Сергей Бакшеев - Галактика мозга Страница 39

— У вас рука теплая, — промолвила Лера и опустила голову. Тяжелая прядь черных волос коснулась его носа. Он оказался в облаке притягательного парфюма, кружившего голову.

В таком положении их и застала Ольга.

Дверь распахнул проворно вбежавший в квартиру Саша. Он с порога спросил про папу и, не дослушав объяснение бабушки, пронесся к спальне. Поток света хлынул в затемненную комнату. Ольга стояла за спиной опешившего сына. Она увидела мужа на коленях перед радостно возбужденной женщиной, много моложе ее, и тут же прокляла свою слабость. Зачем она шла сюда? Чтобы опять позволить ему причинить ей боль? На что она надеялась? Да пусть он катится, хоть на край света!

Саша удивленно таращился на папу рядом с незнакомой девушкой. Застигнутый врасплох, Антон растерялся, не зная, что сказать.

Ольга захлопнула дверь в комнату. Бледное лицо повернулось к Марии Львовне. Голос потерял краски.

— Я ухожу. Саша, ты можешь остаться с бабушкой.

— Н-нет. Я с т-тобой. — захныкал мальчик, видя нешуточный испуг мамы.

Когда Антон вышел из комнаты, Ольга и Саша уже покинули квартиру. Он сбежал вниз, пытаясь опередить лифт, но не застал их и во дворе. Телефонные звонки оказались бесполезны. Сначала Ольга сбрасывала вызовы, затем отключила трубку.

59

Чистый воздух обжигал холодом, под ногами поскрипывал свежий снег. Но еще больший холод источал ледяной взгляд из-под узких очков.

— Ты должен с ней развестись! — Вербицкий назначил встречу в середине дня в парке рядом с институтом. Он отошел вглубь аллеи и резко развернулся, вызывающе перегородив путь.

— Это наше дело. Мое и Ольги! — Шувалов согласился встретиться, потому что хотел срочно попасть в лабораторию вместе с сыном. Он нащупал способ, как избавить Сашу от заикания. Но путь в родную Семерку без согласия Вербицкого ему был закрыт. Тайное ночное похождение исключалось, ребенок не должен испытывать стресс.

— Ольга уже давно не твоя. Подай на развод и уезжай. Ты ей не нужен! Ни ей, ни Саше!

— Я сам решу, как мне поступить!

— Послушай, Шувалов. Зачем тебе Ольга? Для тебя на первом месте наука. И на втором, и на пятнадцатом! Так и занимайся ею! Тебе не нужна семья. У тебя нет времени, чтобы поиграть с сыном. Ты занимаешься высокими материями, ты заботишься обо всем человечестве, забывая про тех, кто рядом. Пусть твое имя войдет в учебники, но им нужен земной человек. Оставь их. Разведись, откажись от сына.

— Что?! Ты хочешь забрать у меня и сына?

— Так будет лучше. Они ничего не потеряют. Я тоже завлаб, как и ты когда-то, а теперь еще и доктор наук. Присвоили на днях по совокупности заслуг, — с деланным равнодушием пояснил Вербицкий. — Только я более практичный, чем ты. Не ругаюсь с начальством, не плюю против ветра и больше заработаю. Я больше им дам! И денег, и времени!

— Не трогай моего сына!

Вербицкий медленно покачал головой.

— Я признаюсь тебе в самом сокровенном. У меня есть проблемы со здоровьем… У меня не может быть детей. А я хочу их иметь! Вот ты. Тебе всё само плыло в руки: умная женщина, работа, ребенок — но ты этого не ценил! А я ценить буду! Я сделаю их жизнь удобнее и комфортнее. Саша привыкнет. Он обретет нового папу. Только ты исчезни и не напоминай о себе!

— Ах, вот, как далеко простираются твои планы. Одной Ольги тебе мало. Тебе подавай всё, что я создал. Разом! Без остатка!

— Ну, что тебе стоит начать новую жизнь в новом месте? Перед тобой расстилают ковровую дорожку, у тебя будет слава и деньги. А бабу ты найдешь. Они падки на известных и богатых. Она тебе родит нового сосунка, который не заикается, и ты ничего не потеряешь.

— Заткнись!

— Так мы договоримся по-хорошему?

— Нет!

— Тогда будем по-плохому. — Глаза Вербицкого налились свинцом. — Ты, видимо, хочешь, чтобы у твоего ребенка был отец уголовник. Ты забыл про мое заявление? Одна моя подпись — и тебя посадят за умышленное убийство. У меня уже есть свидетель. Я заверну диссертацию Задорина, если он не встанет на мою сторону. Ты получишь немалый срок. Ты считаешь, так будет лучше для Саши и для тебя? Ты испортишь ему жизнь, испортишь свою научную карьеру, а Ольга уже давно от тебя отвернулась!

— Это неправда.

— Правда, Шувалов, правда. У тебя нет выбора. Или ты уходишь с моего пути, или я тебя раздавлю!

