Шоколад (СИ) - Тараканова Тася Страница 50

— О, да-а!

Он повернул меня на спину, придерживая своё тело на весу, устроился надо мной и аккуратно вошёл в меня. Неужели так бывает с мужчиной? Неужели…

— О, да-а-а!

Это был рай, моя цветочная поляна, утопающая в цветах и дурманных ароматах. Мир кружился под закрытыми веками, запах мужского тела будоражил обоняние, сладкие поцелуи с привкусом нектара на губах, невозможная лёгкость тела, яркое страстное желание и соединение в одно целое. Первозданный рай отпечатался в душе восторгом, тихим шёпотом, божественным наслаждением и невероятной нежностью.

— Пчёлка…

Сквозь окно пробился луч света. Солнце в колонии бывало так редко, что казалось, оно не появится никогда. Моя родная стихия, превращающая тьму в свет, дала надежду. Я раньше не знала, что бывает в ситуации нормальной близости, отыгрывала роль и никогда ничего не получала. Я играла в театре теней и сама становилась тенью, отражением бывшего мужа.

Пасечник лёг на бок, поцеловал в шею за ухом, отодвинув прядь волос, заботливо развернул к себе.

— Устала?

Глубокий голос обволакивал, словно пуховой периной. Пасечник осторожно взял мою руку, прижал к своей колючей щеке. Я чувствовала, ему мало моих прикосновений, моей инициативы, моих нежностей. Знал бы он, какой закомплексованной я была до него, какой невообразимо-огромный шаг я сделала навстречу ему. Что он считал естественным, для меня была Терра инкогнита — неизведанная земля, по которой я ступала впервые в сопровождении опытного проводника.

— Странно, что ты ни о чём не спрашиваешь?

— О чём?

— Почему забрал тебя из больницы. Привёз сюда.

Моё молчание его напрягло. Нет, я не перестала говорить. То, в чем хотела признаться, было невероятным мистическим озарением. Я чувствовала себя так, словно храню страшную тайну. Тем странным туманным утром над ямой у меня возникло ощущение, что он знает то, о чём догадалась я.

— Ты думал, я Её не чувствую?

Пасечник растерялся. Минуту назад он собирался мне что-то объяснить, но оказалось, объяснения не нужны.

— Как ты Её называешь?

Обескураженно взглянув на меня, Пасечник потёр переносицу. Не ожидал.

— Эм-м, тварь, бездна, нечто, чудовище. По настроению.

— Я думаю, это душа этого места.

— Душа…

Спазм опять сковал горло, я смогла только кивнуть.

Возможно, я расскажу ему, что когда началось землетрясение, и я полезла вверх, втыкая в землю разломанные деревяшки из поддона, на самом деле, я вылезла лишь до половины, потом меня выбросило оттуда. Она сделала это. Ощущение поддержки, силы всегда были. Поэтому….

— Мне не нужен… бронежилет.

Голос вернулся, я успокоилась.

— Невероятно, что ты почувствовала её.

Пасечник погладил меня по щеке, заправил прядку за ухо.

— Наверное, всё бы обошлось, если бы Виктор прооперировал тебя здесь. Я не решился. Да и Виктору не доверял. Не доверял никому здесь, если честно. Никто из прежнего состава сюда не вернётся.

— Почему?

— Потому что они знали об издевательствах и молчали.

А разве ты не знал?

Мне стало нехорошо, к горлу подкатила тошнота. Как я умудрилась забыть, что за его незнание я расплатилась собой. Вот и напомнил мне, герой — любовник.

— Пожалуйста, не отворачивайся. Прошлое не исправить. Но ведь у нас есть будущее.

Какое будущее?

— Прости, я — не романтик. Мы могли бы построить… отношения?

Попыталась отнять у него свою руку, он не отпустил. Теперь, когда возвратилась речь, мне легче будет найти работу, доказать органам опеки, что дееспособна, что не алкашка и не наркоманка. Никто не отберёт у меня сына, даже если суд признает Бортникова невиновным.

— Я говорю не про фиктивный брак.

Пасечник научился понимать меня без слов. Но слово у меня имелось.

— Нет.

Между нами всегда будет стоять то, что произошло здесь. Незначительная фраза, полу намёк, взгляд может вызвать у меня такой приступ истерики, что я обвиню его во всех смертных грехах. И даже не это главное. Из одной зависимости он предлагал нырнуть в другую.

