в крайнем случае, чтобы потом уже исчезнуть, что было не просто. Я не мог просто исчезнуть, я должен был уехать, при том также официально, как и прибыл, а вот в этом были сложности. Но и рисковать материалом, который мог остаться здесь, если я не вернусь, я не мог. Поэтому шифровки и копии, вечером заложил в тайник. Это был резервный тайник, информацию в котором проверяли во второй вторник каждого месяца, на всякий случай. Вторник этого месяца уже прошел. Завершив дела, я вернулся домой, заехав по пути в кафе, где собирались мои коллеги по перу, в их числе был и Симон.

— Чем промышляешь на жизнь? — поинтересовались они.

— Собираюсь в турне по странам, потом сделаю серию статей, надеюсь, что примут в печать, а также надо заниматься своим бизнесом. Симон, — обратился я к нему, — по возвращении у меня будет дело, так что не исчезай, как я. Держись за город, а я тебе кое-что подброшу.

Домой я вернулся поздно, но едва вошел, раздался телефонный звонок, словно кто смотрел, когда я появлюсь дома. Это была Лаура.

— Все хорошо?

— Да, все как мы договаривались. Стороны пришли к согласию и расстались.

— Я же сказала, что он согласится.

— Я не был до конца в этом уверен, как не очень понимаю мотивы его поступков.

— А у него спрашивал?

— Ответ был логичен, но не убедителен.

— Не забивай себе этим голову.

— Думаешь это возможно? К сожалению, голова не решето и мозг хранит все, что в него попало. Меня несколько дней не будет, покатаюсь. Пора заниматься бизнесом. Не скучай.

— Я думаю, что тебя и журналистика прокормила бы.

— Ошибаешься, у меня хороший аппетит, я привык к лучшему.

— Я это заметила, это относится и к женщинам.

— Вот видишь. Все про себя ты знаешь.

— Будь осторожен.

— Боишься за меня? Почему?

— Ты хороший мужчина, жаль, если что случится с тобой. Это я как женщина говорю. Спокойной ночи, — и положила трубку.

Я осмотрелся, присматриваясь к вещам. Уезжал я на несколько дней, ничего компрометирующего у меня в квартире не было, даже если кто решит зайти в гости в отсутствие хозяина.

На другой день я начал готовится к поездке. Купил в аптеке различные препараты, травы, химические вещества, грим в театральном магазине, обувь для похода в лесу, рюкзак, в общем, все то, что было мне необходимо в поездке, не забывая про продукты.

Очень долго я просидел над картой, изучал маршрут движения, вымеряя метры, запоминая повороты дорог, изгибы рек. К полуночи я был готов, чтобы поутру отправиться в путь.

19

Утром выпил кофе, зная, что в течение нескольких дней вряд ли смогу себе это позволить. Снова и снова прокручивая в голове, все ли взял, что положил в рюкзак.

Тихий мой отъезд, заключался в том, что выехал я на сутки раньше, а не как сказал Джеймсу и на то были причины в виде догадок, которые в последствии, оказались верными. Сама поездка не предвещала удовольствия. Иногда я, как и прежде, задавал себе вопрос. Зачем я это делаю? Тот же вопрос я задавал Джеймсу и Дорадо. Я бы мог не ехать, спокойно получив документы, распорядится им так, как задумал уже давно. Мое здание состояло не в поиске тайных контрабандистов и их лагерей, и как к этому причастно ЦРУ. Это не плохо, если удастся узнать, но основного задания я все еще не знал. Вторая половина того, что я прочитал в донесении по приезде, еще не была реализована. Чувство, что все это одно из звенев цепочки событий, оставалось, и порвать его было глупо. Я не верил ни Джеймсу, ни Дорадо, впрочем, как вероятно и они мне, не верил в точность документов. Хотя Джеймс не мог дать «дезинформацию» иначе все становилось ясным. С его стороны документы были подлинными, но поручиться за всю правдивость списка я не мог. Те операции, что мне выложил Дорадо, тоже были сомнительными. Вот чтобы понять, и прояснить истинную игру, я и должен был поехать.