Джеймс Грант - Золотой остров Страница 16

Макс и Шнайдер оставались на берегу, в то время как Альтман и Бем вывели судно из укрытия прямо в море, пока не отдалились от берега примерно на четыреста метров. Вырубив двигатель, Бем забрался в один из грузовиков и появился оттуда с топором. Бем открыл кингстоны баржи, затем оба они опустились через борт в шлюпку. Не доходя нескольких метров до бухты, Альтман прыгнул в море, пока Бем при помощи топора пробивал дыру в днище маленькой лодки. Потом они доплыли до места, где их поджидали Шнайдер и Макс.

Что произошло потом, никогда не было вполне ясно для Альтмана, хотя он много раз впоследствии думал об этом. Он первым достиг полоски песка и, сделав два коротких шага, подтянулся на поверхность скалы. За ним последовал Бем. Альтман видел, что он по-прежнему держал топор. В этот момент Макс поскользнулся. Было ли это случайностью, или Бем потянул или толкнул его, Альтман никогда не узнал. Однако Макс очевидно подумал, что на него напали, и, бросившись в сторону, устремился к пулемету, положенному им раньше на скалу. Пулемет, должно быть, был поставлен на стрельбу одиночными, и пуля настигла Бема, отбросив его назад к краю скалы, откуда он упал в море.

Как будто в замедленном кино, Альтман и Шнайдер двинулись синхронно, пока не стали бок о бок, ожидая момента казни. Впервые за много часов, что они были вместе, Макс совершил ошибку. Он открыл огонь по двоим, но пулемет стрелял одиночными, и Альтман дернулся раньше, чем пуля попала в Шнайдера. Одновременно со смачным отвратительным звуком пули, ударившей в тело Шнайдера, Альтман бросился со скалы в воду. Он знал, что в прозрачной воде будет на виду, и потому плыл как можно ближе ко дну бухты, пользуясь толщей воды как прикрытием от пуль Макса. Ему потребовалось лишь несколько минут, чтобы выбраться за скалы, и, держась ближе к берегу, он поплыл в южном направлении. По своему опыту он знал, что Максу потребуется не меньше часа, чтобы достичь вершины скалы, а когда он там окажется, то не сумеет определить, в какую сторону подался беглец. Альтман рассудил, что Макс, еще не достигнув вершины, обдумает ситуацию и не будет пытаться преследовать его. Наконец он нашел место, где мог выбраться на берег. Силы почти оставили его, однако, подгоняемый сознанием того, что на карту поставлена его жизнь, Альтман немедленно начал взбираться на вершину скалы. К счастью, ему удалось найти более легкий, чем прежде, путь, и он добрался до вершины менее чем за полчаса. Оказавшись наверху, он осмотрелся и медленно двинулся в направлении к югу, едва сознавая это, и брел, спотыкаясь, пока не упал и не потерял сознание.

Глава десятая

После того, как Альтман закончил, наступила тишина. Его история казалась невероятной, но если она соответствовала истине или была верна хотя бы отчасти, то это объясняло тот риск, на который готовы были пойти Поттер и Делейни, убедив или, скорее, заставив пойти на него и меня. Но при этом оставались некоторые моменты, которые не складывались в единое целое. Я взглянул на Поттера и впервые с момента нашего знакомства на его лице можно было увидеть определенное выражение — сомнение. Поттер не поверил рассказу Альтмана, или, возможно, в нем содержалось нечто, чему он не поверил. Одно было ясно: Поттеру было известно больше, чем он открыл мне. Обернувшись, он заметил мой взгляд, и мгновенно на его лицо вернулось непроницаемое выражение.

— Восхитительно. Очаровательно. Стануэй, старина, вы согласны?

Я кивнул и опять повернулся к Альтману.

— Что случилось потом? — спросил я его.

— Когда я проснулся, то обнаружил себя лежащим в постели. Меня нашел старик, возвращавшийся в Порто. Он притащил меня в свой дом и хотел присмотреть за мной, но с меня было достаточно. В тот же день я сдался властям. Я сказал им, что меня смыло за борт небольшой лодки, на которой я направлялся во Францию из лагеря военнопленных в Северной Африке. Это была небольшая ложь, но она была ничем не подкрепляема и предпочтительней участия в золотом ограблении с несколькими убийствами, очевидно, уже обнаруженными к тому времена. Должным порядком меня вернули во Францию и оттуда обратно в Германию. Я не видел Макса в течение тех нескольких дней, что оставался на Корсике, и никогда больше не возвращался на остров. Я посчитал, что Макс бежал со своим золотом.

Я посмотрел на Поттера:

— Что теперь?

— Теперь? Теперь мы едем на Корсику, — ответил он спокойно, не отрывая взгляда от лица Альтмана.