Пасечник согнёт меня в бараний рог, если завтра ему что-то не понравится или я пойду против его воли. Его приказы давно прописались в моём теле на уровне рефлексов. Он водил меня в наручнике, как собаку на поводке. Я очнуться не успею, как буду носить ему тапки в зубах, и даже не в переносном смысле.

Пасечник показал мне, как бывает в постели между мужчиной и женщиной, он спас меня, но мясорубку, в которой я едва выжила, он крутил по очереди с мужем. Он должен понять, моё «нет» — это окончательно.

Я боялась Пасечника, не верила в его искренние порывы. Скажи он мне, что влюбился, я бросилась бы прочь как сумасшедшая, лишь бы он не связал меня своим признанием. Мне не нужна была ни его любовь, ни умопомрачительный секс, ни его финансы. Мне нужна была я сама, которую мне предстояло восстановить из руин.

Морщины прорезали лоб Пасечника, взгляд с трудом прятал душевную боль. Ему было больно, как тогда в вертолёте. В этом не было моей вины, но всё же…

— Спасибо за…

Он прикрыл ладонью мой рот, не дав договорить.

— Не надо. Это лишнее.

Вздохнула с облегчением. Конечно, лишнее. Скоро приедет женский отряд, полковник наберёт новых сотрудников, в суете будней воспоминания сотрутся, потеряют значимость. Кто-нибудь из женщин окажется в его постели. Все его сегодняшние желания затеряются под ворохом новых, свежих чувств. Чего скрывать, в сексуальных играх я дилетантка и вряд ли стану профи с моим-то комплексами. Пасечник преодолеет боль, даже если сейчас мой отказ показался ему катастрофой. Думаю, это не катастрофа — просто удар по самолюбию.

Уткнувшись в мою макушку, Пасечник дышал мною, словно набираясь впрок, пока не кончилось наше время. Что оно уходит, мы чувствовали оба. Не смотря, ни на что, я была благодарна ему. В его объятиях мне становилось спокойнее, его поцелуи заставляли забывать прошлое, его бесконечная нежность лечила меня, давала надежду, что всё когда-нибудь придёт в равновесие, и я стану счастлива.

— Скоро суд. В целях безопасности предлагаю побыть здесь.

— Разве я не должна…

— Я нанял адвоката и дал ему доверенность, как начальник колонии. Ты же отбывала срок. Считаю, что тебя надо полностью оградить от судебного процесса. Если хочешь, можешь отвечать на вопросы судьи онлайн, не хочешь — просто смотреть. Как тебе такой план?

— Хороший.

Он понимал, что я боюсь суда, только не представлял насколько. При одной мысли, что там должно произойти, меня начинало трясти, сердце выпрыгивало из груди, лоб покрывался испариной. Явиться в суд, означало по доброй воле прыгнуть в яму с ядовитыми змеями, снова пройти все круги ада. Легче второй раз умереть.

— А деньги адвокату?

— Платит ведомство в счёт компенсации за… причинённый ущерб.

Пасечник не зацепил меня на крючок зависимости, не соврал про свою якобы щедрость, не стал корчить благородного рыцаря и трепаться про чувство долга и заботу, которые я привыкла слышать от бывшего мужа. В словах Пасечника не было подводных камней и намёка, что я ему теперь должна по гроб жизни. Но «причинённый ущерб» выбил меня из колеи, я вдруг заплакала как девчонка. Никакими деньгами не возместить ущерб за пытки, боль, страх, унижение, которые мне причинили.

— Майя, не в моих силах исправить прошлое.

Я бы очень хотела, но не в моих силах забыть о прошлом. Пасечник не говорил положенного в таких случаях дурацкого «успокойся», он вообще ничего не говорил, просто вытирал мокрые щёки и целовал в макушку. Моё ранение оказалось гораздо глубже, чем я предположила вначале. Был ли на свете доктор, который смог бы помочь?

Выплакавшись, я затихла.

— Ты в каждом отряде выбираешь женщину?

Пасечник оторвался от моих волос, отстранившись, внимательно взглянул мне в глаза.

— Зачем тебе?

— Хочу знать.

— Я тебя пугаю?

— Человек не меняется. Ты — часть своей системы.