Крейг Расселл - Брат Гримм Страница 22

Фабель лежал в темноте, стараясь окинуть мысленным взором раскинувшийся за стенами спальни город. Он увидел природный парк на юге Гамбурга. Гензель и Гретель. Детишки, потерявшиеся во тьме леса. Он увидел темную полосу Эльбы, желтые пески Бланкенезе и лежащую на берегу девушку. Фабель понимал, что это — только начало. Всего лишь увертюра, лишь первые такты. Но он не знал, что они означают.

Усталый мозг отказывался служить, сваливая в одну кучу какие-то совершенно не связанные между собой факты. Фабель почему-то вспомнил о Пауле Линдермане, молодом офицере, которого они потеряли в последнем крупном расследовании. Затем его мысли перекинулись на Хенка Германна — комиссара локальной полицейской службы, умело обеспечившего охрану места преступления в природном парке. После этого в его памяти возник комиссар Клатт из уголовной полиции Нордерштедта. Два чужих для Комиссии по расследованию убийств человека, один из которых, как считал Фабель, скоро станет своим. Правда, он пока не знал — кто именно. Снаружи послышался веселый смех. Какие-то люди возвращались по Мильхштрассе из ресторана. Еще чьи-то жизни.

Фабель смежил веки. Гензель и Гретель. Сказка. Он вспомнил о радиоинтервыо, которое слышал в машине по пути из Норддейча, но усталый мозг отказывался назвать имя участвовавшего в нем писателя. Имя можно будет узнать у старого друга Отто, владеющего книжной лавкой в аркадах на Альстере. Сказка…

Фабель погрузился в сон.

Глава 16

10.00, понедельник 22 марта. Альстерские аркады, Гамбург

Книжный магазин Янсена располагался в элегантных крытых аркадах Альстера. Магазин с его ослепительным освещением и холодно-стерильным интерьером, типичным для Северной Европы, был бы вполне уместен где-нибудь в Копенгагене, Осло или Стокгольме, но только не в Гамбурге. Внутреннее убранство книжной лавки было простым и в то же время весьма модерновым. Полки из бука и буковые стенные панели придавали интерьеру особую элегантность. Вся обстановка говорила о хорошей организации и эффективности ведения дел. Фабель, входя в помещение, не мог не улыбнуться, поскольку хорошо знал владельца. Из всех его знакомых Отто Янсен был самым неорганизованным. Они дружили еще с университетских времен. Долговязый, неуклюжий и эксцентричный Отто казался концентрированным воплощением хаоса. Но за этой смешной и даже нелепой внешностью скрывался мозг настоящего суперкомпьютера.

Когда Фабель вошел, деловая жизнь в книжном магазине Янсена явно не била ключом, а сам герр Янсен, стоя спиной к двери и вытянувшись на всю свою почти двухметровую длину, расставлял по полкам только что поступившие книги. Одна из книг выскользнула из его рук, и Фабель, сделав рывок, успел подхватить ее у самого пола.

— Молниеносная реакция, как мне кажется, должна быть присуща каждому борцу с криминалом, — сказал Отто. — Увидев твои действия, я стал чувствовать себя более защищенным. — Он улыбнулся, и друзья обменялись рукопожатиями.

Взаимно поинтересовавшись здоровьем подруг и детей, они немного поболтали по пустякам, после чего Фабель объяснил причину своего визита:

— Мне нужна новая книга. Роман. Из криминальной серии, как я понимаю. Я, естественно, не помню ни названия, ни имени автора, но там говорится о том, что один из братьев Гримм был убийцей и…

— «Дорога сказки», — улыбнулся Отто. — Автор — Герхард Вайс.

— Точно! — воскликнул Фабель, щелкнув от восторга пальцами.

— Пусть тебя не особо впечатляют мои познания в художественной литературе. Дело в том, что вокруг этого сочинения развернулся большой шум. И мне кажется, что ты глубоко оскорбишь тонкие чувства герра Вайса, если причислишь его опус к криминальному чтиву. Книга является примером «искусства, имитирующего жизнь, которая сама имитирует искусство». Это, если можно так выразиться, один из методов творчества. В литературном истеблишменте не только герр Вайс использует данный метод. Но за каким дьяволом тебе понадобился этот литературно-исторический триллер? Неужели не хватает современных сюжетов, которыми ежедневно снабжает тебя Гамбург?

— Хватает, даже с избытком. Скажи, Отто, книга-то хоть хорошая?

