Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли Страница 56

Сезаре молча кивнул, после чего Кьянти всучил ему в руки записную книжку, найденную в рабочем столе бывшей журналистки. В ней содержалось более сотни разных имен и номеров телефонов. Пока радиоэлектронщик листал книжку, Кьянти объяснял ему порядок его действий:

– Тебе необходимо в кратчайшие сроки найти среди этих людей того или тех, кто живет в Латине. Сможешь?

– Боюсь, быстро это сделать не получится, слишком много имен и телефонов, – выдержав паузу, ответил Сезаре.

По его голосу было видно, что он уже справился со своим страхом, видимо, понял, что в его услугах опять нуждаются и, значит, убивать не собираются. Во всяком случае, в ближайшее время.

– Сколько же тебе понадобится времени?

– Часа три-четыре в лучшем случае. Надо просеять все телефоны через мой электронный пеленг, а это работа кропотливая. Тем более что работать надо на совесть: ошибки вы ведь мне больше не простите.

– Да уж, любая новая ошибка навсегда поставит крест на твоей благополучной жизни. Я лично возьму мачете и отрублю им все твои конечности прямо здесь, в этой комнате.

– Тогда разрешите, синьор Кьянти, я прямо сейчас начну работать?

Вместо ответа мафиози сам подтолкнул радиоэлектронщика к его аппаратуре, нагроможденной на рабочем столе. А сам подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату и, отворив ее, бросил двум громилам, дожидавшимся его там:

– Адриано, позвони Джанни. Пусть этот толстяк топает в свою пиццерию и сделает для нас две большие «Маринары», мы проторчим здесь не один час.

Москва, Лубянка. Федеральная Служба Безопасности,

Департамент контрразведывательных операций

Несмотря на воскресный день, генерал Кондратьев приехал на Лубянку в привычное время – к девяти часам утра. В приемной его уже дожидался Жмых, а вот секретарши генерала на месте не было: как и миллионы рядовых россиян, она в этот день пользовалась своим законным правом – отдыхала перед началом трудовой недели. Контрразведчикам же отдыхать было недосуг: высокое начальство требовало скорейшего результата по разоблачению «крота», поэтому работать приходилось даже в неурочное время.

Пройдя в кабинет, контрразведчики без лишних словопрений взялись за работу. Докладывал, как обычно, Жмых:

– Чтобы сразу расставить приоритеты в моем докладе, спешу сообщить, что готов доложить о двух важных темах: о смерти Жолташ и обнаружении тайника, оставленного агентами ЦРУ. Вам решать, Федор Иванович, с чего начнем.

– Давайте с дела Жолташ, – почти без паузы ответил Кондратьев.

– Вчера поздно вечером нашим людям удалось-таки застать дома соседку, которая проживает напротив квартиры Жолташ на Липецкой улице, – начал свой доклад Жмых. – Женщина сообщила, что каждые выходные – в субботу или в воскресенье – Юлия Андреевна встречалась на своей прежней квартире с неким мужчиной, примерно сорока пяти лет, представительного вида. Имени соседка не знает, поскольку видела мужчину только на расстоянии – в дверной глазок.

– Хвала человеческому любопытству, без него нам было бы гораздо труднее работать, – в голосе Кондратьева сквозила ирония. – Может быть, наша любопытная соседка смогла запомнить автомобиль, на котором приезжал этот незнакомец?

– Самое интересное, что он приходил пешком. Во всяком случае, соседка уверена, что на стоянке возле их подъезда его машина ни разу не парковалась.

– Значит, он оставлял свой автомобиль в другом месте, где-то поблизости. Либо действительно приходил пешком, добираясь до места свиданий на попутном транспорте или на общественном. Продолжайте, Глеб Сергеич.

– Наши люди показали соседке фотографию сослуживца Жолташ – Сергея Геннадиевича Листопада, но женщина заявила, что это не тот мужчина, с которым покойная встречалась. По ее словам, тот был пошире в плечах и блондином, а не брюнетом.

– Что и требовалось доказать: я же говорил, что между Жолташ и Листопадом существовали только деловые отношения. Хотя тот был бы не против, чтобы они перетекли в более близкие, но Юлия Андреевна, видимо, хранила верность другому мужчине.

– Который оказался ее убийцей, – сообщил Жмых.

– Уже есть конкретные доказательства?

– Вчера после нашего разговора я заходил к экспертам, которые взяли на анализ одежду Жолташ. Они обратили внимание на одно странное обстоятельство: правая перчатка покойной с внутренней стороны отвердела. Мне объяснили, что с лайковой поверхностью такое происходит, если она взаимодействует с жидкостью – водой или чем-то другим.

– Может быть, это было сильное потоотделение? – предположил Кондратьев.

