Деон Мейер - Остаться в живых Страница 3

— Вот его номер: 555–7970. Может, дозвонитесь.

— Большое спасибо!

Связь прервалась. Еще один звонок.

— Алло!

— Будьте добры, позовите, пожалуйста, Крошку Мпайипели.

— Крошку?

— Тобелу.

— Он еще не приехал.

— А когда будет?

— Кто его спрашивает?

— Меня зовут Моника Клейнтьес. Я… он знает моего отца.

— Обычно Тобела приезжает домой без четверти шесть.

— Мне нужно срочно поговорить с ним. Дело очень важное. Вы не можете сказать мне ваш адрес? Мне необходимо видеть его.

— Мы живем в Гугулету. Авеню Мбеки, двадцать один.

— Спасибо.

— Одна группа следит за Моникой Клейнтьес, а еще одну группу мы отправили в Гугулету. Дом принадлежит миссис Мириам Нзулулвази; по-моему, она и ответила на звонок. Мы выясним, в каких отношениях она состоит с Мпайипели.

— Тобелой Мпайипели, также известным как Крошка. И что же вы намерены делать дальше?

— Агент, который следит за Моникой, сообщает, что она едет в сторону аэропорта. Скорее всего, направляется в Гугулету. Как только мы убедимся окончательно, я отдам приказ доставить ее сюда.

Директор сложил на полированной столешнице маленькие ручки.

— Я хочу, чтобы вы немного подождали.

— Слушаю, сэр.

— Посмотрим, как будут разворачиваться события.

Она кивнула.

— А еще, по-моему, вам стоит вызвать Мазибуко.

— Простите, сэр?

— Сажайте ОБР на самолет, Менц. На быстрый самолет.

— Но, сэр… У меня все под контролем!

— Знаю. Я вам абсолютно доверяю, но, когда покупаете «роллс-ройс», иногда и с ним нужно провести тест-драйв. Проверить, стоит ли он тех огромных денег, что мы за него платим.

— Но отряд быстрого реагирования…

Директор поднял маленькую, тонкую ручку:

— Даже в том случае, если Мазибуко и его ребятам ничего не придется делать, им не мешает размяться. И потом, никогда ничего не знаешь заранее.

— Слушаю, сэр.

— Кроме того, нам известно, куда предстоит везти диск с данными. Мы знаем, где находятся похитители. Можно сказать, мы проводим испытания в безопасном режиме. Все под контролем.

— Да, сэр.

— Они могут быть здесь… — директор глянул на свои часы в корпусе из нержавейки, — через два часа двадцать минут.

— Так точно, сэр.

— Разворачивайте оперативный штаб.

— Сейчас же приступаю, сэр.

— Янина, назначаю вас главной. Постоянно держите меня в курсе. Но операция всецело в ваших руках.

— Спасибо, сэр!

Ей устраивают экзамен. Ей, ее группе, Мазибуко и ОБР. Она уже давно этого ждет.

3

Мальчик не ждал его на углу улицы, и в сердце Тобелы закралось дурное предчувствие. Потом он увидел, что перед домом Мириам стоит такси. Не маршрутка, а седан, «тойота-крессида» с желтым маячком на крыше и надписью: «Кейптаунское такси». В их квартале такая машина смотрелась особенно неуместно. Он повернул на грунтовую дорожку, подъехал почти к самому дому и слез с мотоцикла — точнее, не слез, а просто осторожно спустил ноги на землю. Отвязал от заднего сиденья коробку из-под обеда и пакет с фунгицидом, купленным по дороге домой, аккуратно смотал веревку и поднялся на крыльцо. Парадная дверь была открыта.

Мириам, увидев его, встала с кресла; он поцеловал ее в щеку и сразу почувствовал, что ей не по себе. Тобела сразу понял почему — в другом кресле сидела незнакомая женщина. Она не встала, чтобы поздороваться с ним.

— К тебе приехала мисс Клейнтьес, — сказала Мириам.

Тобела положил вещи, повернулся к гостье, протянул руку.

— Моника Клейнтьес, — представилась гостья.

— Очень приятно. — Не в силах больше ждать, Тобела повернулся к Мириам: — Где Пакамиле?

— У себя в комнате. Я попросила его подождать там.

— Извините, — сказала Моника Клейнтьес.

— Чем могу вам помочь? — Тобела оглядел незнакомку: пухленькая цветная женщина средних лет в свободном дорогом костюме: блузка, юбка, чулки, туфли на низком каблуке. Ему с трудом удалось подавить раздражение.

— Я дочь Джонни Клейнтьеса. Мне нужно поговорить с вами наедине.

Сердце у него екнуло. Джонни Клейнтьес! Прошло столько лет…

Мириам горделиво выпрямилась:

— Я буду на кухне.

— Нет, — возразил Тобела. — От Мириам у меня секретов нет.

