Деон Мейер - Остаться в живых Страница 2

Постепенно он начал получать удовольствие от езды на мотоцикле: пока раздосадованные владельцы навороченных машин сидели, как в ловушке, в бесконечных пробках, он лавировал в проходах и вырывался вперед.

Прочь из Кейптауна! Курс на Гугулету. К Мириам Нзулулвази.

И к Пакамиле, который наверняка ждет его на углу улицы, а последние тридцать метров до дома бежит наперегонки с мотоциклом. К семилетнему мальчику, молчаливому, большеглазому, серьезному — в мать. Добежав до дома, он терпеливо ждет, пока Тобела снимет шлем и отстегнет коробку, в которой возил на работу обед, положит большую руку ему на голову и скажет: «Здравствуй, Пакамиле!»

Мальчик, как всегда, ошеломит его своей улыбкой, а потом бросится ему на шею — волшебный миг, который повторяется каждый день. И он войдет в дом и пройдет на кухню, к Мириам. Она никогда не сидит сложа руки — готовит, стирает, моет… Высокая, стройная, сильная и красивая женщина поцелует его и спросит, как прошел день.

Мальчик будет терпеливо дожидаться, пока он закончит разговаривать и переоденется. Потом, наконец, прозвучат заветные слова: «Пошли на огород».

Они с Пакамиле пройдутся по дворику, осмотрят посадки, обсудят, как что растет. Сладкая кукуруза уже завязывается в початки, поспевает фасоль, которую называют «лентяйкой» («На кого это ты намекаешь?» — шутила, бывало, Мириам). Неплохо растут морковь, кабачки, орех серый. Радуют глаз дынные плети. Для пробы они выдернут из земли одну морковку.

«Еще маленькая!» Пакамиле вымоет морковку, покажет матери и сгрызет сырой и влажный корнеплод. Они проверят, нет ли вредителей, осмотрят листья — не поражены ли какой болезнью или грибком. Говорить будет он, а Пакамиле будет серьезно кивать и впитывать знания, не сводя с Тобелы своих огромных глаз.

«Малыш без ума от тебя», — уже не раз говорила ему Мириам.

Тобела это знал. Он сам был без ума от мальчика. И от нее. От них.

Но, чтобы к ним попасть, надо успешно преодолеть все препятствия и ловушки, подстерегающие водителей в час пик: таксистов-камикадзе, нахальные «танки»-джипы, автобусы, изрыгающие облака вонючего дыма, безбашенных молодых яппи на «ауди», которые виляют из полосы в полосу, не глядя в зеркало заднего вида, ржавые старые пикапы обитателей рабочих поселков.

По пути надо заехать в «Пик энд Пэй», купить фунгицид для ореха серого.

Потом домой.

Директор улыбался. На памяти Янины Менц он улыбался всегда.

— Что за неприятности?

— Они связаны с Джонни Клейнтьесом, сэр. Вот, послушайте сами. — Она поставила ноутбук на директорский стол.

— Сядьте, Янина. — Директор по-прежнему добродушно, обаятельно улыбался; взгляд добрый, как будто он беседует с любимой дочерью.

Какой он маленький, невольно подумалось ей. Он маленький для зулуса, маленький для такой огромной ответственности. Но одет, как всегда, безупречно — белая рубашка резко контрастирует с темной кожей. Темно-серый костюм — олицетворение хорошего вкуса. Одежда сглаживает физическое уродство. Когда он сидит к ней лицом, его горбик почти незаметен. Менц подвела курсор к нужному месту и щелкнула мышью.

— Джонни Клейнтьес, — сказал директор. — Старый мошенник!

Он нажал несколько клавиш, и они услышали мужской голос, слегка искаженный в записи.

— Это Моника? — Голос без акцента, но явно принадлежит чернокожему.

— Да.

— Дочь Джонни Клейнтьеса?

— Да.

— Слушай меня очень внимательно. У твоего папаши небольшие неприятности.

— Какие неприятности? — В голосе дочери слышится тревога.

— Скажем, так: он кое-что обещал, а обещание свое не выполнил.

— Кто вы такой?

— Этого я тебе не скажу. Мне поручили кое-что тебе передать. Ты меня слушаешь?

— Да.

— Моника, очень важно, чтобы ты правильно меня поняла. Ты успокоилась?

— Да.

