Михаил Кречмар - Центр мира Страница 47

– Эй, ты куда? – испуганно пискнула девица, но тут на место Сулеймана опустился Спадолин.

– Спокойно, гражданка Курганцева, – предостерегающе произнёс он.

По сути, это и было самым рискованным местом всей акции. Именно в этот момент гражданка Курганцева могла вскочить на стол и заорать, могла скинуть с себя верхнее бельё и драпануть к выходу, могла просто… Да просто всё что угодно. Но она повела себя предсказуемо и, что самое главное, правильно: с открытым от ужаса ртом уставилась прямо в голубые глаза оперативника Службы.

– А мать дошла,И дошлая была,Дорога ру-ра! —

орали музыканты на сцене.

В эти секунды три человека покидали помещение клуба. Двое работяг в халатах несли тюк с мусором. Один из них, мужчина громадной комплекции, уже изрядно принял на грудь и потому покачивался. Салват, один из охранников Абдуллаева, проводил их глазами, но ничего не сказал. Он только пнул мешок ногой, но мешок оказался совершенно невесомым. Салват укоризненно покачал головой.

– Совсем сил нэт, а какой здоровый. Пьяный, да?

Два человека подошли к мусорным контейнерам, и тут выяснилось, что мужчина громадных форм – не один, а двое мужчин. Бессознательное тело Измаилова, закреплённое на спине капитана Ожорина специальными захватами, тут же перекочевало в джип Cherokee, стоявший за оградой. Капитан облегчённо расправил плечи, и два человека в спецодежде возвратились в здание клуба. Джип тронулся с места и исчез.

Человек, очень похожий на адвоката Измаилова, вышел из клуба, сел за руль своего предусмотрительно открытого «мерседеса» и тронулся прочь из города.

От момента, когда старший лейтенант Нырко «вырубил» Измаилова отработанным ударом по затылку (Шергин всегда был категорическим противником использования «химии» в спецоперациях), и до момента, когда адвокат, поддерживаемый за плечи капитаном Ожориным, был погружен на заднее сиденье автомобиля, прошло двадцать четыре секунды.

Спадолин, поддерживая Лору под руку, вышел ещё минут через десять. В 00.20 «клубная» группа видеонаблюдения заняла свои места в операторской.

Тогда же единственный человек обратил внимание на внешние признаки спецоперации по «изъятию».

– Сень, ты глянь, дырка в записи, – обратил внимание кто-то из ребят внутреннего наблюдения.

– Это свет вырубило, мне уже Вадян брякнул. Секунды на полторы всего.

– Блин, так зажигали, что свет вырубило…

Алекс Зим – майор Чен. Трасса Урумчи – Алматы

– Стало быть, излюбленный приём Махмуда – неожиданный удар в сплошной толпе? – поинтересовался Алекс.

– Да. Так как его коронный приём не даёт внешнего кровотечения, то происходящее выглядит, точно внезапный сердечный приступ.

– Да, бороться с таким типом чрезвычайно сложно, – произнёс Зим. – Собственно говоря, на это у него весь расчёт. Если ты не супербизнесмен и не сын президента, тебе практически невозможно избежать людных мест.

– В случае с Духаном Кавачем Махмуд сам поддержал убитого генерала, имитируя оказание помощи, и отошёл, только когда подъехала машина. С этого случая, кстати, и появился его современный словесный портрет, – сказал Чен.

– Да, для такого действия надо иметь не стальные – капроновые нервы.

– Ходят слухи, что он курит опиум для поддержания душевного равновесия.

– То есть – классический асассин?

– Возможно, если бы он не был мусульманином, то пил бы водку.

– Ну, в общем-то хрен редьки не слаще. Есть, правда, одна зацепка – и очень весомая, – задумчиво произнёс Зим.

– Габариты? – попробовал угадать китаец.

– Да. Человек такого телосложения не спрячется в толпе. Особенно азиатской.

– Ты что-то придумал? – у Чена загорелись глаза.

– Я? Ну, на самом деле есть всего две тактики, которые могут помочь пристрелить этого гада. Даже три, но мы ведь не можем рассчитывать на содействие КНБ Казахстана?

– Нет. Однозначно – нет. И не из-за требований секретности. Просто уровень его профессионализма не позволит провести такую массовую операцию, как тотальное вытаптывание. Я не скажу, что у казахов нет асов в службах. Но их единицы, а для вытаптывания требуется слаженная структура профессионалов.

Зим вспомнил, как Макс определял республики Средней Азии для секретных агентств мира: «Дикое поле».

– Собственно, первая тактика – это ловля на живца, – сказал Зимгаевский.

– Опасное занятие. Опасное для живца.

