Уоррен Мерфи - Сатанинский взгляд Страница 15

– Да ведь ты к ним даже не притрагивался! Что толку, если они пролежали пять тысяч лет? Подарки от Александра Македонского, от императоров династии Минь... Груды позеленевших римских монет и прочая ерунда, не имеющая теперь абсолютно никакой ценности. Слиток алюминия, сохранившийся с первого тысячелетия до нашей эры. В те времена это был редкий металл, а сейчас за него не купишь и банки лимонада.

Римо чувствовал себя немного бодрее. Чиун тоже, поскольку к его питомцу вернулась прежняя неблагодарность. Значит, он выздоровел.

Пока они шли по дорожке к Эпкотовскому центру, Чиун рассказывал ученику о чудесах мира, об императорах, о сокровищах, которые они могли бы получить, о трюках, к которым могли бы прибегнуть, чтобы заморочить голову самым мудрым правителям. Перед ними открывалась уйма новых возможностей, но сперва Чиуну хотелось заглянуть и «Мир будущего».

Добравшись до кондоминиума, Смит не застал своих подопечных. Ему пришлось ждать несколько часов. Начало уже темнеть, когда он услышал легкие шаги Римо и его наставника.

– Я рад, что вы вернулись, Римо, – сказал Смит. – У нас мало времени.

– Да, именно об этом я и хотел с вами поговорить, Смитти. Боюсь, наше сотрудничество подошло к концу.

– Бросьте шутить, Римо. К нам проник русский генерал, которого никому еще не удавалось остановить. Наступает конец света.

– То же самое вы говорили, когда пропали сокровища Дома Синанджу. Между прочим, они до сих пор не найдены, – заметил Римо.

Чиун был так тронут словами своего ученика, что чуть не прослезился. Конечно, Римо нарушил главную заповедь, которую обязан соблюдать подданный по отношению к императору: подданный не должен говорить императору правду. Следовало ограничиться намеком. Император никогда не ошибается и не подлежит осуждению. Император – это человек, который всегда принимает правильные решения, разумеется, только после того, как они ясно сформулированы для него подданными.

Римо должен наконец усвоить правила этикета. Чиун продемонстрирует ему, как полагается прощаться с императорами. Теперь, на пороге новой жизни, Римо это пригодится. Долгие годы службы Безумному Императору Смиту, который не пожелал воспользоваться искусством Синанджу, чтобы захватить американский трон, именуемый президентским креслом, подошли к концу.

В самых изысканных и цветистых выражениях Чиун воспел хвалу Харолду У. Смиту, чье имя навсегда войдет в анналы Дома Синанджу как имя величайшего безумца, стоящего у кормила власти в стране, которую открыл Чиун.

Словословия заняли добрых двадцать минут, после чего Смит поблагодарил старого корейца и обратился к Римо:

– Чего вы ждете? Я должен ввести вас в курс дела. Ситуация очень сложная.

– Смитти, когда Чиун говорил, что славное имя Харолда У. Смита останется на скрижалях истории Дома Синанджу вместе с именами Александра Македонского, римского императора Августа и знаменитых фараонов, он намекал, что пришла пора прощаться. Я тоже прощаюсь с вами.

– Вы не можете этого сделать. По крайней мере, сейчас.

– Сейчас или потом – какая разница, Смитти? Мне кажется, я выполнил свой долг перед Америкой. Прощайте.

Римо с Чиуном направились к дому. Смит вошел вслед за ними. Их квартира находилась на первом этаже и была окружена небольшой крытой галереей с видом на фонтан. Плеск воды заглушал голоса лучше любого электронного устройства.

– Могу я, по крайней мере, узнать, на какую страну вы собираетесь работать? – спросил Смит.

В глубине души он знал, что Римо прав. Он сделал для своей страны гораздо больше, чем кто бы то ни было. Год за годом он тянул лямку, никогда не увиливал от заданий и никогда не подводил своего руководства. И как отблагодарила его Америка? Даже самому большому патриоту рано или поздно все это должно надоесть.

Римо сказал, что пока не знает, куда они с Чиуном отправятся.

– Возможно, – продолжал он, – я не стану вообще ни на кого работать, а буду отдыхать, смотреть на пальмы и пирамиды. Не знаю. Я устал. Смертельно устал. Так что прощайте, Смитти. Желаю вам удачи.

– Значит, пока еще не решено, на кого вы будете работать?

– Нет, – ответил Римо.

– Если не возражаете, я хотел бы поговорить с Чиуном.

– Вы все равно его не поймете.

– Я попытаюсь, – сказал Смит.

Римо вошел в комнату, где Чиун укладывал свои кимоно.

– Он хочет с тобой поговорить, папочка.

