Уоррен Мерфи - Вторжение по сценарию Страница 16

– Кстати, – сказал Смит, – я собираюсь послать Римо в пустыню.

– Самое подходящее место для человека, которому чуждо уважение и доброта! Я порекомендовал бы пустыню Гоби.

– Нет, я имел в виду Юму.

– Тем лучше! – торжествующе воскликнул Чиун. – Это, должно быть, такая глушь, что даже я никогда о ней не слышал.

– Юма находится в штате Аризона, недалеко от мексиканской границы.

– А что там интересного? – поинтересовался Римо.

– Кино.

– Неужели нельзя подождать, пока этот фильм не покажут здесь?

– Я хотел сказать, что в Юме снимается новая картина. Ты когда-нибудь слышал о Бартоломью Бронзини? Он киноактер.

– Нет, – ответил Римо. – Я был знаком с Бронзини-клерком, с Бронзини из отдела по продаже дамского белья, и еще одним Бартоломью Бронзини, который работал полотером. Но если ты имеешь в виду актера, я впервые о таком слышу.

А ты, Чиун?

– Достопочтенная семья Бронзини подарила миру многих Бартоломью, глубокомысленно изрек тот. – Конечно же, я отлично его знаю.

– Что ж, ты меня убедил, – оживленно заметил Римо.

– Это очень серьезно, – прервал их Смит. – Бронзини снимает свой новый фильм в Юме, и у него проблемы с профсоюзом. Съемки финансирует одна японская корпорация, и, таким образом, МеждународныйСоюз Кинематографических Работников остался не у дел. Они, конечно же, вне себя от ярости, но с юридической стороны к японцам никак не придерешься. А вчера между пикетчиками из союза и Бронзини произошла потасовка. Несколько человек были убиты, да и самому Бронзини порядком досталось.

– Не удивлюсь, если он сам все это и затеял.

– Так ты знаешь Бронзини? – с удивлением спросил Смит.

– Нет, лично я с ним не знаком, – признал Римо, – но кое-что о нем читал. Когда Бронзини идет в ресторан, официантам приходится расчищать специальную площадку, чтобы его "я" смогло разместиться без помех.

– Все это слухи, – отмахнулся Смит, – а мы работаем с фактами.

Римо привстал с кушетки.

– По-моему, вся эта история – не наша забота.

– Пойми, дело очень важное. Съемки такого масштаба требуют многомиллионных затрат. Если фильм им удастся, японцы станут снимать в Соединенных Штатах все новые и новые картины. Если дело раскрутится, то это сможет привести к изменению нашего торгового баланса в отношениях с Японией.

– По-моему, у меня появилась идея получше. Давайте отошлем обратно их автомобили. Все равно все они похожи, как две капли воды.

– Расист! – прошипел Чиун.

– Я вовсе не это хотел сказать, – принялся оправдываться Римо, – но разве это дело входит в нашу компетенцию?

– Не слушайте его, Император, – вмешался Чиун. – Он просто пытается открутиться от этого несомненно важного задания.

– Вовсе нет. Если Смит настаивает, я поеду. Никогда еще не присутствовал на съемках. Это должно быть забавно.

– Превосходно, – сказал Смит. – Твоя задача – присматривать за Бронзини. Ты отвечаешь за то, чтобы с ним ничего не случилось. Может быть, его звезда и клонится к закату, но для миллионов людей он все еще остается символом американского образа жизни. Если Бронзини попадет в переделку, это может привести к весьма неприятным последствиям. Я говорил с президентом, и он согласен, что мы должны заняться этим делом в первую очередь, несмотря на то, что на первый взгляд это выходит за рамки нашей деятельности.

– О'кей, – пожал плечами Римо. – Могу поработать и телохранителем.

– На самом деле, – продолжал Смит, – мы договорились, что тебя возьмут в качестве каскадера. Это был самый простой выход, да и киношники очень рады, что нашелся настоящий профессионал, который не побоится пойти против пикетчиков. – Так что, я буду сниматься в кино? – спросил Римо.

Прежде, чем Смит успел ответить, встрепенувшийся Чиун воскликнул:

– Римо снимается в кино!

– Да, – кивнул Смит, и тут же спохватился, но было уже поздно. – В некотором роде.

Чиун сидел молча, и Смит опять расслабился. Но в этот момент Римо, подойдя сзади хлопнул Мастера Синанджу по плечу.

– Я буду сниматься в настоящем кино, – ехидно проговорил он, – а ты всего лишь едешь в Диснейленд.

Словно закутанный в шелка торнадо, Чиун накинулся на Смита.

– Я требую, чтобы меня тоже взяли на съемки! – завопил он.

– Это невозможно, – отрезал Смит, бросая яростный взгляд на Римо.

– Почему? – не унимался Чиун. – Если уж Римо поедет, то я тем более. В конце концов, как актеру ему до меня далеко.

