Майкл Корита - Добро пожаловать в ад Страница 37

Пальцы Эми легко скользнули по моим плечам, поднялись вверх, коснулись шеи, и, как только я почувствовал их прикосновение к своей коже, вдруг что-то произошло — точно электрический разряд пробежал по моей спине. Она запустила руки в мои волосы, задев пальцами шишку у меня на затылке, и на мгновение острая боль пронзила меня, внезапно напомнив об Алексе Джефферсоне, Карен и Тардженте, и о том безымянном незнакомце с его угрозами и пистолетом, приставленным к моей голове. А в следующую минуту я уже стаскивал с нее рубашку. Мои руки жадно гладили ее узкую, гладкую спину, и все остальное перестало для меня существовать.

Позже, уже у меня в спальне, она лежала рядом со мной, теплая и уютная, закинув ногу на мое колено, пристроив голову у меня на плече и уткнувшись носом мне в шею. Дыхание Эми было глубоким и ровным, она уже засыпала, а у меня сна не было ни в одном глазу — я лежал на спине, запрокинув голову, и следил, как по потолку стремительно пробегают тени от проносящихся мимо моего дома машин.

— Напомни мне, почему мы никогда не занимались этим раньше, — попросил я.

— Привыкла, понимаешь, жить по правилам, — прошептала она.

Я почувствовал ее горячее дыхание у себя на щеке, а потом она нежно куснула меня за плечо.

Глава 18

Раздался телефонный звонок — его пронзительный, настойчивый звон ударил по нервам, возвращая меня к действительности. Оторвав голову от подушки, я заморгал, потом принялся шарить рукой в темноте, пытаясь отыскать телефон. Эми вздрогнула, но так и не проснулась, спала так, словно впала в зимнюю спячку, твердо намереваясь проваляться так до самой весны. Я кое-как высвободился, перегнулся через нее и достал телефон. Потом сполз с постели и с телефоном в руках вышел в коридор. Протирая глаза, я только-только успел рассмотреть высветившийся на нем номер звонившего, когда телефон пронзительно заверещал в третий раз. Звонили из дома Карен.

Я приложил трубку к уху — и в этот момент мои глаза отыскали висевшие на стене гостиной часы. Десять минут третьего.

— Что случилось, Карен?

— Он позвонил мне, Линкольн. Только что. — Голос у нее был перепуганный, в нем слышались истерические нотки.

— Кто позвонил? — не понял я.

— Тот человек! Который убил моего мужа! Спросил, какую сумму унаследовал Мэтью. Я принялась кричать на него…

— Тише, тише, Карен. Успокойся, — попросил я. Она говорила так быстро, что я мало что мог разобрать.

— Он сказал, что мне, мол, умирать необязательно, — сообщила она, на этот раз отчетливо выговаривая каждое слово.

— Что еще он сказал?

— Сказал, ему нужно все, что должно было перейти к Мэтью. Подчеркнул, что это, мол, только справедливо. Представляешь, он так и сказал: «справедливо»! Я просто ушам своим не поверила. А потом добавил, что все дополнительные указания я, дескать, получу через тебя.

— Что?!

— Да. Предупредил, чтобы я передала, что тебе позвонят по тому телефону с селекторной связью, который стоит в твоем тренажерном зале. И велел мне немедленно перезвонить тебе и все рассказать.

Теперь я был на кухне — стоял, привалившись плечом к стене и чувствуя ногами холодную плитку пола.

— Значит, он предупредил, что со мной свяжутся по селекторной связи, по телефону, который стоит в тренажерном зале?

— Да, Линкольн. Что…

— Я тебе перезвоню, Карен.

Когда я вернулся в спальню, Эми уже не спала — приподнявшись на локте, она разглядывала меня слегка заспанными глазами. Но, несмотря на это, взгляд у нее был решительный.

— Кто это был?

— Карен. Мой приятель — тот самый, с которым мы накануне так весело провели время, — вдруг потребовал, чтобы я отправился в тренажерный зал. Сказал, что позвонит мне туда.

Вот теперь она проснулась окончательно и судорожным движением завернулась в простыню, как будто ей внезапно стало зябко.

— Послушай, Линкольн, ты и вправду считаешь, что так уж необходимо…

— Придется, — отрезал я. — В конце концов, это всего лишь телефонный звонок. Он же не собирается меня убивать. К тому же, согласись, по телефону это довольно затруднительно.

Тем более что в нашу последнюю встречу он этого не сделал, добавил я про себя, хотя за последние двадцать четыре часа я проигнорировал все его указания.

— Я иду с тобой.

— Нет. Никуда ты не идешь. — Просунув голову в ворот рубашки, я сердито посмотрел на Эми. — Оставайся здесь, слышишь? И если почувствуешь, что что-то не так, немедленно звони в полицию. Ты меня поняла?