Но Мириам все равно вышла.

— Извините, пожалуйста, — повторила Моника.

— Чего хочет от меня Джонни Клейнтьес?

— Он попал в беду.

— Джонни Клейнтьес, — механически повторил Тобела. На него нахлынули воспоминания. Да, если Джонни Клейнтьесу нужна помощь, он обязательно обратится к Тобеле. Теперь понятно.

— Пожалуйста, — молила Моника.

Он заставил себя вернуться в настоящее.

— Сначала я должен поздороваться с Пакамиле, — сказал он. — Вернусь через минуту.

Он вышел на кухню. Мириам стояла у плиты и рассеянно смотрела в окно. Он тронул ее за плечо, но ответа не получил. Он прошел по коридорчику, толкнул дверь в детскую. Пакамиле лежал на кровати и читал учебник. Когда Тобела вошел, мальчик поднял глаза.

— Разве мы сегодня не пойдем в огород?

— Здравствуй, Пакамиле.

— Здравствуй, Тобела.

— Мы с тобой обязательно пойдем в огород. После того, как я побеседую с нашей гостьей.

Мальчик медленно и серьезно кивнул.

— Как у тебя прошел день?

— Все хорошо. На перемене мы играли в футбол.

— Ты забил гол?

— Нет. Голы забивают только большие мальчики.

— Ты и есть большой мальчик.

Пакамиле только улыбнулся в ответ.

— Сейчас я побеседую с нашей гостьей. А потом мы пойдем в огород. — Он погладил мальчика по голове и вышел. Ему было здорово не по себе. Имя Джонни Клейнтьес не сулило ничего, кроме неприятностей. Он, Тобела, сам навлек беду на свой дом.

Они шагали в ногу по парадному плацу первого парашютно-десантного батальона, известного под названием «Летучие мыши». Капитан Тигр Мазибуко шел на шаг впереди, Малыш Джо Морока чуть поотстал.

— Это он? — спросил Мазибуко и показал на небольшую группку.

Четверо «летучих мышей» сидели в тени под зонтичной акацией. В ногах приземистого лейтенанта лежала немецкая овчарка — крупная, сильная собака. Она вывалила язык и тяжело дышала на блумфонтейнской жаре.

— Это он, капитан.

Мазибуко кивнул и снова пошел вперед, взметая с каждым шагом облачка красной пыли. «Летучие мыши», трое белых и один цветной, говорили о регби. Авторитетнее всех разглагольствовал лейтенант. Мазибуко шагнул к нему и, не говоря ни слова, лягнул собаку по голове тяжелым кованым ботинком. Овчарка заскулила и прижалась к сержанту.

— Мать твою! — воскликнул лейтенант, застигнутый врасплох.

— Твоя собака? — спросил Мазибуко.

Лица десантников выражали крайнее недоумение.

— За что ты ее?

Из носа собаки вытекала струйка крови; овчарка привалилась к ноге сержанта. Мазибуко снова ударил пса — на сей раз в бок. Послышался хруст переломанных ребер, заглушаемый криками четверых десантников.

— Ах ты, сволочь… — Лейтенант вскочил на ноги и бросился на Мазибуко. Первый его удар попал в цель.

Мазибуко отступил на шаг, улыбнулся.

— Вы все свидетели. Лейтенант ударил меня первым.

И он неспешно принялся молотить своего противника. Прямой правой в лицо. Ногой в коленную чашечку. Лейтенант начал падать вперед, и Мазибуко ударил его коленом в лицо. Белый опрокинулся навзничь. Из сломанного носа хлынула кровь.

Мазибуко отступил назад, расслабленно опустив руки.

— Лейтенант, сегодня утром вы обидели моего подчиненного. — Он показал через плечо на Малыша Джо Мороку. — Вы натравили на него своего пса.

Лейтенант закрывал рукой сломанный нос. Другой он возил по земле, пытаясь опереться и встать. Два десантника подошли ближе. Сержант стоял на коленях возле собаки, которая лежала неподвижно.

— А-а… — простонал лейтенант, глядя на окровавленную ладонь.

— Никто не смеет обижать моих ребят, — сказал Мазибуко.

— Он не отдал мне честь, — оправдывался лейтенант, с трудом поднимаясь. Его коричневая гимнастерка была вся в крови.

— И поэтому ты натравил на него собаку?

Мазибуко шагнул вперед. Десантник инстинктивно выставил вперед руки. Мазибуко схватил его за ворот, рванул на себя и ударил лбом в сломанный нос. Лейтенант снова полетел ничком. В полуденном солнце взметнулась красная пыль.

В нагрудном кармане у Мазибуко зачирикал сотовый телефон.

— Гос-споди, — сказал сержант, — да вы его убьете! — И он склонился над своим командиром.

— Не сегодня…