Голубая Луна - Гамильтон Лорел Кей Страница 32

– Она не может быть связана с Ричардом. Она не лукои.

Я двинулась к нему, и Зейн опустился за мной на колени. Неохотно скользя по моим ногам руками, Шерри дала мне уйти. Обняв друг друга, они остались на полу вдвоем.

Оглянувшись, я спросила:

– Ребята, с вами все в порядке?

Зейн кивнул.

– Я уже видел, как ты призывала силу меток, но никогда не касался тебя в момент, когда ты вызывала силу Ульфрика. Вот это напор.

Шерри без слов просто смотрела на меня большими глазами, выделявшимися на бледном лице.

– А то я не знаю, – сказал Джейсон.

Обнимая себя руками, он стоял в противоположном конце комнаты и растирал обнаженные руки и грудь, словно замерз. Но холодно ему не было.

Я повернулась к Джамилю.

– Мы связаны с Ричардом. Это не та связь, что может быть между ликантропами, но это именно связь.

– Ты человек-слуга Жан-Клода, – сказал Джамиль.

Определение мне это не нравилось, но оно было точным и отражало суть.

– Да, точно так же, как Ричард – волк, которого Жан-Клод может призвать.

– Он не может призвать нашего Ульфрика как собаку. Ричард не откликается на прихоти вампира.

– Я тоже, – кивнула я. – Иногда мне кажется, что Жан-Клод откусил больше, чем он может выпить – с нами двоими.

Без стука и предупреждения распахнулась дверь. Неся на руках Натаниеля, в домик вошел Ашер. Оборотень был завернут в пиджак Ашера. Виднелись только ноги, и эти ноги были бледными и голыми.

Я бросилась к ним.

– Что случилось?

Уложив Натаниеля на спину на кровать, Ашер оставил свой пиджак под ним. Оказалось, что кроме пиджака на Натаниеле ничего нет. Он попытался перевернуться на бок и свернуться в клубочек, но Ашер не позволил, пытаясь распрямить ему ноги, и уложить его неподвижно.

– Лежи спокойно, Натаниель.

– Больно! – воскликнул он сдавленным от боли голосом.

Упав около кровати на колени, я коснулась его лица. Он посмотрел на меня широко распахнутыми почти белыми глазами. У него приоткрылся рот, и вырвался тихий стон. Рука судорожно вцепилась в покрывало, словно ему жизненно необходимо было держаться за что угодно. Я протянула ему свою руку, и его хватка была такой крепкой, что мне пришлось попросить его не раздавить мне ладонь.

Он пробормотал “Прости”, и его тело свела судорога, выгнув позвоночник дугой. Обычно вид обнаженного Натаниеля меня смущал. Но теперь я была слишком напугана, чтобы смущаться. На его груди были кровоточащие порезы, но они были слишком поверхностны, чтобы вызывать такую сильную боль.

Шерри метнулась в ванную. Не думала, что можно быть таким щепетильным, если по профессии ты медсестра.

– Кто это сделал? – спросила я.

– Он – послание нам от местных вампиров, – ответил Ашер.

– Что за послание?

Натаниеля скрутило на кровати, второй рукой он тоже схватился за меня. По щекам медленно стекли две слезы.

– Они допрашивали меня и спрашивали, зачем мы сюда приехали.

Он мотал головой, так что я заметила у него на шее отметину. Высвободив одну руку, я отвела темно-рыжие волосы так, чтобы рассмотреть ее поближе. На гладкой коже был укус вампира. След был аккуратным, чистым, но кожа вокруг была чуть темнее, чем должна была быть.

– Это сделал один из вас? – спросила я у своих.

– Я пил кровь со сгиба руки, – ответил Ашер. – Это след Колина.

Натаниель тем временем расслабился, судорога прошла.

– Я говорил, что мы здесь, чтобы спасти Ричарда. Я говорил им правду, опять и опять.

Его рука дернулась, а глаза закатились, словно он пережидал очередную волну боли. Через несколько секунд он открыл глаза, рука чуть расслабилась.

– Они мне не поверили.

Из ванной вышла Шерри. Она попыталась аккуратно, но настойчиво оттеснить меня в сторону, но Натаниель еще сильнее вцепился в мою руку. Поэтому Шерри настояла, чтобы я села на колени в изголовье кровати, так, чтобы он мог держать меня за руку, но я бы не мешала ей. Она начала рассматривать раны у Натаниеля на груди. По жизни она была чрезмерно покорной, почти ненадежной из-за этого, но стоило кому-нибудь пострадать физически, и Шерри превращалась в другого человека. Она становилась Сестрой Шерри, а сучка-в-коже-из-ада становилась ее тайной личностью.