Недолгая пауза. Менц посмотрела на директора. Выражение лица по-прежнему доброе, тело расслабленное. Он с удобством устроился за широким просторным столом.

— Твой папаша говорит, что в сейфе, в его кабинете, лежит внешний жесткий диск.

Молчание.

— Моника, ты меня слушаешь?

— Да.

— Он говорит, ты знаешь, как открыть сейф.

— Да.

— Хорошо.

— Где мой отец?

— Он здесь. Со мной. И если откажешься нам помочь, мы его убьем.

Судорожный вздох.

— Я… Прошу вас!

— Спокойно, Моника! Возьми себя в руки, и ты сумеешь его спасти.

— Прошу вас… Кто вы такой?

— Бизнесмен, Моника. Твой папаша пытался меня обмануть. А тебе придется все исправить.

Директор сокрушенно покачал головой.

— Ах, Джонни! — сказал он.

— Вы все равно его убьете.

— Нет, если ты нам поможешь.

— Чем докажете?

— У тебя есть выбор?

— Нет.

— Хорошо. Мы делаем успехи. А сейчас иди к сейфу и достань диск.

— Пожалуйста, подождите, не отключайтесь!

— Я подожду.

Шипение, треск, помехи на линии.

— Янина, когда состоялся этот разговор?

— Час назад, господин директор.

— Быстро работаете. Молодец.

— Спасибо, но заслуга принадлежит группе наблюдения. Они очень толковые ребята.

— Звонили Монике домой?

— Да, сэр.

— Янина, как вы думаете, о каких данных идет речь?

— Сэр, я теряюсь в догадках — у меня столько версий…

Директор участливо улыбнулся. Лучики-морщинки вокруг глаз углубились, придавая ему еще более благородный вид.

— Но нам следует предположить самое худшее?

— Да, сэр. Нам следует предположить самое худшее. — Она не заметила в глазах директора страха. Он был совершенно спокоен.

— Диск… у меня.

— Прекрасно! Моника, у нас остается всего одна проблема.

— Какая?

— Ты в Кейптауне, а я — нет.

— Я привезу вам его.

— Привезешь? — Приглушенный смех.

— Скажите только куда.

— Скажу, дорогуша, но заруби себе на носу: я не намерен ждать целую вечность.

— Понимаю.

— А мне кажется, не понимаешь. Моника, у тебя всего семьдесят два часа. А путь предстоит долгий.

— Куда я должна привезти диск?

— Ты готова это сделать?

— Да.

Еще одна пауза: долгая, затянувшаяся.

— Тогда встречаемся в фойе отеля «Республика». Через семьдесят два часа.

— В отеле «Республика»?

— В Лусаке, Моника. Лусака находится в Замбии.

Они услышали резкий вздох.

— Ты поняла?

— Да.

— Смотри не опаздывай! И не делай глупостей. Твой папаша, знаешь ли, уже немолод. Старику ничего не стоит умереть.

Связь прервалась.

Директор кивнул.

— Это не все, — уверенно сказал он. — Он знал все заранее.

— Да, сэр.

Янина снова застучала по клавиатуре. Послышались звуки набираемого номера. Потом пошли звонки.

— Да?

— Можно поговорить с Крошкой?

— Кто его спрашивает?

— Моника.

— Подождите. — Видимо, говорящий прикрыл микрофон рукой, потому что голос его звучал приглушенно: — Крошку ищет бывшая подружка!

Потом новый голос:

— Кто говорит?

— Моника.

— Крошка здесь больше не работает. Уже почти два года.

— Вы не знаете, где его можно найти?

— Попробуйте позвонить в мотосалон «Моторрад».

— Спасибо.

— Кто такой Крошка? — спросил директор.

— Сэр, мы прикладываем все усилия, чтобы выяснить, кто он такой. В нашей базе его нет. Номер, который она набирала, принадлежит Орландо Арендсе. Его мы тоже не знаем. Но наводим справки.

— У вас есть и еще кое-что.

Янина кивнула и снова пустила запись.

— «Моторрад».

— Будьте добры, позовите, пожалуйста, Крошку.

— Крошку?

— Да.

— По-моему, вы ошиблись номером.

— Крошку Мпайипели.

— А, Тобелу. Он уже уехал домой.

— Он мне срочно нужен.

— Подождите.

Шуршание бумаги, приглушенное ругательство.

— Вот его номер: 555–7970. Может, дозвонитесь.