Бежать некуда - Александр Титов Страница 5

Ночь подогревала трусливые мысли, шорохи темноты учащали биение сердца. Да, город маленький, пусть все бандиты ещё с детства знакомы и каждому при свете дня не грех руку пожать. Но от этого не легче. Луна меняла лица людей и превращала их в незнакомцев.

Одно успокаивало, что продавщицей была женщина старой закалки. Она запросто прогонит хоть целую шайку, ещё и извиняться заставит. Приближение к ней хоть немного, но успокаивало.

Необычному для позднего часа заказу продавщица удивилась. Поставила на прилавок банку консервированных маслин и коробку зефира. Подождала с минуту привычную просьбу, но всё же спросила сама:

— Сколько бутылок?

— Не надо, спасибо. — с искренней грустью отказался Антон. Выпить он бы сейчас не отказался, но не хотелось жену лишний раз нервировать.

Мысли о Кристине отдались в груди странной, щемящей болью. Будто случилось нечто непоправимое. Или ещё хуже. Это «нечто» происходило прямо сейчас.

Антон так глубоко задумался, прислушиваясь к собственным ощущениям, что совсем забыл про покупки. Только грубый толчок в плечо заставил опомниться.

— Брать-то будешь? В долг не дам. — заявила продавщица, всем своим грузным телом навалившись на прилавок, и не убирая руки с плеча Антона.

Тот откашлялся, достал кошелёк и расплатился. Тут же направился на выход, забыв про сдачу и про покупки. Даже оклик продавщицы не подействовал.

Сжавшись от озноба, зарывшись в куртку носом, Антон стремительно преодолел обратный путь. Больше всего на свете он боялся увидеть распахнутую калитку.

Так оно и произошло. Замок был взломан и бесполезная створка приглашала в гости каждого встречного.

Из дома доносились крики, чьи-то голоса и дикий, озверевший от злобы смех. Сквозь весь этот шум Антон услышал и плачь Кристины. Перепутать было невозможно.

Первый же порыв забежать внутрь Антон подавил. Он понятия не имел, кто там и сколько их. Боялся, что и его изобьют. Боялся, что убьют. Боялся…

Подкрался к одному из окон, где горел свет, и ужаснулся. Три здоровых, лысых братка выстроились над избитой, зарёванной Кристиной и хохотали. А четвёртый её насиловал, высоко задрав ноги.

Антон не знал, что ему делать. Требовалось немедленно спасать жену, но как? Их так много, а он один. Звать на помощь некого. Все, кто могли бы помочь, уже давно бы помогли. Но город глухо спал.

Паника сковала горло ледяной хваткой. Антон безмозгло бегал взглядом по двору и искал там ответ. Что делать?!

Схватил топор, что торчал из чурбана. Сжал до боли, даже пальцы побелели. Ну и что? Их четверо. Антон один. Нужно было что-то потяжелее. Забежал в сарай и вилы сами упали ему в руки. Но и это не гарантировало победу. Слишком медленное оружие, чересчур громоздкое.

Мысли скомкались, свалялись в грязный комок из трусости и отвращения к самому себе. Казалось, жена звала именно его, в её жалостливых стонах Антон слышал своё имя. Но голоса бандитов от этих призывов хохотали всё громче.

И вдруг всё стихло. Звенящая тишина окружила Антона и уводила от опасности. Быстрыми шагами ноги сами несли его прочь, а он не хотел сопротивляться. В памяти не осталось момента побега, но теперь, с вилами в руках, он уже находился на другом конце города. Ненавидел себя, презирал и не знал, что дальше будет, но иного выхода представить не мог. Слишком опасно, слишком страшно.

Пелена, густая как овсяный кисель, в один момент спрятала Антона в уютной, безопасной своей глубине и тут же выбросила прочь. Он уже стоял перед дверью гостиной. Кругом были милиционеры, которых сам Антон и призвал на помощь в один из тех неуловимых моментов, что стали слишком темны для памяти.

— Ножом её… — говорил кто-то, но слышались лишь обрывки фраз. — Прямо в живот…

Антон не решался войти. Из чужих разговоров он понимал, что ждёт его, и боялся. Увидеть плод своего малодушия страшнее смерти. Это приговор. Жить и знать, что ничего не сделал. Мог попытаться, но сбежал. Такое не прощается и не забывается. И жалости он не заслужил. Того же мнения был и капитан, подтолкнувший его вперёд.

Кристина лежала на диване в остатках ночнушки. Лицо в кровоподтёках и все следы красоты потерялись за алыми кляксами. Было что-то ещё, но в глазах плыло от дурноты.

Антона выворачивало наизнанку. Прямо здесь, на пол. Не смущаясь никого. И так хотелось, чтобы вышла прочь и сама жизнь. Эта жалкая, никчёмная душёнка, так и не нашедшая смелости защитить самого близкого и дорого человека.

Но неожиданно в обезумевшее сознание закралась мысль:

«Это всё сон! Просто кошмар и сейчас я проснусь!»

Как подтверждение, услышал он и голос:

— Антон! Я, кажется, рожаю.

Глаза он открыл, но ещё несколько секунд потерянно оглядывался. Не сразу вспомнил, где находится, и что происходит.

Но кошмар… то был не просто сон. Отпечаток подлости, застывший в памяти навек.

Впрочем сейчас было важно совсем другое.

VI

— Ты слышишь, что я тебе говорю? — требовательно повторила Мария.

Она извивалась на кровати, обхватила живот и тяжело, часто дышала.

Антон вскочил на ноги. Что от него требовалось он по-прежнему понять не мог. Сон отпустил и забылся, но разум продолжал спать.

— Скорую вызывай! Чего стоишь? — подсказала Мария.

Сам бы Антон вряд ли сообразил. Он выбежал из комнаты и едва не налетел на развалившегося на полу старика. Тот с самым блаженным видом лежал у стола, подсунул под голову дырявый сапог, а табурет за ненадобностью отшвырнул.

— Мужик? — Антон присел на корточки рядом и толкнул его в плечо. — Ты живой? — тот в ответ что-то крякнул. — У тебя где телефон?

На этот раз старик даже не отреагировал.

Антон поискал взглядом хоть какой-нибудь намёк на телефон и вздохнул с облегчением, когда заметил кусок закрученного спиралью провода в очередной куче мусора.

Так и оказалось — телефон, и к ещё большему удивлению он работал. На вызов скорой отозвался скрипучий голос оператора.

— Здравствуйте, у меня жена рожает. — закричал Антон, не дав женщине договорить.

Но оператор не торопилась. Спросила про возраст роженицы, про хронические болезни… ещё что-то спрашивала, пока наконец не поставила Антона в тупик:

— Адрес говорите.

— Я… не знаю. — с ужасом признался Антон.

— Как это? Вы не помните, где живёте?

— Видите ли… — пришлось потратить ещё несколько драгоценных минут на объяснения. И закончил он уже выходя из себя: — Вы разве не можете отследить, откуда я звоню?

Оператор откашлялась. Сухонько так, с осуждением. Больше многих слов сказал её кашель, но