Джонатан Мэйберри - Фабрика драконов Страница 4

— Так и поступим. Кстати, о Новых Людях: этот идиот Ван дер Меер все так же пробовал рядиться за поштучную цену?

— Точно так.

— И?

— Сегодня на рынке диктует производитель.

Сайрус победоносно кивнул. Он уже зарезервировал деньги на новую исследовательскую линию — ту, в мыслях о которой проводил долгие часы в резервуаре для медитации. Там ему думалось лучше всего; в нем он мог общаться со всей вселенной, отпирать каждый отсек и ящик своего бесконечного, ничем не ограниченного разума.

Подняв увесистый купол, накрывающий блюдо с ланчем, Сайрус оглядел кушанье: четыре нежнейших ломтика белой грудки, распластанные веером, словно игральные карты, в густом кремовом соусе. Текстуру мяса он не распознал, а вот овощи были из более знакомой экзотики: молоденькие картофелинки, коронки карликового брокколи целиком, и пальчики гибридных шпинатных морковок. Крышку он подал готовно подхватившему ее Отто.

— Что-то новое? — полюбопытствовал Сайрус.

— Вообще-то старое.

— Вот как?

— Грудка додо в кремовом соусе на белом вине.

Сайрус захлопал в ладоши, радуясь как ребенок.

— Прелесть какая! — Но, потянувшись было к вилке, вдруг приостановился и бдительно спросил: — А пробу ты снял?

— А как же.

— Ну и?

— Курятиной и близко не отдает.

Сайрус довольно рассмеялся.

— Больше похоже на дичь, — с деловитой сосредоточенностью докладывал Отто. — Немного напоминает мясо белоголового орлана, но не такое жесткое.

Сайрус, закивав, взялся за вилку с ножом.

— Не хочу портить ваш аппетит, сэр, — продолжал Отто, — но вынужден напомнить, что сюда на очередную встречу направляются близнецы. И почти наверняка станут обсуждать вопрос по берсеркам. — Сайрус было вскинулся, но Отто упреждающе взметнул руку. — Не беспокойтесь, мы приняли обычные меры предосторожности: увидят и услышат они в точности то, что ожидают увидеть и услышать.

Сайрус, отрезав, сосредоточенно жевал кусочек грудки. Отто привычно соблюдал тишину.

— Надо, чтобы их перед каждым разговором сканировали на температуру.

— Уже предусмотрено. В стулья, что в приватном саду, вмонтированы и проверены термальные сенсоры. Доктор считает, что при новых сканерах плотности испарения в достоверности показаний можно быть уверенными на семьдесят — семьдесят пять процентов. Так что если они будут лгать, нам, возможно, удастся это уловить.

— Уж очень они ушлые, эти двое, — покачал головой Сайрус.

— Что есть, то есть, — кивнул Отто и с улыбкой добавил: — Нет-нет, сэр, я не из подхалимства так говорю. Я в самом деле испытываю к близнецам большое уважение.

— Постольку-поскольку, — одернул его Сайрус.

— Постольку-поскольку, — согласился Отто.

— Мои юные боги… — Какое-то время Сайрус с благодушной улыбкой отсутствующе смотрел куда-то вдаль; после чего, сморгнув, устремил острый взгляд на своего подручного.

— Что у нас по сигомам?[1]

— Один-шестнадцать и Один-сорок четыре на подходе. Как раз сегодня четвертый раз проходят психологическую прогонку, и, если результаты нас устроят, можно будет вводить их в Семью. Девяносто Пятый получает высокие оценки в классе хирургии и, похоже, входит во вкус. Семейная черта. Остальные тоже в основном подтягиваются.

— Убедись, чтобы они никому не попались на глаза. Не хочу, чтобы Геката или Парис их увидели.

Отто кивнул.

— Как я уже сказал, на глаза им попадется лишь то, что нужно нам. Единственный, кого близнецы видели или когда-либо увидят из Детей, это Восемьдесят Второй, а он все еще в «Улье».

Сайрус раздумчиво помолчал.

— А… а что там Восемьдесят Второй? — встрепенулся вдруг он и, заметив, что Отто медлит с ответом, поспешно добавил: — Я по-прежнему имею на него виды. У меня к нему эдакое… родство, что ли. Больше, чем ко всем остальным.

— Я знаю, мистер Сайрус. Но вы же видели его психические показатели. И знаете, что о нем говорят доктора.

— Что? Что ему нельзя доверять? Что он дефективный? Не верю я этому, черт возьми! — взвился Сайрус с внезапной желчностью. — Не верю! И доктора со своими выводами мне не указ!

Его подручный, скрестив руки, чуть раскачивался, стоя в изножье кровати.

— Был уже третий по счету консилиум. Доктора все разные, а выводы такие же «ошибочные». Каково это, по-вашему?