– Дело вовсе не в актерском мастерстве, – вздохнул Смит. – Римо будет сниматься только в качестве дублера. На экране его фактически не будет видно.

– Может быть, для Римо это и подойдет. А я настаиваю на одной из главных ролей.

Смит в отчаянии схватился руками за голову. А ведь все начиналось так удачно...

– Мастер Синанджу, – устало сказал он, – прошу вас, поезжайте в Диснейленд. Поверьте, я не могу отправить вас на съемки.

– Почему? Я готов выслушать ваши объяснения, если, конечно, они будут разумными.

Смит поднял голову. Его лицо, в котором не было ни кровинки, казалось почти таким же серым, как и глаза.

– Вы можете мне не поверить, но на съемках большинства дорогостоящих фильмов меры безопасности едва ли не строже, чем на секретных военных объектах. Киношники озабочены тем, чтобы конкуренты не смогли воспользоваться их идеями. В наши дни съемки даже самого скромного фильма предприятие с многомиллионными затратами. А прибыли исчисляются цифрами с восьмью нулями. Мне удалось договориться насчет участия Римо, потому что он белый. А вы – кореец.

– Я ожидал объяснений, а вместо этого слышу какую-то нелепицу. Неужели вы хотите сказать, что кинорежиссеры настроены против корейцев?

– Нет, я имел в виду, что по вполне очевидным причинам, вы не можете выступать в роле каскадера.

– По-моему, ничего очевидного здесь нет, – упрямо проговорил Чиун.

– Римо, пожалуйста, постарайся ему объяснить...

– Конечно, – с готовностью отозвался тот. – Все очень просто, Папочка.

Я буду сниматься в кино, а ты поедешь в Диснейленд и будешь общаться там с мышами и утятами.

– Ну что за логика у этих белых! – возопил Чиун. – Вы оба просто сговорились, чтобы лишить меня заслуженной славы!

– Ты прав, Чиун, – не стал спорить Римо. – Это действительно заговор.

Думаю, тебе не помешало бы выбить из Смита признание, пока я буду в Юме.

Желаю вам успешного подписания контракта...

С этими словами Римо направился к дверям. Вскочив со своего места, как будто кто-то подсыпал ему на стул кнопок, Смит бросился за ним.

– Римо, – умоляющим тоном начал доктор, – пожалуйста, не бросай меня!

Остановившись в дверях, Римо обернулся.

– А почему бы и нет? Вы друг друга стоите.

– Тебе потребуется имя связного, – заметил Смит.

– Черт, – спохватился Римо. Эта мелочь совсем вылетела у него из головы.

– Ну вот! – вскричал Чиун. – Еще одно доказательство того, что Римо не способен обойтись без моей помощи. Он бросается вперед, сломя голову, и забывает о таких важных вещах! Да он наверняка влез бы не в свой фильм и провалил все дело!

– Еще несколько минут назад вы утверждали, что Римо прекрасно обойдется и без вас, – попытался возразить Смит.

– Я имел в виду обыкновенные задания, а это явно задача повышенной сложности, – парировал Чиун. – Ни одному из нас еще не приходилось сниматься в кино.

– Простите, значит, я неправильно вас понял.

– Я готов отказаться от условия о повышенной оплате за мое дальнейшее участие в работе, – пересилив себя, предложил Чиун.

– Очень щедро с вашей стороны, но, к сожалению, ничего не могу поделать.

– Ну тогда я сам готов вам доплачивать. В конце концов, снимаясь в фильме, я могу себе позволить эту роскошь.

– Неплохо придумано, Папочка, – заметил Римо, – но, боюсь, Смитти уже не переубедить.

Смит кивнул.

– У нас не остается иного выбора. Мастер Синанджу, мне очень жаль, но я никоим образом не могу устроить вас на съемки.

– Вы приняли окончательное решение? – холодно осведомился Чиун.

– Боюсь, что да.

– Тогда пусть этот неблагодарный белый отправляется в пустыню, – голос Чиуна не предвещал ничего хорошего, – и приготовьтесь, потому что нам предстоят очень нелегкие переговоры.

– Мрачная перспективка, а, Смитти? – шутливо заметил Римо. – Можете позвонить жене и сказать, что вернетесь как раз к новогоднему ужину.

– Только не уточняйте, в каком году, – зловеще добавил Чиун.

На лице у Смита выступил холодный пот. Одеревенелой рукой он пододвинул Римо папку.

– Здесь все, что может тебе потребоваться, – пробормотал доктор.

Взяв папку в руки, Римо заглянул внутрь.

– А я и не знал, что снимался в фильме «Кинг-Конг жив», – произнес он.

– Действительно? – спросил потрясенный Чиун.

– Здесь моя легенда, – объяснил Римо. – По ней меня зовут Римо Дюрок.

Ну что ж, пожелайте мне удачи.