– Тогда почему это случилось только с правой перчаткой? Нет, здесь другое, о чем мы с вами говорили. Эксперты предположили, что это мог быть яд, распыленный внутрь перчатки из баллончика. Видимо, убийца сделал это за несколько минут до ухода Жолташ из квартиры. Яд через поры проник в организм жертвы, после чего спустя какое-то время наступила внезапная остановка сердца.

– Что говорят эксперты по поводу обнаружения хотя бы частичек яда?

– Обещают постараться.

– Ну что же, будем уповать на их профессионализм. Что у нас дальше?

– А дальше пока все, Федор Иванович. Сегодня сотрудники следственного управления и наши люди должны встретиться с друзьями Жолташ, чтобы через них попытаться выяснить личность ее кавалера.

– И много в вашем списке таких друзей?

– Не очень – всего трое, поскольку покойная практически ни с кем особо не дружила. Например, близкая подруга у нее всего лишь одна – некая Ксения Анатольевна Стоцкая, с которой они работают, вернее, работали в одном отделе «Гособоронэкса». Но ее в Москве сейчас нет: отдыхает в Испании. Двое других друзей Жолташ находятся дома, с ними встречаются следаки.

– А правозащитница Яблонская среди этих друзей фигурирует?

– Нет, поскольку она сейчас в отъезде: улетела во Францию на какой-то симпозиум по правам человека. Прилетит послезавтра.

– Когда вернется Стоцкая?

– На нашу удачу уже сегодня ночным рейсом.

– Когда думаете с ней встретиться?

– Завтра утром, надо же дать человеку хотя бы немного прийти в себя.

– Не забыли, что завтра рабочий день, понедельник?

– Не забыл. Но Стоцкая выходит на работу только в среду. Так что времени у нас предостаточно.

– Уже определено, кто конкретно будет с ней встречаться?

– Пока нет, надо согласовать это дело с Пал Андреевичем Арсентьевым.

– Не надо ничего согласовывать, Глеб Сергеевич. Стоцкую я хочу взять на себя. Чувствую, что за те три дня, что прошли после встречи с Жолташ, стены этого кабинета опять становятся мне тесны. Короче, испытываю настоятельную потребность размять косточки и проветрить мозги.

Последнюю фразу Кондратьев произнес, направляясь в соседнюю комнату, где у него стоял холодильник. Достав из него бутылку «Боржоми», он налил напиток в два стакана, один из которых тут же осушил. А второй поставил перед коллегой, сопроводив это словами:

– Зять достал по своим каналам настоящий грузинский «Боржоми» в обход эмбарго.

– Передайте зятю мое искреннее спасибо, – произнес Жмых и с удовольствием осушил стакан. После чего спросил:

– От Корецкого ничего не слышно?

– Только то, что он благополучно долетел и приступил к выполнению задания. Думаю, сегодня он расскажет обо всем более подробно.

Кондратьев опустился в свое кресло, после чего Жмых вернулся ко второму пункту своего доклада – о тайнике:

– Тайник был обнаружен после проведения вчера днем оперативного мероприятия в отношении сотрудника ЦРУ из посольства США Гленна Хьюза. Того самого, что несколько дней назад скрылся от нашей наружки и, видимо, имел встречу с «кротом».

– Тот, что трудится под видом советника посольства по региональным вопросам? – спросил Кондратьев.

– Он самый. С двумя сотрудниками посольства из экономического отдела Хьюз каждые выходные парится в Сандунах. Они постоянно заказывают один и тот же номер – «римские бани». Мы через наших людей в персонале Сандунов периодически проводили негласный осмотр вещей американцев, но ничего стоящего не находили. Но вчера в вещах у Хьюза был обнаружен миниатюрный фотоаппарат «Minox», который заинтересовал нашего сотрудника. Пока американцы парились, он скачал из его памяти всю информацию. Уже здесь, на Лубянке, наши специалисты изучили ее и нашли нечто любопытное. Из пяти десятков фотографий, на которых запечатлены различные достопримечательности Москвы, вроде Красной площади и Храма Христа Спасителя, были обнаружены около десяти фотографий одного и того же пустыря в районе Медведково.

– Откуда известен адрес?

– На одной из фотографий снят угол дома с табличкой, на которой четко видно название улицы – Югорский проезд. Это поблизости с железнодорожной станцией Лось. Так вот, на большей части фотографий запечатлено место возле высоковольтной вышки, оно снято со всех сторон, в том числе и со стороны проезжей дороги, как будто фотограф ставил целью показать наиболее удобные подходы к этому месту. Мы предположили, что это не случайно. Странно ведь: на четырех десятках фотографий запечатлены исторические памятники Москвы, а рядом с ними какой-то захудалый пустырь. В итоге вчера ночью группа наших сотрудников выехала на это место и тщательно его изучила. Результатом этой поездки стало обнаружение в овраге возле вышки контейнера в виде ветки.