– Ну ещё бы, – согласился Зим, вспоминая, как два года назад при помощи этой тактики уничтожил отделение российского спецназа.

– Кроме того, это потребует плотной группы обеспечения. Я не уверен, что вашей Службе или нам удастся создать такую за день.

«Или что мы захотим», – подумал про себя Зим, а вслух произнёс: – Ты знаешь, что такое «снайпинг», Чен?

– А? – отозвался приятель по Ассинибойн-Сити.

– Исходный вариант этого определения – охота на бекаса, the snipe. Вспугнутый бекас летит непредсказуемым зигзагом, что делает выстрел по нему чрезвычайно сложным.

Однако у меня есть знакомый, считающий стрельбу бекаса влёт необычайно простым занятием. Дело в том, что этот кулик первые десять метров летит прямо, как стрела, и только потом начинает петлять. Вся суть в том, чтобы попасть в него на этих десяти метрах… – объяснил Алекс.

Автомобиль мчался по бетонной дороге, проложенной по пустыне. Иногда в свете фар промелькивали крохотные прыгающие шарики тушканчиков. В какой-то момент водитель вывернул руль, объезжая выползшую погреться на прогретое полотно змею.

– Можно остановиться? – попросил Зим.

– Да сколько угодно, – Чен отдал команду шофёру. – Пиво?

– Нет, Чен. Надо чуть-чуть подумать.

Зим ходил взад и вперёд в свете фар. Пустыня жила своей незамысловатой, но таинственной жизнью. То там, то здесь в отсвете автомобильных светильников вспыхивали искорки глаз местных обитателей. Вот загорелись зрачки лисицы. А тут два тушканчика проскакали один за другим. Песчанка, испуганно чвыркнув, юркнула в норку.

«Где бы такую норку найти, чтобы не доставали? – с тоской подумал Зим. – Можно даже с Тарой». Ему вдруг очень захотелось услышать её ироничный весёлый голос, прижать к себе плечи с острыми, торчащими ключицами. «Надо начать её учить русскому», – подумал Алекс и даже испугался этой мысли.

– Чен, слушай, – он с трудом оторвался от мыслей о Таре. – Можешь мне помочь?

– Если помнишь, я здесь именно для этого.

– Видишь ли, на первый взгляд избежать покушения такого суперкиллера, как Махмуд-палван, и при этом уничтожить его самого – довольно сложно.

Чен кивнул:

– Ты, как всегда, скромен, Зим.

– Но только на первый взгляд. Потому что на самом деле это гораздо проще, чем кажется.

– Ну, это уже хуже. Похоже на самовосхваление, а Коммунистическая партия Китая учит, что этого нужно по возможности избегать.

Зим начал объяснять. Чен слушал его рассказ со всевозрастающим неудовольствием. Наконец проронил:

– Да, я немедленно отдам распоряжения. Я думаю, что это можно подготовить за восемь часов – тогда нам подвезут требуемое снаряжение прямо на Хоргос.

– Тогда почему ты выглядишь таким расстроенным? – поинтересовался Зим.

– Потому что ты только что продемонстрировал превосходство европейской гибкости над азиатской косностью, – признался Чен. – Мне бы твоё решение даже в голову не пришло. А ведь, по сути, оно – самое элементарное. Мы, дети Хань, тоже не лишены комплексов.

– Просто на кону этого дела не стоит твоя шея…

Алекс Зим, Алматы, Республика Казахстан. Снайпинг

Кем-кем, а бездельницей Тару никак нельзя было назвать. Целыми днями она читала обширные посты исторических интернет-форумов, переписывалась с какими-то ориенталистами. Как и многим неофитам, ей доставлял огромное удовольствие сам процесс исследований.

К тому же Тара отличалась от большинства неофитов вполне критическим отношением к собственным результатам. Вот и сейчас она, после приветственного поцелуя, взяла с места в карьер:

– Зим, ты представляешь, эти придурки утверждают, что именно уйгуры остановили продвижение Александра Македонского на север! Вот, гляди, они пишут: «…их потомки создали своё первое дофеодальное государство в III веке до Рождества Христова. Границы его простирались от Монголии до Центральной Сибири – на севере и от Енисея до нынешнего Таджикистана – на юге и западе.

Войска этого государства остановили армии Александра Македонского. Тогда-то великий полководец и назвал их худ хуранд – пускающие стрелы со всех сторон. Именно это выражение со временем преобразовалось в этноним „уйгур"».

– Угу. А тебе, как представительнице народа Эйре, почти тысячу лет страдавшего под властью ненавистных англичан, разве не симпатична сама идея борьбы за свободу гордого уйгурского народа?