Филипп Ле Руа - Последний Завет Страница 25

Смотреть на асфальтовую ленту и сосредоточиться на управлении машиной.

Лав с промежутком в несколько часов перенес два потрясения. Он уже был не в состоянии выгребать, как некогда, клоаки людских душ. От зла его трясло. Он намеревался как можно скорей передать детей матери. А после этого вернуться к себе.

На часах было 23:40.

Он набрал номер личного телефона Максвелла. Тот не спал. Что ж, тем лучше, потому как придется быть внимательным. Натан включил автоматический регулятор скорости, прежде чем начать рассказывать о Флетчере и Гровене, об их подопытных, набранных из бездомных, в числе которых оказался Алан Броуден. Эксперименты, проводимые этой парочкой ученых, вызывали у добровольцев гипертрофию желез внутренней секреции и даже акромегалию.

– Что, что? – крикнул в трубку Максвелл.

– Акромегалию. То есть чрезмерное развитие лицевых костей и конечностей. Эти два ученика колдунов создавали монстров, воздействуя на гипофиз своих подопытных, на их щитовидную и околощитовидную железы, на надпочечники…

– Слушайте, кончайте вашу медицинскую лекцию и переходите к фактам.

– Я полагаю, что нет нужды искать устроителей загадочной бойни в госпитале Фэрбэнкса где-то далеко. Католический священник описал дьявола, почтальон рассказал про мумию… Все зависит от точки зрения… Столкнувшись с неизвестным, воображение затмевает доводы рассудка и преображает реальность в иллюзию. На самом деле все эти свидетели всего-навсего столкнулись с подопытными добровольцами проекта «Лазарь» после завершения опытов, которые либо искали помощи, либо жаждали мести.

– И что из этого следует?

– Эту бойню мог устроить кто-то из жертв Флетчера и Гровена, затаивших злобу на ученых за то, что те сделали с ними.

– А Броуден причастен к этому?

Натан вкратце пересказал Максвеллу хождения по мукам несчастного Броудена. Чтобы не утяжелять чрезмерно его вину, он представил дело так, будто Броуден похитил своих детей, уже зная, что он обречен. Также Натан описал действия Боумана, который, отыскав в Сосалито Броудена с детьми, отправился на Аляску по следам Шомона.

– Так что же, Клайд расследовал исчезновение Шомона? – удивился Максвелл.

– Это он обнаружил его тело и перевез в госпиталь Фэрбэнкса. Он рассчитывал, что Флетчер и Гровен реанимируют француза. Этим объясняется его присутствие в лаборатории во время нападения.

– Ничего не понимаю. Почему Боуман незаконно удерживал детей?

– Если бы он возвратил их матери, то Джесси вновь разлучили бы с Томми, которого немедленно вернули бы в психиатрическую клинику. Клайд считал, что этого нельзя делать.

– Нелепость какая-то.

Натан напомнил ему сделанную Броуденом выписку из лекций по психологии ребенка: «Иногда достаточно протянуть руку несчастному ребенку, чтобы вырвать его из порочного круга страдания и преступления». Клайд хотел спасти Джесси от стечения обстоятельств, которые перемололи бы ее.

Максвелл испустил тяжелый вздох, усиленный телефонным наушником. Ежели честно, ему никогда не удавалось контролировать своего лучшего агента. Лав был более податливым. И Максвелл предпочел не бросать тень на посмертную репутацию своего агента:

– Наилучший выход – остановиться на официальной версии побега и закрыть дело.

– Я уже проинструктировал девочку. Ей шесть лет, но умом она сравнится со взрослым. Если вы не против, она подтвердит нашу версию: она убежала, потому что ей захотелось провести рождественские каникулы с братом. Ни Боумана, ни отца она упоминать не будет.

– Да, это наилучшее решение. Отлично придумано, Натан.

– Но это не все. В квартире Клайда в духовке я обнаружил расчлененное тело Кармен Лоуэлл. Я в жизни не видел ничего подобного. Вам нужно будет послать агентов, у которых крепкий желудок, и извлечь оттуда ее останки. В полицию я не заявлял.

– Что это еще за история?

– Некоторые подопытные Гровена и Флетчера, вероятно, совсем уж ненормальные, и это гораздо опасней, чем мы думаем. Вполне возможно, Клайд привез одного из них в Сиэтл. Пока что я не вижу другого объяснения. Чтобы совершить подобное, надо утратить остатки человечности. Надо быть чудовищем.

– Я немедленно посылаю туда людей.

Натан сообщил ему адрес Клайда и сделал заключение:

– Присутствие Клайда в лаборатории вдвойне оправдано. Во-первых, там некоторое время пребывал Броуден, во-вторых, оно связано с делом французского путешественника, чей труп он отдал на растерзание этой паре ученых. Многие дела тут связаны друг с другом.

