Уоррен Мерфи - Зерна смерти Страница 21

Джонни Черт перестал слушать, когда ведущий понес чушь про то, что Америка выполняет свою миссию по обеспечению средств к существованию для всего остального мира.

Он прослушал прогноз погоды, обещавший на завтра ненастье. Затем, оставшись в своей комнате, погрузился в размышления. Вышел он из задумчивости только в одиннадцать часов, когда началась очередная передача новостей. Тут он снова сосредоточил внимание на телевизионном экране.

Новости оказались теми же самыми. Никаких сообщений об актах насилия. И ничего об убийстве охранников Филдинга. После этого Джонни Черту не потребовалось много времени, чтобы прийти к неутешительному заключению. Трое его людей, посланных устранить жестколицего белого и старого азиата, погибли.

Если бы дело удалось, о его результатах сообщили бы в новостях. Отсутствие такого сообщения было косвенным свидетельством их неудачи. Прямым же подтверждением было то, что они не позвонили. Джонни Черт предупредил их, чтобы они связались с ним не позже семи часов вечера, иначе всем им вышибут яйца. Он оставил телевизор бубнить, а сам снова погрузился в раздумье, которое длилось до этого уже целых пять часов. Он сидел, внешне расслабившись, но его мозг лихорадочно работал, оттачивая планы, готовя новую атаку. Наконец пришла уверенность, что на этот раз дело не должно сорваться.

Он остался удовлетворен итогами размышлений и даже успел захватить кончик последних новостей. Передавали прогноз погоды. Ведущий был худощавый человек, шикарно разодетый и с усиками. Завтра по-прежнему ожидался дождь.

Глава 9

В самое время, когда Джонни Деуссио предавался размышлениям, Римо тоже напрягал свой могучий интеллект, раздумывая о том же самом — об убийстве.

Кому столь необходима формула Филдинга, что он пытался завладеть ею, сперва устранив Римо и Чиуна? Кому нужно красть чудесные семена, если сам Филдинг и так собирается отдать их всем, кого они интересуют?

Несмотря на многочисленные шрамы и огромные кулачищи тех, кто нападал на Римо и Чиуна, интуиция подсказывала Римо, что это работала не мафия. У мафии хватало забот и без сельского хозяйства. Например, весьма прибыльным занятием было вымогательство. А также проституция, наркотики, азартные игры и политика — самые распространенные виды криминальных занятий в Америке.

Нет. Не мафия. Римо пришел к заключению, что за актами насилия, которые сопровождают каждый шаг Филдинга, должна стоять иностранная держава.

Его подозрения упали прежде всего на Индию. Но когда Римо поделился ими с Чиуном, тот высмеял это предположение.

— Индия никогда не станет нанимать убийц, даже таких толстых, чтобы добиться своей цели. Она не станет тратить несколько тысяч ваших долларов, если их можно использовать для создания атомного оружия.

— Ты уверен? — спросил Римо.

— Конечно. Индия скорее попыталась бы добыть формулу, вознося об этом молитвы.

— Римо кивнул и откинулся на софу в их номере в гостинице Дейтон. Если не Индия, то кто же? Кто еще был на прошлой презентации?

Конечно, Куба. Мария Гонзалес...

— Чиун? — снова позвал Римо.

Чиун сидел в центре ковра, покрывавшего пол, уставившись на свои сведенные в виде остроконечной крыши пальцы.

— Это мое имя, — отозвался он, не отводя глаз от пальцев.

— Ты не знаешь, где остановилась та кубинка? Она не говорила тебе?

— Я не имею обыкновения спрашивать, в каких гостиницах останавливаются незнакомые женщины, — сказал Чиун.

— Не знаю. Ты так все время вставал между нами, я даже подумал, что ты решил позабыть ради нее Барбру Стрэйзанд.

— Поосторожней, — сказал Чиун, не терпевший легкомысленных замечаний насчет его великой любви на всю жизнь. — Даже равноправным партнерам следует соблюдать приличия в разговоре.

— Так ты не знаешь, где она?

— Она с Кубы. Если она еще в городе, то должна быть в самой дешевой гостинице.

— Спасибо.

Внизу портье сказал Римо, что самая дешевая гостиница в городе — это Нидхэм-отель. Не только самая дешевая, но, по правде говоря, и самая грязная.

Позвонив в Нидхэм-отель, Римо выяснил, что Мария Гонзалес действительно там зарегистрирована. И даже не одна, а целых три.

— Та, о которой я спрашиваю, довольно красивая.

— У нас большинство девушек довольно красивые, — сообщил слащавый мужской голос, — Конечно, все зависит от вашего вкуса. Я бы вам посоветовал...

— Не надо советов. Эта девочка должна была въехать сегодня.

— Не в моих правилах давать такую информацию. — Это было сказано уже совсем другим, ледяным тоном.