– У тебя в домике есть аптечка? – спросила она.

– Нет, – покачала я головой.

– У меня есть в одном из чемоданов, – сказала Шерри.

– Я принесу, – предложил Джейсон и направился к двери.

– Стой, – сказала я. – Джамиль, сходи с ним. Не хочу, чтобы сегодня схватили еще кого-нибудь.

Спорить никто не стал. Первый раз. Вервольфы просто пошли к двери. Дамиану пришлось подвинуться, чтобы выпустить их наружу. Он закрыл дверь и прислонился к ней. Его глаза горели глубоким темно-зеленым, словно изумруд, огнем. Бледная кожа почти просвечивала: признак, который выдавал вампа, постепенно терявшего свою человеческую сущность. Сильные чувства – страх, вожделение, гнев – делают такое с более слабыми вампирами.

Я перевела взгляд на Ашера. Он был… нормальным. Он стоял у кровати, красивый, трагичный, с пустым невозмутимым лицом. Выражение было совсем как у Жан-Клода, когда тот что-то скрывал.

– Я думала, Колин либо атакует нас прямо, либо оставит в покое, – сказала я. – А о таком дерьме никто ничего не говорил.

– Это было… неожиданно, – медленно сказал Ашер.

– Ну так объясни мне.

Оттолкнувшись от двери, Дамиан стремительно пересек комнату, каждое движение было наполнено гневом.

– Они пытали его только потому, что им это нравится. Они вампиры, но питаются больше, чем только кровью.

– О чем ты, Дамиан?

– Они питались его страхом.

Я перевела взгляд с его светящегося лица на Ашера, потом опять на Дамиана.

– Ты имеешь в виду буквально, так?

Дамиан кивнул.

– Та, что обратила меня, была такой же. Она могла питаться страхом так же, как кровью. Она днями могла питаться только ужасом, а потом внезапно захотеть крови. Но она не только питалась, она устраивала резню. Она выходила в зал вся в крови, скользкая от нее. Потом она заставляла меня…

Его голос затих. Он посмотрел на меня, и я увидела, что в его глазах горит уже неприкрытый зеленый огонь, словно его сила разъедала кость глазниц.

– Я почувствовал это, когда мы встретили Колина. Почуял. Он такой же, как она. Ночная фурия, мора.

– Что еще за черт эта твоя ночная фурия или мора? И что значит, ты встретил Колина? Я думала, вы спасли Натаниеля.

– Нет, они сами нам его отдали, – сказал Ашер. – Если бы мы его не увидели, послание не было бы доставлено.

Нас прервала Шерри.

– У него пропадает пульс, а кожа совсем холодная. У него шок. Порезы на груди поверхностные. Даже два укуса вампиров за одну ночь не должны были вызвать шока. Мы быстро исцеляемся.

– Там есть третий укус, – сказал Ашер.

При всем, что происходило, его голос звучал абсолютно спокойно, словно его это не касалось.

Шерри осмотрела Натаниеля, затем дотронулась до его бедра и развела ему ноги.

– Конечно же, бедренная артерия. Почему кожа около обоих укусов изменила цвет? – она дотронулась до внутренней поверхности его бедра. – И он очень холодный.

Натаниель снова скорчился. Отпустив мою руку, он потянулся ко мне, словно просил его обнять. Он схватил меня за предплечье и рубашку. Глаза у него были дикие.

– Болит!

– Где болит? – спросила я.

– Укусы заражены, – сказал Ашер.

– Что значит, заражены?

– Считай, что это яд.

– Он оборотень, у них иммунитет к ядам, – возразила я.

– Но не к этому, – сказал Ашер.

– Что это за яд? – спросила Шерри.

В дверь постучали, и Джейсон крикнул:

– Это мы.

Дамиан посмотрел на меня. Огонь в глазах утих до спокойного сияния, а кожа вернула себе молочное совершенство, которое проходило за нормальное.

Я кивнула.

Он открыл дверь. Вошел Джейсон с аптечкой побольше размером, чем некоторые дорожные сумки. Похоже, в другой жизни Шерри была герл-скаутом. Подобно темной грозной тени, за Джейсоном последовал Джамиль.