— Не думаете же вы, что золото осталось там? Все это случилось в 1945 году, то есть более тридцати лет назад.

— Я боюсь, старина, что ваша. э-э… награда зависит от того, найдем ли мы золото, — произнес Поттер, и судя по тональности сказанного, ему это показалось забавным. — Что до его настоящего местонахождения, ну что ж, я не думаю, что мы можем прийти к большому числу вариантов. По описанию мистера Альтмана, там было по тридцать шесть золотых брусков в каждой из упаковок. Мы не знаем точного размера и веса слитка, но предположим, что каждый весит где-то тридцать-тридцать пять фунтов. Это значит, что вес каждого ящика примерно полтонны. Двадцать четыре ящика, двенадцать тонн золота. Теперь ясно, что этот Макс, о котором нам рассказали, был, кажется весьма находчивым парнем, но я думаю, даже ему было затруднительно доставить двенадцать тонн золота с острова самолично и незаметно.

Поттер вопросительно взглянул на меня.

— Да, это логично, но это не отменяет того факта, что с тех пор прошло тридцать лет. За эти годы Макс мог унести все золото по одному куску за раз. Чтобы начать, достаточно было бы и одного слитка. Он обеспечил бы ему все необходимое для вывоза золота.

Я замолчал и взглянул на Поттера, обнаружив, что тот улыбался.

— Я склонен думать, что он научился не доверять еще кому-нибудь, — сказал он и вновь улыбнулся. Его улыбка несла в себе что-то еще помимо юмора.

— Предположим, — впервые заговорил Делейни, — всего лишь предположим, что Макс не перевез золото. Допустим, его задержали до того, как у него появилась возможность заняться этим. Или, возможно, он частично увез его, а затем был пойман. Или, может быть, он умер. Или могут быть еще какие-то обстоятельства. С какой бы стороны на это не взглянуть, есть приличные шансы, что золото, или по меньшей мере часть его, остается на острове.

— Отличное суждение, мистер Делейни, — сказал Поттер с энтузиазмом. — Наконец-то некоторое приятное позитивное мышление. — Он посмотрел на меня: — Стоит это небольшой прогулки?

— Конечно, да, — прервал его Делейни.

Я продолжал раздумывать.

— Насколько велика Корсика? — спросил я у Поттера.

— Примерно размером с графства Кент и Суссекс вместе взятые, — ответил Поттер. Я внимательно посмотрел на него, но Поттер продолжил: — Я понимаю, это равнозначно поиску иголки в стоге сена, но с помощью мистера Альтмана, который приведет нас к отправной точке, мы, может быть, сумеем сузить область поиска до приемлемых размеров.

— Когда мы отправляемся?— спросил Делейни.

— А вы как полагаете, мистер Стануэй? — спросил Поттер. — Или с вас достаточно?

Я бросил взгляд на Поттера. Кое-какие фрагменты событий, озадачивавших меня, стали медленно обретать некоторый смысл, но я по-прежнему не понимал образуемой ими общей картины. Одно было определенным. Я не намеревался упустить шанс понять ее.

— Делейни спросил, когда мы летим?

Летный план Поттера включал необходимую для дозаправки остановку на Мальте. Уже смеркалось, когда на следующий день мы опустились в бухте Аяццио. Летающая лодка пришвартовалась близко к паромному причалу, вскоре мы были на берегу, и мне пришлось пережить несколько напряженных секунд, проходя через таможню с береттой за поясом. Проверка, однако, была лишь формальной, и вскоре мы выбрались незапятнанными из этой щекотливой ситуации. Перейдя набережную, мы вышли на дорогу, где в сумерках терпеливо ждала пассажиров очередь такси. Мы уложили вещи в багажник первой машины и принялись усаживаться.

Делейни и Поттер уже были внутри, когда Альтман внезапно остановился, шумно и сипловато задышав. Находясь рядом, я напрягся, опасаясь каких-то неожиданностей, но Альтман лишь смотрел через крышу такси на другую машину, остановившуюся у светофора. Это был открытый автомобиль, его водитель безмятежно барабанил пальцами по баранке в такт с мотивом, несущемся из радиоприемника. Он был худощавого телосложения, с тонким лицом и тронутыми сединой волосами, выглядел лет на шестьдесят. Я посмотрел на Альтмана, немец сильно побледнел и с усилием пытался восстановить дыхание, затем, заметив мой взгляд, быстро взял себя в руки и сел в такси. Я еще раз посмотрел на машину, но к этому времени светофор переключился, автомобиль тронулся, сворачивая налево, и моментально скрылся из виду. Размышляя над увиденным, я медленно последовал за Альтманом. Когда машина двинулась, я покосился на него и вновь, как и накануне, встретил ответный заговорщический взгляд.