Нельсон Демилль - Спенсервиль Страница 48

– Я вижу, ты умеешь содержать комнату в порядке.

– Да, я очень аккуратный холостяк.

Они постояли, смущенно глядя друг на друга: похоже, темы для пустой болтовни иссякли. Энни вытащила свитер из джинсов и проговорила:

– Ну что ж, взломаю лед первой. – Стянув свитер через голову, она кинула его в сторону, потом расстегнула бюстгальтер и сбросила его, дав ему соскользнуть на пол. – Так хорошо? – Она протянула ладони ему навстречу – Кит взял их в свои.

Энни положила его руки себе на груди, и он принялся ласкать их, чувствуя, как твердеют ее соски.

Она расстегнула на нем рубашку, погладила его по груди.

– А ты все такой же, Кит.

– Ты тоже.

Она прижалась к нему обнаженной грудью, и они слились в поцелуе, пока Энни стягивала с него рубашку. Не переставая целоваться, она расстегнула на себе джинсы и приспустила их вместе с трусиками вниз, на бедра. Потом вложила его руку себе между ног, и он ощутил ее мягкие волосы, ее влажную промежность.

Энни сделала шаг назад и села на кровать, одним движением стянув с себя сразу и туфли, и чулки, и джинсы, и трусики. Теперь, совершенно обнаженная, она подняла на него глаза и улыбнулась.

– Неужели же все это – правда?

– Господи, Энни, до чего же ты прекрасна!

Она вдруг вскочила и обвила его руками.

– Я люблю тебя!

Кит подхватил ее на руки, отнес назад на кровать и положил сверху на одеяло, потом наклонился к ней и стал целовать ее груди, живот; потом опустился на колени и провел языком по ее бедрам, ощутив нежность ее кожи с внутренней их стороны. Энни раздвинула ноги, чтобы он мог поцеловать ее и там, потом выгнулась ему навстречу – Кит подхватил ее снизу руками и припал к ней, погружая голову все глубже и глубже.

Затем он медленно поднялся, расстегнул ремень и стянул с себя брюки.

Энни лежала на кровати, тяжело дыша, потом отодвинулась немного назад, положила голову на подушку и стала смотреть, как он раздевается. Она внимательно следила за каждым его движением, пока он не подошел к ней; а когда он оказался рядом, протянула руки ему навстречу.

Кит опустился на нее, поцеловал в щеку и спросил:

– Так хорошо?

Она кивнула.

Он опустился до конца, и она направила его в себя.

Они нежно поцеловались, сжали друг друга в объятиях и мягко, не спеша задвигались, словно им совершенно некуда было торопиться.

Они лежали на боку, она у него за спиной, обхватив его сзади руками и переплетаясь с ним ногами так, что со стороны ноги их казались сложенными веслами.

– Спишь? – спросила она, целуя его сзади в шею.

– Нет. Мечтаю.

– И я тоже. – Энни обняла его покрепче и погладила ногой по икрам.

– Люблю, когда ты так делаешь.

– Я знаю.

Кит повернулся к ней, и они снова сплелись руками и ногами, оставшись лежать, как и прежде, на боку.

– Если бы ты только знал, как часто я мечтала об этом… – прошептала она.

– Не чаще, чем я.

– Честно?

– Да.

– Я тебе уже говорила, у меня не было ни одного романа, – повторила она. – Даже самого мимолетного.

– Да мне не важно, был или не был.

– А для меня важно. Очень важно.

– Я понимаю.

– Я это говорю не для того, чтобы ты подумал, будто должен на мне жениться. Я ведь уже и так замужняя женщина. Я просто хочу сказать, что для меня это действительно очень важно. И если между нами все на этом и кончится, я пойму. Мне только этого и хотелось, больше ничего. Еще один-единственный раз, и все.

– Ты это серьезно?

– Нет.

Кит рассмеялся.

Она взъерошила ему волосы, потом села.

– Скажи мне… я понимаю, что у тебя были другие женщины, но была ли какая-то одна?..

– Ничего такого, о чем стоило бы написать в письме. – Он немного помолчал, подумал, потом заговорил снова: – Честное слово, я просто не мог выбросить тебя из головы. Поэтому я и не сумел… я хочу сказать, у меня не было причин жениться.

Она молчала долго, очень долго, потом проговорила:

– Может быть, если бы у меня не было детей, я в один прекрасный день появилась бы у тебя на пороге.

– Я занимался такими вещами и в таких местах, что у меня зачастую и порога-то не было. Вдвоем это была бы не жизнь.

– Неизвестно. Знаешь, временами я тебе завидовала, а иногда мне казалось, что тебя убили…

– А иногда и желала мне этого, да?