— В том, что она по характеру провокационная, сомнений нет. Кроме того, Вайс отлично разбирается в фольклоре, филологии и работах братьев Гримм. Но его стиль чересчур претенциозен и напыщен. По моему мнению, это заурядный триллер с литературными претензиями… Однако существует и иная точка зрения. А пока выпьем кофе.

Отто провел Фабеля в ту секцию магазина, где продавались предметы искусства. Фабель увидел, что со времени его последнего визита в магазине произошли заметные изменения. Узкий проход в центре зала исчез, уступив место открытому пространству. С идущей под потолком галереи теперь открывался вид на кожаные диваны и кофейные столики с разложенными на них газетами и журналами. В углу зала располагалась стойка с дорогим кофейным аппаратом.

— Таков современный книжный бизнес, — заметив удивленный взгляд Фабеля, ухмыльнулся Отто. — Я занялся торговлей книгами, потому что люблю литературу. Теперь же я вынужден подавать caffè lattes и macchiatos[3]. — С этими словами он жестом пригласил Фабеля присесть на один из кожаных диванов, а сам отправился к кофейной стойке.

Через пару минут Отто вернулся с книгой под мышкой и двумя чашками кофе в руках. Одну из чашек он поставил перед Фабелем, и тот нисколько не удивился, когда кофе расплескался и часть его оказалась в блюдце.

— На твоем месте, Отто, — улыбнулся Фабель, — я бы ограничился торговлей книгами.

Отто передал ему книгу, выплеснув из своей чашки довольно много кофе. Естественно, в блюдце.

— Вот получи. В твоих руках «Дорога сказки».

Это была довольно толстая книга в твердом переплете с темной и мрачной суперобложкой и названием, напечатанным готическим шрифтом. В центре обложки находилась гравюра девятнадцатого века. На оттиске Фабель увидел бредущую по темному лесу маленькую девочку в плаще с красным капюшоном. В темноте за спиной малютки светились чьи-то кроваво-красные глаза. На заднем клапане суперобложки имелась фотография автора. Вайс оказался мрачным типом с широким, грубым, чуть ли не зверским лицом, короткой массивной шеей и широченными плечами.

— Тебе приходилось читать его другие творения?

— Читать — нет… но парочку я все же пролистал. Все примерно в том же духе. Парень в своих опусах последователен, и последовательность эта довольно жутковатая. Но похоже, что с этой вещью он попал в струю.

— Что ты имеешь в виду под «жутковатой последовательностью»?

— Его предыдущие романы принадлежат к жанру фэнтези. Он назвал их «Хроники избранных миров». Основа сюжета была примерно та же, что и в последней книге, но все персонажи там вымышленные.

— Научная фантастика? — спросил Фабель.

— Не совсем. Вайс создал мир почти такой же, как и наш, но все страны в нем имеют другую историю, другие имена и так далее. Скорее это можно назвать параллельным миром. Так или иначе, но он пригласил своих поклонников «купить» себе место в его книгах. Вайс объявил, что те, кто пришлет ему несколько тысяч евро, окажутся персонажами его романа. Чем больше будет взнос, тем более значительную роль инвестор сыграет в повествовании.

— И неужели нашлись такие, кто был готов за это платить?

— Да. И объяснение этому можно найти в его более чем странных теориях.

Фабель еще раз посмотрел на человека, изображенного на обратной стороне суперобложки. У Вайса были очень темные глаза — настолько темные, что зрачки на фоне радужной оболочки были почти неразличимы.

— Объясни мне их суть… я имею в виду его теории.

Отто состроил гримасу, призванную продемонстрировать сложность поставленной перед ним задачи, и сказал:

— Боже, Йен, да я и сам в них до конца не врубился. Мне кажется, что это какой-то коктейль из людских суеверий и постулатов квантовой физики. Или, если быть точным, суеверия, облаченные в одежды квантовой физики.

— Отто… — прервал разглагольствования друга Фабель.

— О’кей. Попробуем изложить это следующим образом. Некоторые физики считают, что во Вселенной имеется бесконечное число измерений и, таким образом, существует бесконечное количество различных возможностей — или вариантов действительности. Согласен?

— Да… Допустим…

— Научные гипотезы, — продолжил Отто, — часто служили источником художественного вдохновения для писателей. Эти парни, надо сказать, жуть как склонны к разного рода суевериям. Я знаю, что некоторые довольно знаменитые авторы избегают придавать персонажам облик своих знакомых из опасения, что выдуманные ими типажи найдут отражение в реальности. Если вы убиваете дитя в книге, то в реальной жизни тоже может погибнуть ребенок. И вот тебе более страшный пример — ты пишешь книгу об ужасных преступлениях, а где-то в ином измерении твои нездоровые фантазии становятся реальными событиями.