Джеймс Гриппандо - Смерть в кредит Страница 27

– Это не случайность, – ответил тот.

Словесная потасовка с личным юристом Салазара была делом весьма импульсивным – вечерний разговор с Малоуном и последующий выход статьи сильно сказались на терпении Джека, и он понял, что пришла пора конкретных действий. Отправной точкой на этом пути был Бейли.

– Ты не хочешь мне объяснить, каким образом запись «Джек и Мия» попала в руки Малоуна? – начал Джек.

– Запись? – проговорил Бейли, намазывая клубничный джем на рогалик со сливочным сыром. – Какая еще запись?

– Ты плохой актер, – сказал Джек. – Малоун сослался на записи и пообещал процитировать наиболее яркие моменты, если я не признаюсь, что у нас с Мией была связь. Он меня вынудил.

Хозяин молча жевал рогалик.

Гость продолжал:

– Еще скажи спасибо, что я не обвинил твоего клиента в незаконном проникновении в мой дом и прослушивании личных разговоров.

– Могу вас уверить, Эрнесто Салазар не имеет к пленкам никакого отношения.

– Хватит пороть чушь, – разозлился Джек. – Знаю я, как Салазар подставил фэбээровцев с проверочным вопросом. «Что общего между недвижимостью и поцелуем?» Откуда ему знать, если он не прослушивал мой дом?

Бейли отложил недоеденный рогалик, аккуратно стер со стола крошки и совершенно спокойно проговорил:

– Ты согласен признать, что этого разговора не было?

– Если это единственный способ добиться откровенности, то да.

Хозяин кивнул и, глядя в глаза собеседнику, внятно проговорил:

– Мы не передавали Малоуну никаких пленок.

– Хватит со мной играть! – сорвался Джек. – А что тогда вы ему передали – стенографию с этих пленок?

– Журналист позвонил Эрнесто с просьбой выдать ему записи. Это было как гром среди ясного неба. Не знаю, как он пронюхал про пленки, но мы ему отказали. Не стали с ним даже разговаривать. Ни словом, ни действием мы не признавали, что супруга Эрнесто Салазара делит ложе с другим мужчиной.

– То есть это не вы сказали Малоуну, что я намерен уплатить за Мию выкуп?

– Мы подобных вещей не озвучивали, поверь мне на слово.

– Боюсь, твое слово – недостаточно веский гарант.

Бейли попытался изобразить негодование – впрочем, он не сильно старался: хватило здравомыслия не переигрывать.

– Я понял. Поговорим начистоту. Проникновение на частную территорию для установки подслушивающих устройств – уголовно наказуемое преступление. Неужели ты считаешь, что Эрнесто стал бы так рисковать из-за каких-то пленок?

– У журналистов конфиденциальные источники, – заметил Джек. – Судья при всем желании не сможет выбить из Малоуна информацию.

– Может, и так, – согласился Бейли. – Просто поверь: мы никому ничего не давали.

– Попробуй докажи.

Бейли умолк, затем подался вперед, словно бы его неожиданно посетила удачная мысль.

– Ладно, смотри. Эрнесто Салазар – влиятельный человек, притягательный мужчина, донжуан из донжуанов, ходячее воплощение мужественности. Неужели ты думаешь, он по собственной воле станет высылать журналисту пленки, доказывающие, что его жена ищет сексуального удовлетворения в постели другого мужчины? Это же полностью разрушит его имидж.

Довод был веским, Джек не нашелся что возразить.

– Пожалуй, в этом есть смысл.

– Ну конечно, – сказал Бейли. – Отсюда возникает другой вопрос: если Эрнесто не делился с Малоуном информацией, тогда кто это сделал?

Глава 25

За дверью раздавались выстрелы. Энди сделала глубокий вдох и вошла в зал, в душе радуясь тому, что на стрельбищах Мартинес пользуется только холостыми.

В распоряжении агентов отделения ФБР в Майами имелся оборудованный по последнему слову техники зал с лазерными симуляторами, которые оценил бы даже самый искушенный пользователь виртуальной реальности. Здесь создавалось впечатление, что ты держишь в руках не муляж, а настоящий пистолет. Аудиосистема воспроизводила самый натуральный звук стрельбы. Число патронов отсчитывалось, и стрелкам регулярно приходилось перезаряжать пистолеты. При помощи давления воздуха создавался убедительный эффект отдачи. Находясь в темноте, агент видел экран, где были смоделированы самые сложные кризисные ситуации – точь-в-точь как на учебных стрельбищах в Куонтико, где надо быстро принимать жизненно важные решения – скажем, при столкновении с преступником, взявшим заложников.