– Но ведь Боуман не получал задания отыскать Шомона!

– Значит, он делал это по собственному желанию или по заказу некоего третьего лица.

– И все эти дела ведут нас в лабораторию Фэрбэнкса.

– Максвелл, я на этом ставлю точку.

– То есть?

– Найдите кого-нибудь другого, чтобы завершить работу.

– Вы шутите?

– Аванс я вам верну. Я не могу продолжать расследование.

– Уж не хотите ли вы заставить меня поверить, что это дело чересчур сложно для вас?

– Душа у меня к нему не лежит.

– Натан, вы подписали договор!

– След синтоистской секты привел к чему-нибудь путному?

– Продвигаемся потихоньку. Чтобы ускорить дело, я привлек хакеров, которым удалось взломать компьютерную систему Пентагона. Они прошли по следу авторов фетвы до Азии. Я, кстати, рассчитывал послать вас туда. Но эти сукины дети исламские террористы мешают нам работать. Мне придется послать группу в Момбасу. Вы в курсе? Они убили двенадцать израильтян и десять кенийских танцоров.

– Да, я слышал по радио.

– Такое дерьмо, Натан, просто сил нет. Весь персонал мобилизован на борьбу с терроризмом.

– Дайте Нутак возможность поработать с досье, у нее к этому большие способности, – заверил Натан.

– Позвольте уж мне самому судить, кто к чему больше способен.

– Я еду в Сан-Хосе. Шарлиз Броуден-Гаррис получит своих детей. После этого я возвращаюсь к себе. Прощайте, Максвелл.

– Лав!..

Натан отключился, прежде чем его собеседник успел привести неопровержимый аргумент.

– Меня опять разлучат с Томми? – раздался у него за спиной тонкий голосок.

Глянув в зеркало заднего вида, Натан увидел, что Томми спит, а Джесси только что проснулась. Она слышала конец телефонного разговора. Вопрос девочки помог ему осознать, что, в сущности, он избавляется от ребят. Он притормозил и въехал на площадку станции обслуживания имени королевского гамбургера.

– Ты не проголодалась? – спросил он.

– Нет.

Джесси никогда не ощущает голода.

Он остановился под светящейся вывеской какого-то автодилера и, порывшись в сумке Джесси, достал тетрадку и карандаш.

– Ты что делаешь, Клайд?

Он начертил на странице девять больших квадратов, а в каждом из них нарисовал какие-то фигурки.

– Вот видишь, в первом квадрате твои мама и папа, которые любят друг друга.

– А здесь кто?

– А это маленький Томми, который только что родился. В третьем – это ты. А тут вы уже выросли и вместе играете. А в этом квадрате вы все вместе с мамой и папой. А вот тут твоя мама, но одна, только с вами двумя, потому что она развелась с вашим папой. А тут она встречает Стива. Видишь, она счастлива с ним. А здесь ты с мамой и Стивом. А тут ты с Томми. Время от времени ты будешь вместе с ним, а иногда вы будете в разлуке. Как твои мама и папа.

Он передал этот маленький комикс слегка растерянной, но и немного успокоившейся Джесси. Ее жизнь предстала перед ней как история с хорошим концом.

Через несколько минут Натан затормозил перед виллой Гаррисов. Всюду горел свет. Ворота открылись еще прежде, чем он вылез из машины. Джесси бросилась в объятия матери, тогда как Томми неподвижно стоял на тротуаре. Натан взял его за руку, собираясь ввести в дом. Он чувствовал, что Томми нервничает, подобно дичи, которую выпускают туда, где будет вестись охота. Стива Гарриса дома не было, и это несколько смягчило ситуацию. Натан не собирался долго задерживаться здесь. Он оставил мать с детьми и улетучился, вручив Шарлиз координаты Максвелла для получения дополнительной информации.

Гонимый неодолимым желанием как можно скорее исчезнуть, Натан – уже один – катил в «форде-меркурий». Он ощущал настоятельную потребность заняться ритуалами дза-дзен, погрузиться в океан, очиститься, возобновить связь с сакральным, возродиться с помощью купаний в ледяной воде, долгих медитаций, ката и киен на приморском песке. Восстановить свою жизнь такой, какой она была изначально, при его рождении. Три дня работы на Максвелла уничтожили результаты трехлетних трудов. Все нужно начинать сначала.

Он никак не мог отрешиться от мыслей об Алане Броудене. О том, как он держится перед неминуемой скорой смертью. Смерть – это удел всех, особенно если нет выбора, но чтобы принять ее неизбежность, требуется мужество. И оно было у Алана Броудена. Он прожил несколько лет рядом со своими детьми, не видя, как они подрастают, пожертвовав всем ради денег. Скатившись на дно общества, он продал свое тело дьяволу, чтобы подарить им несколько дней счастья.