Потом я зашел в свободную гостевую спальню, отыскал свой «глок»[20] и проверил, заряжен ли он. Когда вернулся в коридор, Эми стояла у дверей моей спальни, свет от уличных фонарей растекся на полу у ее ног.

— Все будет хорошо, — пробормотал я.

И ушел.

Я так и не обулся и, спускаясь по лестнице в тренажерный зал, чувствовал, как пол холодит мои босые ноги. Нащупав в кармане ключ от зала, я отпер дверь и вошел. Вокруг стояла тишина, собственно говоря, как и положено в три часа ночи. Я нащупал выключатель и зажег свет в офисе. После этого повернулся, стараясь сделать это как можно осторожнее, бесшумно проскользнул в офис и оглядел комнату, водя дулом из стороны в сторону. Пусто.

В зале было темно — по негласной договоренности свет обычно выключал тот из клиентов, кто уходил отсюда последним, однако лампочки дежурного освещения, остававшиеся гореть на ночь, бросали вокруг себя слабый свет, вполне достаточный, чтобы что-то видеть. Если ваше предприятие работает круглосуточно, вряд ли вам захочется, чтобы там стояла полная темнота, даже если в настоящий момент оно пустует.

Мне очень хотелось проверить остальные помещения, но я понимал, что не следует удаляться от телефона. Правда, он упорно молчал, поэтому я просто присел на край стола и, набравшись терпения, стал ждать, сжимая в руке «глок».

И телефон в тренажерном зале зазвонил. От неожиданности я едва не разрядил всю обойму в стену. Сказать по правде, я ждал, что зазвонит тот телефон, что стоял на столе возле меня, поэтому прогремевший за стеной звонок застал меня врасплох. У нас был еще один аппарат, он висел на стене в том зале, где стояли тренажеры. Мы поставили его туда для удобства клиентов, но он имел отдельный номер. Он зазвонил еще раз. Я встал, набрал полную грудь воздуха и вскинул пистолет.

— Ладно, придурок, — громко объявил я. — Я иду.

Я был уже на полдороге к тренажерному залу, когда выходившее на улицу окно внезапно будто лопнуло. Осколки стекла брызнули мне в лицо и рассыпались по полу, в комнату ворвался холодный воздух, сопровождаемый оглушительным стаккато выстрелов из полуавтоматического оружия.

Я бросился на пол ничком, перекатился в сторону и попытался забиться за бетонную опору, что возвышалась посреди зала, на которую, собственно говоря, приходился основной вес здания. Пули звучно шлепались о стену позади меня, выгрызая куски штукатурки и осыпая меня дождем из металла и стекла. Прижимаясь к полу, я дополз до бетонной опоры, юркнул за нее и сел, прижимаясь к ней спиной. Первым делом я крепко зажал руками уши, чтобы не оглохнуть, поскольку грохот и звон были ужасающими. Даже пронзительный вой сирены, издаваемый сигнализацией, включившейся, как только разбилось окно, не смог остановить стрелка, и он по-прежнему поливал меня свинцовым дождем. Пули, гудя, словно разбуженные злые осы, шлепались о бетонную опору у меня за спиной, прямо у меня на глазах разнесли вдребезги висевшую на противоположной стене стойку с бумажными полотенцами, и осколки пластмассы больно царапнули меня по лицу. Потом наступила короткая пауза, длившаяся недолго, — новый ливень пуль хлынул в комнату и, словно свинцовый смерч пронесся мимо меня от одного угла комнаты до другого.

А потом вдруг все стихло — так же внезапно, как началось. Сигнализация умолкла даже раньше, чем пальба, скорее всего, просто потому, что ее жизнь оборвала одна из предназначенных мне пуль. Держа пистолет двумя руками, я слегка опустил его, приняв классическую стойку стрелка, готовясь в любой момент обернуться. Однако мне понадобилось несколько секунд, прежде чем я смог заставить себя это сделать.

Когда же я наконец осторожно высунулся из-за опоры, то увидел, что вокруг царит хаос. Комната была завалена осколками стекла от разбитого окна, кусками штукатурки и прочим хламом, но теперь, когда окно исчезло, я хорошо видел, что за ним нет ничего, кроме пустой улицы. Ни машин, ни стрелков.

Висевший на стене телефон снова зазвонил. Грохот выстрелов и пронзительный вой сигнализации, все еще стоявшие у меня в ушах, оглушили меня до такой степени, что я даже не сразу расслышал звонок. Но едва только ему удалось проникнуть в мое сознание, как я ринулся к телефону, даже не вспомнив, что в последний раз, когда я попытался схватить трубку, ответом оказался шквальный огонь.