Сайрус, раздув ноздри, отвернулся и какое-то время полыхал глазами на ни в чем не повинные цветы, высаженные в ряд вдоль одной из стен. Несколько раз он, прерывисто вдохнув, пытался что-то сказать, но, словно осекая сам себя, лишь резко взмахивал рукой. Это был старый — вот уж скоро три года — спор, который они постоянно вели с Отто. Гнев насчет Восемьдесят Второго вздымался в Сайрусе тяжелыми, убийственными волнами. В ярости он своими руками казнил предыдущих докторов. Всех шестерых удушил струной, сорванной в сердцах с виолончели, принадлежавшей его детищу.

— Пусть протестируют еще раз, — уже спокойнее, но с несгибаемой твердостью сказал он. — Чтоб каждый хренов пальчик был мне наперечет!

— Я уже распорядился, — заверил Отто. — В «Улей» послана новая команда специалистов: все проверят досконально, сколько бы сил и времени ни потребовалось.

Сайрус поглядел-поглядел и отвернулся.

— Вот что доставит вам удовольствие. — Отто на ходу сноровисто сменил тему. — Этот новый парень из Индии, Баннерджи… Ему все-таки удалось решить проблему с выветриванием газа в гибких сенсорах. Так что во время заправки можно будет нашпиговать ими самолет близнецов по самое «не могу».

Сайрус, уже сама благожелательность, снова повернулся и продолжил ланч.

— Дашь этому Баннерджи бонус. Нет, погоди. Повременим до той поры, пока точно не убедимся, где именно эти чертовы дети от меня прячутся. И если мы отыщем-таки «Фабрику драконов», Баннерджи получит бонусом двойную оплату сверх контракта.

— Весьма щедро с вашей стороны.

— И скажи ему, что он сможет забрать себе патент на пластик для своего сенсора — уж как он его получил, ума не приложу… Хотя, собственно, не мешало бы и мне в виде десятины получить процентов эдак пятнадцать.

— Пятнадцать — от десятины?

— Ну, в общем, откат.

— Я уверен, доктор Баннерджи будет рад отдать вам и двадцать процентов.

— Что-то ты, Отто, скупердяем стал на старости лет.

— Как-никак, учился мастерству у самого маэстро, — поклонился немчура.

Сайрус расхохотался так, что аж поперхнулся непрожеванным кусочком брокколи, а прокашлявшись, рассмеялся вновь.

Отто, взяв пульт, вывел на разделенный экран «Би-би-си уорлд ньюз» и Си-эн-эн. Внизу непрерывной строкой шли биржевые котировки технологий и рынков биотеха. Поправив вокруг патрона подушки и валики, он полил цветы в двадцати семи горшках и вазах по всей комнате, а заодно заодно убедился, что пистолет на прикроватной тумбочке разряжен. Незачем лишний раз рисковать.

Глава 4

Белый дом.

Суббота, 28 августа, 8.07.

Остаток времени на Часах вымирания:

99 часов 53 минуты.

— Господин вице-президент, — подал голос помощник, — все бригады доложились. Люди на местах.

— Все? Точно?

— Да, сэр. Команды по точечным задержаниям тоже вроде как все. Основные группы дислоцированы у дверей каждого интересующего нас объекта. Распоряжение о захвате я уже дал.

Уильям Коллинз, вице и и. о. президента США, кивнул и опустился обратно в кресло. Ладонями («мозолистые ладони сталевара», как нередко отмечала пресса) он жестко растер себе лицо, пока не разгорелись щеки. После этого, резко вдохнув, размашисто хлопнул ими, так что помощник невольно поморщился.

— Сколько еще до завершения операции?

— Ответственные агенты отзваниваются и сообщают о выполнении задания. Ситуации разные, но я до них довел, чтобы действовали аккуратно; нам нужна не скорость, а качество.

— Качество, качество, — вице-президент удостоил его строптивым взглядом, — а на скорость, по-твоему, наплевать, черт тебя дери?

— Конечно же нет, сэр, — примирительно ответил помощник. — Просто все должно идти согласно букве закона.

— Ладно, ладно. Держите меня в курсе.

Дождавшись, когда помощник выйдет, вице-президент обернулся еще к одному лицу, присутствующему в кабинете, — старому крокодилу в дорогущем, тысяч за пять, костюме. Эта красная морщинистая ряха гипертоника хранила вполне спокойное, слегка насмешливое выражение. Судя по глазам, гость что-то прикидывал.

— Господи, Джонас, хоть бы сработало, — выдохнул вице-президент.

Джонас Пол Сандерленд, пожилой сенатор из штата Техас, один из главных и самых громогласных приверженцев развития биотехнической отрасли, ободряюще улыбнулся.