Виталий Полищук - Частная (честная) жизнь, или Что выросло, то… увы! Страница 23

Честно говоря – сначала я взбесился.

Вы не подумайте – к тому времени у меня был уже соответствующий гардероб, так что на мне были надеты не джинсы, а пиджачная пара, купленная в фирменном магазине. А на ногах – туфли стоимостью уж не помню сколько сотен евро.

И галстук подобран в тон рубашке, а сама рубашка – по мне, так просто-напросто умопомрачительной стоимости…

Бесполезно!

Скорее всего, они чувствовали во мне чужого, человека из низшего слоя.

Так что разлад между нами назревал…

Как говорится, «нарыв лопнул» после того, как она наотрез отказалась пойти со мной на новогодний концерт шансона «Эх, разгуляй!», который должен был состояться 29 декабря.

В какой-то степени спровоцировал скандал я, накануне отказавшись идти встречать Новый год в ее любимом пен-клубе…

Но что я делал бы целую ночь среди незнакомых и абсолютно чуждых моим интересам людей? Если и поговорить-то мне было не с кем?

– Ты не смеешь таскать меня по своим полууголовным сборищам! – кричала она. – Мне противно находиться среди этих людей!

Помнится, я что-то говорил ей, пытался приводить какие-то доводы, но она разошлась вовсю и находилась теперь в той стадии возбуждения, когда никакие разумные аргументы не действуют вообще – она просто кричала, кричала и кричала…

Я говорил спокойно, но не сдержался, когда Евгения перешла границу, назвав меня «парвеню» и человеком из толпы.

– Мы, интеллигенция!… – кричала она, но тут я прервал ее. И прервал жестко.

– Такие, как ты – не интеллигенция. Настоящие интеллигенты – представители первого поколения, и только первого! А не третьего, как всегда считали вы! Те, кто вышел из грязи, вырывался из разрушенной гражданской войной деревни, желая выучиться, стать инженером, врачом, учителем и после этого работать день и ночь, и все это – ради других, чтобы приносить людям пользу. А таких, как вы, Ленин справедливо называл говном.

Вы же постоянно копаетесь в себе и других, вы ищете смысл жизни… И этот ваш смысл на практике… Вот ты – чем занимаешься ты? Учишься тому, как гоняться за тем, чего нет? За химерами?

Какие, к черту, инопланетяне? Посмотри вокруг – разумная жизни – это рак Жизни, она уничтожает все вокруг и в итоге – себя! Никто из разумных никогда не доживет до того, чтобы научиться путешествовать меж звезд…

Потом я просто встал – и ушел в комнату к Ване. Я знал, что при мальчике Евгения скандалить не будет. Так и вышло – еще какое-то время из гостиной был слышен шум, но скоро он затих – хозяйка нашего дома успокоилась.

А я тем временем принял решение.

После этого мы проводили досуг в основном порознь. И наши отношения стали какими-то суховатыми – исчезало постепенно между нами ощущение теплоты.

Впрочем, деньги на хозяйственные и прочие нужды я еженедельно находил на прежнем месте.

И в достаточном количестве.

И традиция проводить вечера в гостиной вместе в Ваней сохранилась. Хотя обычно с мальчиком возился я, а Евгения, так сказать, «учила уроки».

Ну, что ж, а Новый год этот – мы встретили дома с Ваней и Любой – куда уехала на новогоднюю ночь Женя – я не знаю. А мы с Любой 31-го декабря, когда Ваня днем уснул, тихонько вышли из квартиры и пошли за покупками.

Сначала мы вместе выбрали в крупном магазине высочайшую искусственную елку (впрочем, она была разборной, и коробка оказалась не такой уж громоздкой), затем купили электрогирлянды, наборы елочных украшений, и все, что необходимо было для установки такой елки, которую я надумал нарядить для Вани.

Оплатив доставку на дом службой доставки магазина, мы с Любой на время разошлись, чтобы купить подарки. Мне нужна была также аптека – для моей задумки требовалось много ваты.

Встретившись через час у входа в этот же магазин, мы в продуктовом отделе купили все, что нужно было для новогоднего стола.

Нам вновь пришлось использовать службу доставки.

Когда Ваня проснулся, Люба покормила его и увела гулять. И должна была не приводить домой долго, поэтому повела его сначала на Красную площадь, на столичную новогоднюю елку, а потом – в детский досуговый центр. И мы постоянно перезванивались с ней по мобильным телефонам.

Мне предстояло все делать быстро. На все про все у меня было всего несколько часов после того, как все купленное нами было доставлено в нашу квартиру.