From: [email protected]

To: [email protected]

Алиса, мы бьем слабо и не туда. Комариными укусами мы лишь выработали ему иммунитет. А ведь, у него есть действительно слабое место. Точно такое же, как и у тебя! Понимаешь?

To: [email protected]

From: [email protected]

Еще бы не понять, Ник. Если он упрется, я нанесу удар в это место. Мне больше ничего не останется. Рука не дрогнет. Пусть страдает как я и ты.

60

На встрече, как обычно, настояла она, и тут же примчалась к его дому. Ни о каком вечере или завтрашнем дне она и слышать не хотела.

Спустившись по звонку во двор, Антон убедился, что Перовская настроена категорично. Она через силу сдерживала себя.

— Шувалов, ты срываешь договоренности. Это недопустимо! Виза у тебя на руках уже две недели, и каждый день ты откладываешь отлет.

— У меня сын, мне надо ему помочь.

— Как будто ребенок есть у тебя одного! — все-таки сорвалась Петровская.

Женщина отвернулась, закопошилась в дамской сумочке, а когда посмотрела вновь, ее взгляд был как обычно холоден и целеустремлен. Теперь она диктовала как начальник подчиненному.

— Я взяла билеты на послезавтра. Тебе и мне.

— Послезавтра, — оторопел Антон.

— Улетаем утром. Рейс до Нью-Йорка, пересадка в Бостон, а там нас встретит Борис.

— Но зачем так спешить?

— Я не могу больше ждать. Не могу!

— Еще хотя бы неделю, чтобы я успел…

— Нет, Шувалов. Хватит! — отрезала Алиса. Она, наконец, уняла вспышку ярости и уже спокойнее продолжила: — С тех пор, как ты дал слово, я только и делаю, что иду у тебя на поводу. Организовала статьи в твою защиту, восстановила твое честное имя, дала время, чтобы ты собрался и распрощался, а у тебя отговорка за отговоркой.

— Меня шантажировал Вербицкий. Я был вынужден ему помогать.

— И зря! Его угрозы ничего не стоят. Он — пустышка!

— Раньше ты утверждала другое.

— Раньше… — Петровская скривилась. — Раньше было много ненужных сложностей. Я надеюсь, теперь мы одна команда?

Алиса буравила его глазами-сверлами.

— Жизнь покажет, — уклончиво ответил он.

— Вот тебе противоядие от нападок Вербицкого.

Она сунула руку в карман и швырнула Антону голубую флешку. Тот поймал ее и недоуменно посмотрел в раскрытую ладонь.

— Что это?

— Посмотришь на досуге. И поймешь, что ради тебя я делаю всё. На днях ты попросил срочно отправить Вербицкого в Штаты. Мы с Наумовым сделали это. Вербицкий улетел сегодня на конференцию в Бостон. Хотя ждали там тебя, а не этого дутого плагиатора.

— Вербицкий улетел?

— Прости, этот видеоотчет я не заготовила.

— Если его нет в Москве, я постараюсь завершить всё завтра.

— Что именно?

— Понимаешь, у Саши проблема, он заикается. И я хочу это исправить. Завтра я с ним…

— Хватит! Я не хочу слышать о твоем Саше! Я не желаю знать, что ты делаешь завтра, а вот послезавтра в восемь тридцать я жду тебя в «Шереметьево»! А если не дождусь… — Алиса Петровская посмотрела на него с такой колючей жесткостью, что Антон невольно подумал: а нет ли у нее третьего лица, которое он пока еще не знает?

— Я пойду. Мне надо подготовиться.

«К полету?», хотела съязвить она, но промолчала, потому что вдруг вспомнила последнее письмо Наумова и убедилась, что он прав. Теперь она четко знала, что именно, точнее кто удерживает Шувалова в Москве.

Антон неловко потоптался и пошел к подъезду. Петровская проводила его тяжелым взглядом. Она укоряла себя, что с самого начала недооценила это небольшое по своей сути препятствие.

61

Он ждал ее внизу в маленьком кафе бизнес-центра, в котором она работала. Ольга спустилась не сразу после звонка. Антон успел выпить крепкий кофе и грустно смотрел в пустую чашку с коричневыми разводами. Что предрекают они ему?

Она остановилась в дверях на фоне светлого проема, и у Антона, как и много лет назад, защемило в груди. Красивая женщина, которую он по-прежнему любил, выглядела безупречно: тяжелые вьющиеся волосы пышной волной спадали на плечи, деловой брючный костюм подчеркивал привлекательную фигуру, сдержанный макияж выразительно оттенял большие глаза.

Он поднял руку, но радости в его движениях не было. Ольга заметила Антона и села напротив, демонстративно отодвинув стул от столика.

— Зачем ты пришел?

— Попрощаться. Я улетаю в Америку… Надолго.

— Что ж, прощай. — Ольга дернула головой, стараясь не смотреть на мужа. — К чему такие сложности? Отправил бы эсэмэс со смайликом.