Ульрих Хефнер - Завет Христа Страница 4

— Но ведь есть и более древние находки, — заметил английский репортер. — Что делает эти раскопки такими особенными, ведь в Израиле каждый месяц копают на новом месте?

Хаим Рафуль улыбнулся.

— Вы правы. Эти находки указывают на то, что мы наткнулись на римское поселение, где жили легионеры примерно в то самое время, когда Иешуа принял смерть на кресте. Вероятно даже, что там жили солдаты, которые отвечали за проведение распятия.

— Вы имеете в виду Иисуса Христа, — уточнил англичанин.

— Я имею в виду сына плотника из Назарета, — возразил Хаим Рафуль. — У него много имен, некоторые называли его даже Спасителем мира. Я не хочу обещать слишком много или подавать вам большие надежды, но эти раскопки, вероятно, предоставят нам возможность создать другой портрет того времени. Может быть, даже другой портрет Иешуа.

Журналисты зашептались.

— А теперь, пожалуйста, расскажите нам подробнее об артефактах, — потребовали они у Хаима Рафуля.

— Сегодня в центре внимания должны были находиться вы, а не моя скромная персона.

Рядом с профессором Рафулем стоял Йошуа бен Йеруд, директор Института археологии университета Бар-Илан.

— Не надо так увлекаться, Хаим, — прошептал он. — Средства на весь цикл раскопок уже выделены. Мы не нуждаемся в дополнительной рекламе.

Хаим улыбнулся.

— От нас не убудет, если мы предоставим кое-какую информацию общественности. Мы оба знаем, как быстро министерство может изменять свое мнение.

Журналисты безостановочно щелкали фотоаппаратами, снимая экспонаты на пленку. Девушка из агентства Ассошиэйтед Пресс снова обернулась и бросила на Хаима Рафуля вопросительный взгляд.

— Вы же сейчас не всерьез говорили, правда?

Профессор снова откашлялся.

— Мы никогда не знаем, какие приключения нас ожидают, когда начинаем углубляться в землю и, соответственно, в историю. Но у нас появились некоторые признаки того, что нам удастся осветить несколько новых сторон жизни Иешуа.

Журналистка скептически улыбнулась.

— И какие же это намеки? Такие находки, как вот эти, на столе, сейчас можно встретить почти повсюду. В конце концов, в те времена Римская империя простиралась почти на полмира.

Профессор Хаим Рафуль сунул руку в карман пиджака.

— Собственно, я хотел подождать, пока мы не исследуем найденный предмет получше, — заявил профессор, доставая глянцевую фотографию.

— Что это? — спросила журналистка, тщательно рассмотрев фотографию.

— Это что-то вроде украшения, картинка в виде настенной тарелки, диаметром примерно десять сантиметров, — объяснил профессор. — Она глиняная, была разбита на три части.

— На ней изображена сцена распятия, да?

— Это была находка номер три, — продолжал профессор. — Согласно предварительным анализам ей почти две тысячи лет. Должно быть, распятие Иисуса оказалось значительным событием, раз уж даже римский художник постарался передать информацию о нем будущим поколениям.

— Римский художник?

— Несомненно, римский, вот смотрите, — ответил профессор и указал на изображение фигуры, которая парила над крестом Христа.

— А кто висит над крестом? — спросила журналистка.

— Бог! — сухо ответил профессор Рафуль. — Поэтому мы знаем наверняка, что рисовал римлянин. Иудеям было запрещено изображать Бога.

— Значит, этот предмет позволяет вам предположить, что мы сможем больше узнать о смерти Христа…

— Возможно, мы даже найдем указания на местонахождение его тела, — пробормотал профессор.

— Я думала, храм Гроба Господня…

— Забудьте все, что вы до сих пор об этом слышали или читали, — серьезно ответил Хаим Рафуль. — Иешуа в те времена был врагом государства. Вы же не думаете, что римлянам достаточно было просто убить его? Во что бы превратилось место его погребения?

Девушка пожала плечами.

— Оно стало бы символом сопротивления, — объяснил Рафуль. — Римляне не могли этого допустить. Слишком многое было поставлено на карту. Есть данные о том, что тело Христа вывезли из города.

— Вы думаете, Иисус вовсе не был похоронен на холме Голгофа?

Профессор сделал неопределенную гримасу.

— Посмотрим, что покажут раскопки. Дайте нам немного времени.

— Вам просто так от меня не отделаться, — резко возразила ему журналистка. — Сначала показываете фотографию, а затем просите потерпеть!

— Всему свое время, — ответил Хаим Рафуль. — Лучше присмотритесь к нашим находкам. Они одни стоят вашего прихода.