Мартинес стоял в классической позе стрелка – ноги на ширине плеч чуть согнуты в коленях, пистолет в вытянутых руках. Он нажимал спусковой крючок, как на самых обычных учебных стрельбищах, и методично палил по мишени. Такое занятие здорово помогало пережечь злость. Утренний разговор с Хеннинг прошел на повышенных тонах: перебранка заняла минут пять, и говорил в основном Мартинес. Теперь ему здорово намылят шею за проваленную операцию. Само собой, Энди тоже влетело – за то, что вовремя не отговорила шефа. Не сказать, что ответственность распределялась справедливо, но такова жизнь: на новеньких часто летят все шишки. Совсем не хотелось вторгаться к не вполне остывшему боссу, но развитие событий по делу Салазара не оставляло выбора. Улучив момент, когда Мартинес менял обойму на муляже сорок пятого калибра, Энди заглянула в зал.

– Простите, можно?

Шеф обернулся, стаскивая с себя наушники.

– Что еще, Хеннинг?

– Я только что разговаривала по телефону с Эрнесто Салазаром, – начала она. – Прошлой ночью он передал похитителю деньги.

Это возымело действие: Мартинес заинтересовался. Сунув симулятор в пластиковую люльку, он спросил:

– Как это, черт побери, произошло?

Энди пересказала все, что поведал ей Эрнесто: как ему позвонили, как он поехал на пристань и передал «дипломат» с деньгами.

– А почему он нас не известил?

– С его слов, похититель был очень недоволен Свайтеком из-за того, что тот связался с полицейскими. Салазар не хотел повторять чужих ошибок.

– Сколько он отдал?

– Он не распространялся. Говорит, это не подлежит огласке.

– Вполне понятно. Если поползет слушок о том, что на нем можно легко поживиться, от похитителей отбоя не будет.

– Может, конечно, и так, – сказала Энди, – да только, по мне, странно все это: он был настолько категоричен, и вдруг – раз, сорвался.

– Наверно, из-за фильма. Видеть, как пытают твою жену, и оставаться безучастным – на это мало кто способен.

– Он так и сказал, – сообщила Энди. – Эх, знать бы, что у него на уме…

– То есть?

– Смотрите: он с самого начала утверждал, что не собирается платить выкуп за блудную жену. Но у меня сложилось впечатление, что он попросту считает это бесполезным делом.

– Так с чего он вдруг решил отдать деньги?

– Может, как вы уже сказали, на него повлияла запись. Не мог видеть, как она страдает. Хотя не думаю, что он выложил бы все свое состояние и заплатил то, чего она стоит. Вот и решил скинуть выкуп по-быстренькому, зная, что похитителя это все равно не устроит, а там уж…

– А там похититель убьет Мию, как расправился с Эшли Торнтон. И взятки гладки: и овцы целы, и волки сыты.

Энди не спешила с ответом. Она и сама так считала, но теперь, когда шеф вслух аргументировал ее версию, разложил все по полочкам, все это стало казаться слишком расчетливым и хладнокровным.

– У меня тоже были такие мысли, – ответила она.

Мартинес кивнул.

– Я не утверждаю, что вы правы, но мне нравится, как работает ваш бдительный ум.

Энди даже обернулась. Всего несколько минут назад в своем кабинете он разнес ее в пух и прах. Она уже и не рассчитывала в ближайшие месяцы получить маломальскую похвалу.

– Спасибо.

Мартинес снова взялся за пистолет и принялся палить, между делом продолжая:

– А вообще интересная мысль: похититель звонит Салазару. Особенно это занятно в свете версии Крэншоу, что в деле участвуют двое.

– Каким это образом?

Последовали три быстрых выстрела: паф-паф-паф.

– Можно сказать, открылись противоречащие друг другу факты. С одной стороны, в ходе рейда на компьютере подозреваемого вы обнаруживаете электронное сообщение: «Деньги через пять дней. Ждите инструкций». И вдруг Эрнесто утверждает, будто в тот же самый день ему позвонил похититель и потребовал передать деньги, что и произошло прошлой ночью. Это лишь подтверждает версию Крэншоу о том, что мы имеем дело с двумя преступниками: истинным похитителем и тем, кто ему подражает.

– Я так не думаю, – возразила Энди. – Просто он изменил план, и все. Отсюда противоречие.

– У вас есть основания так полагать?

– И-мейл был отправлен рано утром, задолго до того, как похитителю стало ясно, что у Джека на хвосте сидит ФБР. И только после той заварушки с металлоискателями в здании суда преступник решил, что связываться с Джеком накладно. В тот же день он звонит Салазару. К тому времени уже поздно удалять посланное утром сообщение.