– Ага. Вот увидишь, он никаких денег не пожалеет, только бы мы остались. Я всегда подозревал, что золото, которое доставляют в деревню Синанджу американские подводные лодки, – жалкие гроши. Я вправе претендовать на более высокое жалованье. Пойдем, послушаем, что он нам скажет.

– Да нет, я, пожалуй, побуду здесь, – ответил Римо.

Он знал: Чиун никогда не поверит, что Смит бескорыстно служит своей стране и что золото, которым он расплачивается с Чиуном, принадлежит не ему, а казне. Римо попрежнему любил свою страну. Он навсегда останется американцем, и ему не хотелось смотреть, как Смиту будут выкручивать руки, пусть даже в соответствии с тысячелетними традициями Синанджу.

Он решил, что с него хватит, – значит, так тому и быть.

Смит не слышал, как Чиун вышел на галерею, впрочем, кореец всегда двигался бесшумно. Он смотрел на фонтаны и вдруг увидел рядом с собой Чиуна – тот был, как всегда, сосредоточен и ничуть не постарел с того дня, когда Смит впервые увидел его и узнал, что этот человек будет заниматься подготовкой единственного спецагента, состоящего на службе у КЮРЕ.

– Мы знаем друг друга уже целую вечность, Чиун. Я хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали. Для Америки большая честь, что она смогла заручиться поддержкой славного Дома Синанджу.

– Весьма польщен, всемилостивейший Император Смит, – торжественно провозгласил Чиун.

Хорошо, что Безумный Харолд наконец научился разговаривать с великим ассасином.

– Я слышал, вы решили перейти на службу к другому человеку, который предложил вам более выгодные условия?

– Мы не сможем найти никого, кто мог бы сравниться с вами, о великий император.

– В таком случае я мог бы поднять вам жалованье.

– Мы всегда готовы изучить предложение всемилостивейшего императора.

– Насколько мне известно, мы регулярно отправляем в вашу родную деревню причитающееся вам вознаграждение и виде золота, количество которого теперь в двадцать раз превышает предусмотренное первоначальным договором. Что мы могли бы предложить вам сверх этого?

– Если бы дело было только в золоте, о мудрейший, мы никогда не отказались бы от высокой чести служить вам. Но, как вы знаете, похищены сокровища Дома Синанджу. Пропали ценности, которые по крупицам собирались на протяжении пяти тысячелетий.

– Что пропало, то пропало, Чиун. Мы могли бы восполнить вам эту пропажу.

– Восполнить? Но ведь речь идет о древнегреческих оболах эпохи Александра, монетах времен Деметрия и династии Минь! А где вы возьмете браслеты великих африканских племен или статуи из Афин? Где вы найдете ящики монет с изображением Святого Августа?

– Я предлагаю вам следующее. Кое-что мы сможем найти, а остальное заменим вам точными копиями. Мы не успокоимся до тех пор, пока все сокровища не будут полностью вам возвращены. Ни одна другая страна в мире не в силах этого сделать.

– Вы готовы полностью восстановить достояние Дома Синанджу?

– Да, – подтвердил Смит. – И мы сделаем это.

Чиун задумался. Ни о чем подобном он не смел и мечтать. Америка собиралась компенсировать Дому Синанджу бесценные сокровища, унаследованные от предшествующих цивилизаций. Подобное предложение со стороны любого другого короля или императора могло показаться подозрительным. Но Чиун знал Америку, видел ее города и деревни, заводы и фермы. Он был свидетелем огромных достижений Америки в области электроники, слышал о ее плодородных землях, на которых выращивают невиданные урожаи.

Он всегда считал Америку страной несметных богатств. И теперь часть их может перейти к Дому Синанджу! Америка, конечно же, сдержит свое обещание. А это могло означать только одно: Безумный Харолд наконец-то решился на разумный и здравый поступок. Он поручит Мастерам Синанджу то, что они умеют делать, как никто другой, а именно – свергнуть нынешнего президента и помочь Смиту занять его трон. В противном случае разве он, сделал бы такое щедрое предложение?

– Я согласен, – сказал Чиун. – Мы почтем для себя за честь выполнить ваше поручение.

– Если не возражаете, я хотел бы поговорить с Римо.

– Ну конечно. Блестящая мысль! Пусть Римо услышит все это из ваших уст.

Римо уже сложил свой чемоданчик, когда Чиун, радостно хихикая, вошел в комнату.

– Нам придется выполнить последнее задание мудрого Харолда, – объявил он.

– С каких это пор Безумный Харолд стал мудрым Харолдом? К тому же, я думал, мы уже распрощались с ним.

– Римо, если ты согласишься сделать еще одно, последнее усилие ради мудрого Харолда, я прощу тебе исчезновение сокровищ Синанджу. Я никогда не упрекну тебя за то, что ты, как дурак, носился по свету, палец о палец не ударив для того, чтобы их разыскать. Смит согласился возместить нам утраченное достояние. Я должен составить список. Он будет очень длинным.