Уоррен Мерфи - Детские игры Страница 18

— Он лжет! Пусть следователь выбьет из него правду.

— Хорошая мысль, если бы не одно «но»: у малыша Элвина Девара есть банковский счет на пятьдесят тысяч долларов. В соответствии с законом малолетка пробудет за решеткой не более двух лет и выйдет оттуда богатым человеком.

— Это уже не моя забота. Измените закон.

— Это еще не все, — продолжал Смит. — Мы до сих пор не знаем, как они пронюхали, где мы прячем свидетелей. В правительстве существует утечка информации. И еще одно: почему вы занялись Пеллом, хотя я велел вам ждать?

— Мне хотелось покончить со всем этим, — ответил Римо.

— Да, — сухо произнес Смит. — А теперь Пелл, единственная наша зацепка, мертв.

— А может, Элвин и не врет. Может, Пелл действительно приставал к нему. Наверное, так все и было. Пелл был, но приставал к нему. Наверное, так все и было. Пелл был главарем, и теперь он мертв. Кстати, раз уж мы предъявляем друг другу претензии, как вышло, что чикагские полицейские сегодня опознали меня и попытались арестовать?

— Вы не ранены? — спросил Смит.

— Нет, всего-навсего получил пулю в спину, — ответил Римо с мрачным удовлетворением. — Так как это произошло?

— Видимо, министерство юстиции передало ваши с Чиуном приметы, просигнализировав, что вы пользуетесь подложными документами. Это произошло так быстро, что я не успел вмешаться.

— Что ж, — вздохнул Римо. — Я понимаю. И на старуху бывает проруха.

— К вам это относится в первую очередь, — спокойно парировал Смит. — Во всяком случае, я надеюсь, что впредь ничего подобного не случится. Но вопрос так и остался без ответа. Мы не знаем — не знаем наверняка, догадки не в счет, — кто стоит за детьми, не знаем, через кого в правительстве происходит утечка, не знаем, что это за детская организация. Пока не появятся ответы на все эти вопросы, задание считается невыполненным. До свидания.

Телефон замолчал; Римо принялся поспешно набирать номер Смита: ему нужно было предупредить его, что он не может выполнить задание — у него не поднимется рука на детей. Но в трубке послышались частые гудки.

— Папочка! — позвал Римо. — Мне нужна твоя помощь.

Из кухни не последовало ни звука.

— Прости меня, ладно? Теперь ты доволен? Мне нужно найти решение этой головоломки с детьми. Будь добр, помоги!

Чиун вернулся в гостиную и чуть заметно кивнул.

— Что значит «зазнайка»? — спросил он.

Глава 7

Генерал-майор Уильям Тэссиди Хапт перешел в наступление. Силы его были собраны в кулак, и он знал только одну команду: «В атаку!»

— Мы ударим по этим кретинам со всего размаху. Им покажется, что они налетели на батарею «хорландов».

— Гаубиц, — поправил его молодой лейтенант, недавний выпускник Вест-Пойнта, которому довелось разок выстрелить из такого орудия во время учений, что и подвигло начальника штаба задать лейтенанту вопрос, действительно ли они палят, как в кино.

— Еще громче, — заверил его лейтенант.

— Отставить разговоры! У нас совещание по вопросам стратегии! — одернул болтунов генерал Хапт. — Что вы обсуждаете?

— Ничего особенного, сэр. Мы обсуждаем шумовой эффект стрельбы из гаубиц.

— Здесь идет совещание командования американской армии по стратегическим вопросам, лейтенант, поэтому извольте не произносить больше ни слова о «хорландах», танках, пистолетах, ракетах и подобной чепухе, которой морочат голову в Вест-Пойнте. Здесь собрались мужчины, а не мальчишки. Если вам угодно играть в игрушки, то отправляйтесь в боевое подразделение и оставайтесь всю жизнь младшим офицером. Если же вы стремитесь вникнуть в суть дела и стать настоящим кадровым военным, то забудьте обо всем и готовьтесь к пресс-конференции.

— К пресс-конференции!.. — ахнул начальник штаба.

— У нас нет выбора! — холодно отрезал генерал Хапт. — Нас приперли к стене. Либо мы победим, либо погибнем! Иного не дано. В 18.00 сюда прибудут корреспонденты всех трех каналов национального телевидения, а также Ассошиэйтед Пресс и Юнайтед Пресс Интернэйшнл.

Офицеры сверили часы. Начальник штаба глубоко вздохнул.

— Ну, теперь держись! — шепнул он лейтенанту.