Она минутку подумала и ответила:

– Нет. Я была на тебя зла, это верно, но всегда молилась, чтобы с тобой ничего не случилось. – Помолчав, она добавила: – Хотя бывали и такие времена, когда мне самой хотелось умереть.

– Прости.

– Чего уж теперь. Я целых двадцать лет спала с человеком, которого не люблю. Это грех. Но больше я грешить не буду.

Ему не хотелось ее об этом спрашивать, но он чувствовал, что должен это сделать, а потому произнес:

– Энни, почему ты от него не ушла?

– Я сама себя каждый день об этом спрашиваю. Наверное, из-за детей… все-таки семья… дом…

– Ты хочешь сказать, что если бы ты подала на развод…

– Мне пришлось бы уехать. Он мог бы стать…

– Опасным?

– Не знаю. А потом, я как-то привыкла надеяться, что он умрет. Что его кто-нибудь убьет. Это ужасно. Я сама себя за это ненавижу.

– Ничего. Теперь тебе не надо ждать, чтобы его кто-нибудь убил.

Энни не ответила; он решил, что она размышляет над двойным смыслом того, что он сказал, и добавил:

– Теперь ты можешь просто уйти от него.

– Я так и сделаю. – Она не стала просить Кита ни о какой помощи, не потребовала от него никаких заверений. Только сказала: – Наверное, я подсознательно ждала тебя. Я всегда знала, что ты вернешься. Но мне от тебя ничего не нужно: ни обещаний позаботиться обо мне, ни предложений позаботиться о нем. Этим я займусь сама. Дочка в колледже, так что теперь я могу уходить.

– Ну, ты же знаешь, что я готов помочь, так что…

– Кит, он опасен.

– Чепуха.

Она привстала, опершись на локоть, и посмотрела на него сверху вниз.

– Если с тобой что-нибудь случится, даю тебе честное слово, я покончу с собой. Обещай мне, что не станешь с ним связываться.

Зазвонил телефон.

– Это тетя, – сказала Энни.

Кит поднял трубку:

– Да?

– Мне показалось, я видел свет в твоем доме. Как добрался назад?

– Кто это?

– Офицер Уорд. Проверяю, забрался ли ты назад в свою нору.

– Забрался. Для одного вечера с меня развлечений хватит.

– А мне так нет. Мне сегодня скучно.

– Ну, я вас развлекать не буду.

Энни привстала и приложила ухо к трубке. Кит отвернулся от нее и проговорил в аппарат:

– И не звоните сюда больше. – Он повесил трубку.

– Кто это был? – спросила Энни.

– Из автомагазина.

Она глянула на него и только собиралась что-то сказать, как телефон зазвонил снова. Кит поднял трубку.

– Да?

Женский голос с немного старомодным, характерным для Среднего Запада акцентом спросил:

– Мистер Лондри?

– Слушаю вас.

– Это миссис Синклер, тетя Энни Бакстер.

– Да, мадам.

– Энни говорила, что может заехать к вам на минутку по пути домой.

Кит улыбнулся, почувствовав, с каким внутренним напряжением говорит тетя Луиза.

– Она заезжала даже меньше чем на минутку, миссис Синклер, – ответил он. – Мы разговаривали с ней о ценах на зерно через экранную дверь не дольше пятнадцати секунд…

Кит почувствовал, как его ущипнули за руку, потом услышал приглушенный смех Энни и ее голос:

– Прекрати!

– А потом она сразу же уехала домой, просто молниеносно, – продолжал Кит.

– Я так и подумала, что она должна быть сейчас где-то на пути домой, и так и ответила мистеру Бакстеру: он мне звонил, разыскивал ее. Я сказала, что она скоро будет уже дома.

– Наверняка, миссис Синклер.

– Очень приятно было с вами побеседовать, мистер Лондри. Будьте осторожны.

– Обязательно, миссис Синклер. И спасибо вам за звонок. – Кит повесил трубку.

Энни перекатилась, улегшись на него сверху, и прижалась своим носом к его:

– Какой ты смешной!

– И твоя тетя тоже. Она в курсе?

– Самую малость. Пришлось прихватить для нее настойку на одуванчиках, когда я к ней заезжала. – Энни рассмеялась, поцеловала Кита, потом скатилась с него и встала. – Надо ехать.

Обнаженная, она вышла из комнаты, и Кит услышал, как в ванной зашумела вода.

Кит тоже встал с постели. Одевшись, он засунул под рубашку «глок».

Вернулась Энни и проговорила:

– Не провожай, не надо. – Она подобрала с пола свои одежки и бросила их на кровать. – Не хочется одеваться. Хочу оставаться голой – целую ночь, целую неделю, и чтобы все время с тобой.

– Я не против.

Она нацепила бюстгальтер, надела свитер, потом, усевшись на постель, стала натягивать трусики и чулки.