Женщина хотела снова возразить, однако профессор отвернулся и торопливо вышел из аудитории.

Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…

— Он оказал нам медвежью услугу! — Джонатан Хоук просто кипел от ярости. — Мало ему того, что он нарушил нашу договоренность — так нет же, он еще и приплел свою сомнительную теорию. А журналисты у него с рук едят! Это просто неслыханная наглость. Он совершенно не понимает, как навредил нам. Скоро здесь будут кишмя кишеть авантюристы. Я мог бы его…

— Он просто пытался сделать нам хорошую рекламу, — перебил его Аарон Шиллинг. — Да, правительство выделило нам средства, но если ситуация с находками не изменится, а площадь раскопок увеличится, то денег катастрофически не будет хватать.

Хоук ударил кулаком по хромому складному столу.

— Он не имел права так поступать! — взревел он.

«Действительно ли Иисус был похоронен у подножия Храмовой горы?» — гласил крупный заголовок на первой странице вечернего выпуска газеты «Гаарец». Репортер сообщал о раскопках вдоль дороги на Иерихон и о сенсационной находке римской стенной тарелки, изображающей сцену распятия. Естественно, замечания профессора Хаима Рафуля о месте погребения Иисуса также были напечатаны — как цитата. Художник подготовил изображение тарелки, которое красовалось рядом со статьей.

— По крайней мере у репортера хорошая память, — заметил Том Штайн, рассматривая рисунок.

— Некоторые детали отсутствуют, — возразил ему Мошав.

После совместного ужина они собрались в палатке Джонатана Хоука, который и обнаружил статью в газете. Присутствовали все ответственные за раскопки: профессор Хоук, руководитель раскопок; Аарон Шиллинг, технический руководитель; доктор Жан-Мари Коломбар, специалист по компьютерам и метрологии; доктор Джина Андреотти, специалист в вопросах определения возраста; доктор Мошав Ливни, специалист по римскому периоду истории Израиля; доктор Яара Шоам, специалист по древним языкам; и Том Штайн — археолог и инженер горнодобывающей промышленности и подземного строительства, выполняющий обязанности технического ассистента Аарона Шиллинга.

Профессор Хоук созвал собрание второпях. В маленьком палаточном городке у подножия Храмовой горы бурлила лихорадочная деятельность — Хоук приказал установить прожекторы, чтобы освещать раскопки даже ночью.

— Нужно установить часы дежурства, — заявил он. — Кроме того, я бы хотел, чтобы раскопки обнесли забором. Мы должны быть готовы ко всему.

— Мы находимся посреди Иерусалима, а не Нью-Йорка, — возразила Яара. — Не думаю, что у нас возникнут трудности.

— Почему ты в этом так уверена? — спросил Том.

— Наш народ научился дисциплине и осознанию своего долга, — ответила Яара. — Мы с давних пор живем на острове, окруженном врагами. В 1967-м, и 1973-м, и в течение многих десятилетий нас пытались уничтожить. На севере каждый день взрываются ракеты группировки «Хезболла», но мы все еще существуем. Мы выжили потому, что чувствуем себя обязанными соблюдать традиции наших отцов и держимся вместе.

— Так ты думаешь, что этого достаточно? — возразил ей Том. — Не нужен никакой забор, так как вы — лучшие люди, а корыстолюбие и стремление к богатству и власти присутствуют исключительно в нашем мире?

— Вот немцу как раз ничего подобного говорить не стоило бы, — резко ответила Яара.

Том пристыженно опустил глаза.

— Дамы и господа, сейчас не подходящее время для того, чтобы затевать ссору из-за забора, — попытался урезонить их Жан. — Джон прав. Мы должны осознать, что авантюристы и джентльмены удачи будут пытаться отрезать и себе кусок пирога. На всякий случай нам следует оставаться настороже.

Внезапно в палатку проникли громкие крики. Все вскочили и поспешили наружу. К ним бежал Ариэль, старший среди студентов.

— Быстрее сюда! — крикнул он. — У нас двое незваных гостей. Мы поймали их, когда они хотели спуститься в раскоп номер четыре. Думаю, их сообщник упал в яму.

Том и Мошав побежали в указанном направлении. Раскоп номер четыре находился рядом с дорогой. Начинающуюся ночь тускло освещал молодой месяц. Прожекторы заливали светом близлежащую городскую стену. Температура никак не хотела опускаться ниже двадцати пяти градусов. В начале лета здесь даже ночь не приносила настоящей прохлады. Палаточный городок был пуст. Группа студентов и рабочих, помогавших в раскопках, окружила яму. Том подошел к ней почти одновременно с Мошавом.