— Проблема заключается в следующем, — продолжил Хапт, подходя к диаграмме на стене. — Первое: на территории нашего гарнизона был убит некий Мартин Кауфманн. Второе: хотя, как всем хорошо известно, за его безопасность отвечали военнослужащие из Форт-Дикса, мне позвонил какой-то человек и дал понять, что будет сделана попытка свалить вину на нас. Третье: судя по тому, что звонивший имеет доступ к конфиденциальной информации, касающейся меня лично, можно предположить, что он сидит либо в министерстве юстиции, либо в Центральном разведывательном управлении. Считаю целесообразным, чтобы мы на пресс-конференции назвали это учреждение одним из «крупных правительственных агентств», что заставит прессу предположить, что речь идет о ЦРУ.

— А что, если ЦРУ нанесет ответный удар? — спросил начальник штаба.

— В нынешней ситуации я не жду от ЦРУ ответных действий. Мы защищены броней, полковник: ЦРУ ничего не сможет сделать, разве что попробует снять с себя обвинение, которое мы, впрочем, не предъявим ему напрямую. Мы просто упомянем об одном «крупном правительственном агентстве». Действуя таким образом, я намерен показать звонившему, что нами нельзя манипулировать.

— А что он, собственно, хочет от нас, сэр? — спросил лейтенант.

— Чтобы мы провели расследование. Звонивший воображает, что при желании мы могли бы найти разгадку убийства Кауфманна. Полагаю, нет необходимости объяснять, к чему это могло бы привести. Если мы позволим взвалить на себя эту обязанность и не справимся, на нас можно ставить крест. Но у нас припасено секретное оружие против них. Дело в том, что крупное агентство стремится выгородить работающую на него парочку — азиата и белого, которые были приставлены к Кауфманну.

— Что же это за секретное оружие, сэр?

— Я же говорю — эта самая парочка! Совершенно очевидно, что они какие-то тайные агенты. По ним-то мы и нанесем удар! Я распорядился, чтобы наш художник сделал их портреты, они будут показаны по национальному телевидению, и тогда этому агентству — мы не станем его называть, поскольку мне неизвестно, что это за агентство, — придется лезть в укрытие. В укрытие, джентльмены!

Генерал продемонстрировал присутствующим два карандашных портрета.

— Получилось не очень похоже, — заметил начальник штаба. — Я видел их, когда они у нас сшивались.

— Неважно, — успокоил его Хапт. — Мы вовсе не стремимся к тому, чтобы с этими двумя случилась неприятность. Нам нужно, чтобы их агентство отвязалось от нас. И оно отвяжется, вот увидите! Мы провернем это дельце так же быстро, как перелетает через открытую местность снаряд из гаубицы. Я правильно произнес название, лейтенант?

— Так точно, господин генерал.

— Отлично! Просто мне хотелось показать вам, что армейская карьера не делает человека узким специалистом, — объяснил генерал Уильям Тэссиди Хапт и хохотнул.

Глава 8

«Чикагский исправительный центр для несовершеннолетних» — гласила надпись на медной табличке у подъезда старого четырехэтажного кирпичного здания в унылом и неприветливом городском закоулке.

— Что значит «исправительный центр»? — спросил Чиун.

— Нечто вроде исправительной школы, — ответил Римо, Его внимание привлекли стены дома. Водосточная труба выглядела вполне надежно.

— Отличное объяснение, — буркнул Чиун. — Как будто я должен знать, что такое исправительная школа.

— Это такое заведение, куда отправляют плохих детей, чтобы сделать их еще хуже.

Если не выдержит водосточная труба, можно воспользоваться рассеченным трещиной участком стены между двумя вертикальными рядами окон: трещина начиналась от тротуара и уходила под крышу. По этой стене можно без особого труда забраться наверх, держась за выступы с обеих сторон.

— Плохих детей не бывает, — возразил Чиун.

— Благодарю вас, отец Фланаган. Вам повезло: очаровательный малыш Элвин не палил в вас из револьвера.

— Это не имеет отношения к нашей дискуссии. Плохих детей не бывает.

— Бывают только плохие родители? — Римо сделал ставку на треснувшую стену. Комната Элвина находилась на четвертом этаже.

— Дело не в родителях, — ответил Чиун.

Римо повернулся к нему.

— Ладно, раз уж ты все равно собрался объяснить мне, что к чему, продолжай. Плохих детей не бывает, плохих родителей — тоже. Тогда в чем же дело? Ведь этот сопляк стрелял в меня!

Чиун назидательно поднял палец.

— Плохим бывает общество. Дети лишь отражают то, что видят вокруг. Ваше общество плохое.

— А в Корее, наверное, хорошее.

— Как быстро ты схватываешь, когда хочешь! — просиял Чиун. — Да, в Корее хорошее общество. На древней земле фараонов тоже было хорошее общество. Там знали, как обращаться с детьми: их окружали красотой.