Я быстро растаскивал стол и стулья в гостиной, собирал и устанавливал елку, наряжал ее. Затем началось главное – я распаковал прессованные рулоны ваты, аккуратно отделял белые невесомые длинные полосы и обкладывал ватой ветви елки.

Затем растягивал над потолком нити, нанизывал на множество ниток кусочки ваты…

Я успел. Когда около восьми часов вечера Люба привела домой Ваню, все было готово.

Мальчуган был возбужденным, раскрасневшимся на морозе, но когда он, раздевшись, забежал в гостиную…

Ванечка замер на пороге, не веря свои глазам.

Он неожиданно вдруг оказался словно бы в зимнем лесу…

Посреди комнаты стояла огромная ель, вся укутанная снегом (я обложил полосками ваты, имитирующей снег, каждую веточку), сквозь который то здесь, то там поблескивали в ярком свете лампочек люстры елочные шары и другие украшения. И в комнате шел крупный новогодний снег – с натянутых под потолком нитей опускались чуть ли не до пола нитки с нанизанными кусочками ваты…

Ощущение, что ты зашел в лес во время снегопада было полным… Последний штрих я нанес, распылив перед их приходом по комнате специальный дезадорант с ароматом пихтовой хвои.

Какое-то время мальчик молчал. Потом он завизжал от восторга и бросился к елке. Он бережно касался заснеженных елочных веток, обходил огромное дерево вокруг…

А мы с Любой сидели устало на стульях, стоявших теперь у стены, ноги у нас гудели, но наша усталость компенсировалась этим безудержным восторгом ребенка, впервые видевшего т а к у ю новогоднюю елку.

Потом Люба готовила стол, под елку укладывались подарки…

Перед двенадцатью часами позвонила Женя и поздравила нас с Новым годом. А после двенадцати – позвонил Кудрявцев. Он встречал Новый год в Париже.

После того, как куранты пробили двенадцать, мы открыли шампанское, выпили с Любой по бокалу, а после этого по команде Вани на елке загорелись гирлянды.

Потом мы ели, смотрели телевизор. Уставшего Ваню мы уложили спать где-то после двух часов ночи, а сами еще посидели часок и пошли спать по своим комнатам.

Вот так я и встретил первый Новый год в Москве со своей семьей. И был это – 2000-й год…

Что до отношений с Евгенией… Именно после этой новогодней ночи мы с Женей все реже стали «засыпать в одной постели» – просыпались мы с первой нашей ночи каждый в собственной постели, в своих комнатах.

Говоря проще, наша близость, с самого начала носившая странный характер, теперь приобрела характер нерегулярных, а попросту – редких контактов.

Не могу не отметить, что ссор между нами почти не случалось – характер у Жени, в принципе, был легким, и человеком она была хорошим.

Просто понимала многие вещи по-своему, причем собственный взгляд на жизнь считала абсолютно верным.

Так, по-моему, почти всегда воспринимают жизнь люди подросткового возраста.

А Женя… Ну, что тут скажешь?

В общем, постепенно мы научились сосуществовать вместе.

Глава 16-я

Вот это все и заставило меня принять решение – целиком посвятить себя воспитанию Вани.

Целыми днями теперь я был занят.

По утрам три раза в неделю я возил Ваню в клуб «Фудзияма», и пока не менее двух часов Ваня находился в клубе, я совершал покупки – ходил на близлежащий рынок за продуктами, при необходимости – совершал все прочие покупки в окрестных магазинах.

Мы ели все свежее. И на столе обязательно были фрукты, благо, теперь в Москве можно было купить все.

Люба тем временем была дома и готовила еду на весь день.

Забрав Ваню, мы ехали с ним домой, и он всегда просил меня дать часть пакетов нести ему – помогал мне. Я даже научился во время походов на рынок и по магазинам комплектовать для него отдельный пакет – килограмма на два-три – не больше.

Позже я купил ему рюкзачок – в нем он носил спортивные принадлежности, туда же я клал ему и его часть продуктов, так что руки у него были свободными.

После обеда мы с Ваней ехали в «Прибрежный». Сначала он, как и другие дети, бегал и играл внутри огражденных площадок детского комплекса, потом мы с ним гуляли.

Начинался «момент истины» – Ваня задавал вопросы, я на них отвечал.

А пока Ваня резвился и веселился под присмотром персонала детского комплекса, я приноровился проводить время у фотографа в павильоне, где мы фотографировались во время нашего первого посещения «Прибрежного».