Лики страха - Влад Райбер Страница 4

От него отваливались куски, он невыносимо визжал. А я нервно повторяла: «Нет-нет-нет-нет!» и дёргала кнопку.

Двери ударились друг об друга, прихватив обгоревшую руку. Сухие пальцы переломились, упали на пол кабины и рассыпались в прах. Лифт сам по себе двинулся вверх и переместил меня на первый этаж. Гнутые почтовые ящики и облезлые стены в то мгновение, казались самым красивым, что мне доводилось видеть в жизни.

Похоже, я побывала на одном из кругов ада и второго подобного приключения не хотела, поэтому завязала с поездками. Отныне только пешком по ступенькам.

Но и на лестнице я вскоре кое-кого встретила. Как раз около лифта. Двери разъехались и оттуда появился Ростик – сын набожной тётки с третьего этажа. Мне показалось, что он выпрыгнул из пустой шахты… А может и не показалось!

– О, как! – воскликнул он.

Сначала я подумала, что это не Ростик, а кто-то на него похожий, но это был он. А я прекрасно помнила, что этого парня убили в нулевые годы!

Он всегда тусовался с отморозками и сам был ещё тот бандюган. Вот его и зарезали прямо во дворе.

Всё это, я держала в голове, пока смотрела на него. Его лицо, шея, руки были покрыты волокнистыми, глянцевыми шрамами от ожогов. На его коже прямо на глазах появлялись новые ожоги и тут же зарастали, оставляя рубцы.

– Здравствуй, Валя, – застывшая улыбка парня была как трещина на стекле. – А ты теперь взрослая!

Я тоже поздоровалась и сказала «спасибо большое», будто его слова были комплиментом.

– Как у вас тут дела? – Ростик визгливо хихикал после каждого слова.

– Нормально… – ответила я и спросила от испуга. – А у тебя как?

– Как у меня? Ну, ты спросила! Ха-ха-ха! – парень смеялся, широко открыв рот.

На его лице вздувались и лопались пузыри, кожа плавилась, обнажая мышцы, а потом снова затягивалась. Словно Ростик поджаривался в невидимом адском пламени, но не мог сгореть. Он был обречён постоянно терпеть страдания.

Я убежала, а он так и остался биться в приступе истерического хохота.

«Повстречать в подъезде мёртвого – это уже перебор, – подумала я. – Что-то нечисть опять разбушевалась. Как там зовут нашу набожную тётю? Роза! Может зайти к ней, сказать, что видела её сына? Пусть сходит там… свечку за упокой поставит. Хотя в прошлый раз её обряды не помогали, а делали только хуже».

Так я и не стала заходить к соседке. Решила, что не стоит напоминать о её давнем горе.

Наконец я увидела объяснение, почему проделки бесов снова участились. На стене первого этажа, рядом с почтовыми ящиками опять появился рисунок чёрта, выведенный углём. Он не был похож на рисунок Григория Саныча. Совсем другой почерк. Не детская каляка-маляка, а работа человека с задатками художника, пусть и довольно простая.

Этот Угольный чёрт был волосатый, с острыми изогнутыми рогами и свиным рылом, а глаза как человеческие, в них даже были прорисованы блики.

Соседи восприняли это, как дежурное бесовское наваждение – не самое страшное. Но я-то понимала, что это значит. Кто-то из жильцов нашего подъезда провёл ритуал вызова Угольного чёрта, и он пришёл за своим должником.

А я думала, что никто кроме меня не знает об этом ритуале. Значит Григорий Саныч не одной мне рассказал свою тайну. И как можно было о таком болтать? Это же такой соблазн: проси, чего хочешь – всё сбудется…

Весь вечер из почтовых ящиков по стенам текла болотная слизь, воняло тиной, а лампа горела красным светом и мигала.

Рисунок смыли, но на следующий день он появился на стене второго этажа.

«И до какого этажа он на этот раз дойдёт?», – думала я, вспоминая как черти проверяли меня на наличие метки.

Их я в тот день не встретила, но опять увидела соседа, что недавно вернулся с того света. Спустилась я на первый этаж и слышу, что кто-то ползает во мраке под лестницей. И вдруг оттуда вылезает Ростик.

Он был грязный, волосы торчали редкими клочками, а в руке у него висела крыса. Давно умерший сосед держал её за хвост. Она дёргалась, жалобно пищала, грызла ему пальцы, а парень будто не чувствовал боли.

Ростик улыбался, его зрачки становились всё шире и шире, вытесняя белки.

– Крысы у нас водятся! – у него надувались пузыри то на лбу, то на шее.

– Ага, – ответила я и зашагала обратно вверх по ступенькам.

Ростик шёл за мной, при этом старался не упустить крысу. Мне не очень приятны подвальные грызуны, однако видеть мучения животного было ужасно.

Когда я дошла до второго этажа, адский парень кивнул на угольный рисунок за моей спиной.

– Вот они! Уже здесь! Не долго я в отпуске побыл! – Ростик, подкинул крысу, перехватил её за жирное тельце и с сочным хрустом откусил ей голову.

Лапы животного дёрнулись и повисли.

От увиденного у меня закололо в животе, и я закашлялась в рвотных позывах. Выходец из ада проглотил крысиную голову и рассмеялся басом. С его зубов капала кровь, перемешанная со слюной.

Я побежала наверх, остановилась на третьем этаже и начала стучаться в квартиру тёти Розы. Уже не помню зачем. Может хотела пожаловаться на её сына, попросить принять меры.

Соседка открыла дверь, не спрашивая кто там. Она, как всегда, была в траурных цветах и белый бинт на правой руке особенно выделялся.

– Тётя Роза… так это вы чёрта вызвали! – я могла и раньше догадаться, но никогда бы не подумала, что набожная тётка станет заключать сделки с нечистой силой.

– Тихо! Не ори на весь подъезд! – она взяла меня за рукав, втащила в квартиру и заперла за мной дверь.

Её дом был перенасыщен ароматами масел и воска. Сама тётя Роза была бледная и худая, одни глаза на всё лицо. От неё веяло погребальной атмосферой, и запертая с ней, я не чувствовала себя комфортно.

– Там ваш Ростик крыс ест! – вдруг вырвалось у меня.

– Опять, – тётя Роза трижды перекрестилась.

– Это вы Угольного чёрта нарисовали, чтобы ваш сын вернулся? – говорила я шёпотом. – Что же вы наделали!

– Ну, я! – призналась соседка. – Хотела узнать, кто его убил. Не могла простить…

– Вас Григорий Саныч не предупредил, когда рассказывал, что нельзя проводить этот ритуал? – спросила я.

– Он мне ещё давно про это рассказал, когда Ростика хоронили, – тётя Роза потянула меня за руку в комнату, чтобы не стоять у порога. – Я тогда подумала Гриша издевается, а когда у