— А в моих правилах давать пятьдесят долларов за нужную мне информацию, — сказал Римо.

— Мария Гонзалес въехала сегодня и живет в номере 363. Она отличается от двух других наших Марий. Она кубинка, а те — шикарные штучки. У нас не так много кубинских девиц, но мне кажется, она еще не успела здесь утвердиться. К ней еще ни разу никто не звонил, не приходил и не...

— Я сейчас буду у вас, — прервал Римо. — И захвачу пятьдесят долларов.

— Буду ждать. Как я вас узнаю?

— У меня ширинка на молнии.

Портье в гостинице Нидхэм производил такое же впечатление, как и его голос. Лет пятидесяти, но пытался выглядеть на сорок девять. Весом в 100 килограммов и низенький, но одет так, чтобы выглядеть на 65 и высоким. Лысеющий, но причесанный, чтобы казаться волосатым. Если жидкие пряди, склеенные лаком, можно назвать волосами.

— Да? — сказал он, вопросительно глядя на Римо.

— Меня зовут Пит Смит, я ищу брата Джона. Не останавливался ли у вас Джон Смит?

— Их у нас двенадцать.

— Да, но с ним жена, — сказал Римо.

— Все двенадцать с женами, — ответил портье.

— Она блондинка в мини-юбке, с красивыми ногами и большой грудью. И с толстым слоем косметики.

— Таких десять.

— Еще она подхватила триппер...

— Только не здесь, — сказал портье. — У нас на этот счет строго.

— Отлично, — сказал Римо. — Это как раз то, что я хотел выяснить. Мой брат у вас не останавливался. Я просто хотел присмотреться к вашей гостинице. Корпорация Ай-Би-Эм, возможно, захочет снять у вас большой зал для ежегодного собрания держателей акций.

— Послушай, приятель, тебе что нужно?

— Мне нужно дать вам пятьдесят долларов.

— Слушаю вас! К вашим услугам.

Римо отделил в кармане бумажку в пятьдесят долларов от пачки банкнот и бросил ее на стойку.

— Мария Гонзалес все еще у себя?

Прежде чем ответить, портье забрал деньги.

— Да, у себя. Не хотите ли, чтобы я предупредил ее?

— Не беспокойтесь. Приятно сделать человеку сюрприз, не правда ли?

Из номера 363 доносились бравурные звуки военного марша. Римо громко постучал в дверь, чтобы его услышали. Но ему пришлось постучать еще раз. Внезапно звук стал тише.

Из-за двери раздался голос:

— Кто там?

— "Кубалибре", — ответил Римо.

Дверь осторожно приоткрылась, оставшись на цепочке. В щель подозрительно смотрела Мария. Римо улыбнулся.

— Ну как, узнаете меня?

— Если вы пришли, чтобы извиниться за поведение своих соотечественников, то опоздали, — гневно выпалила она.

— Что такое? Что случилось? — встревожился Римо.

Она опустила глаза вниз, на живот Римо.

— По крайней мере, вы умеете вести себя. Видимо, научились хорошим манерам у своего прекрасного друга из Азии. Можете входить. Но ведите себя прилично!

— Что вас так разозлило и настроило против нас? — спросил Римо, входа в комнату.

На Марии был тот же наряд, в котором она была прежде, — мини-юбка цвета хаки и такая же блуза, плотно облегавшие ее женственную фигуру. Она походила на девочку из охраны в каком-нибудь местном «Плэйбой-клубе».

Она повернулась к Римо, уперев руки в бедра, явно чем-то возмущенная.

— Я нахожусь здесь всего четыре часа. В мою дверь уже ломилось пятеро мужчин, требуя впустить их в номер. Они говорили непристойные вещи. А один даже раскрыл себя!

— Обнажил себя, — поправил ее Римо.

— Да, правильно. Что же это за страна, где мужчины позволяют так вести себя?

— Они думали, что вы совсем другая Мария Гонзалес. Шлюха.

— Что значит «шлюха»?

— Проститутка.

— А, проститутка. У нас они тоже были, до Фиделя.

— Но зато у вас было тогда много сахарного тростника.

— Зато у нас есть теперь человеческое достоинство.

— И пусто в животе.

Мария хотела что-то ответить, но на полуслове остановилась, коротко кивнув.

— Верно. Именно поэтому я здесь. И вы мне можете помочь, потому что вы самый важный американец.

— Откуда вы это взяли?

— От вашего азиатского друга. Он рассказал мне, как товарищ по третьему миру, что вы очень важное лицо. Вы отвечаете за сохранность конституции вашей страны. Он сказал, что вы с ним равноправные партнеры, но никто не верит, что он занимает такое же важное положение, как и вы, так как у него желтая кожа. Вы действительно, отвечаете за сохранность вашей конституции?