Майкл Кокс - Зеркало времени Страница 51

Будучи усталым, я ничуть не возражал и спросил лишь, точно ли он найдет дорогу до виллы, находившейся примерно в миле оттуда. Горст с уверенностью ответил утвердительно, и на том мы расстались.

Стояла тихая, ясная ночь. С минуту я смотрел, как мой товарищ шагает вверх по узкой улочке, вдоль высоких каменных стен, через которые свешивались пальмовые листья, плети жимолости и отягощенные плодами ветви фруктовых деревьев. У поворота он остановился и обернулся. Над дверью маленького домика с башенкой горел фонарь, освещая бледно-желтым светом булыжную мостовую. Несколько секунд Горст стоял под фонарем, затягиваясь сигарой. Потом помахал мне рукой и скрылся за поворотом.

Настал день моего отъезда с Мадейры в Англию. Я отправил в порт дорожные сундуки и чемоданы и отдал последние распоряжения трем своим слугам, строго-настрого наказав до моего возвращения относиться к мистеру Горсту как к хозяину.

Когда я вышел из кабинета, направляясь к поджидавшей на улице воловьей повозке, Горст стоял в вестибюле со шляпой в руке — он только что вернулся с прогулки по лесу.

— До свидания, Горст, — сказал я. — Я напишу вам обо всем, что творится нынче в доброй старой Англии. И вы тоже напишете мне, как поживаете и чем занимаетесь, правда ведь?

— Конечно, — ответил он, — с превеликим удовольствием.

Он немного помолчал, а потом протянул мне руку — не дрожащую, как раньше, но сильную и крепкую.

— Спасибо вам, Лазарь, — только и промолвил он, но слова эти глубоко тронули меня, ибо я знал, что они идут от самого сердца.

То были последние слова, услышанные мной от мистера Эдвина Горста.

17

ЛЕДИ ТАНСОР ОТКРЫВАЕТ ДУШУ

I

Я получаю выговор

Я закрыла мемуары мистера Джона Лазаря в самом безрадостном расположении духа. Теперь я знала кое-что о своем отце, но это знание не принесло утешения, а лишь породило во мне безумное, неосуществимое желание увидеть его живого, каким он был на самом деле, а не каким остался в моих смутных воспоминаниях.

Мистер Лазарь (о нем у меня сложилось самое высокое мнение) также дал мне поверхностное впечатление о моей матери и моих родственниках Блантайрах, о которых я никогда прежде не слышала.

Маргарита. Замшелое надгробье на кладбище Сен-Винсен всплыло перед моим умственным взором, когда я вспомнила свои отчаянные попытки вообразить, как выглядела при жизни особа, носившая столь благозвучное имя, — высокого роста она была или малого и имела ли такой добрый и милый нрав, с каким связывалось в моем детском воображении имя Маргарита. Судя по рассказу мистера Лазаря, она действительно была милой и доброй, даром что в памяти моей сохранился лишь туманный, призрачный образ. Уже скоро, надо надеяться, выписки из ее дневника, прислать которые обещал мистер Торнхау, помогут мне составить более отчетливое представление о наружности и характере моей матери. Пока же мне остается довольствоваться тем, что есть, — маленьким фрагментом воспоминаний славного мистера Лазаря.

Я бросилась на кровать, расстроенная и удрученная множеством вопросов, теснившихся в уме. Особенно меня занимал упомянутый мистером Лазарем господин — мистер Родерик Шиллито, чье имя я моментально вспомнила. Он присутствовал на званом ужине, устраивавшемся в доме миледи на Гросвенор-стрит во время нашей поездки в Лондон, — «школьный друг моего покойного жениха», так его отрекомендовала госпожа. Вполне возможно, тот факт, что двадцать лет назад на Мадейре он познакомился с обоими моими родителями, объяснялся необычным стечением обстоятельств, как и совпадение инициалов «Б. К.». Однако, хотя случайных совпадений, порой самых немыслимых, в нашей жизни гораздо больше, чем мы обычно полагаем, нынешнее общение мистера Шиллито с леди Тансор не казалось мне случайным. Может статься, откровенная неприязнь моего отца к упомянутому господину брала начало в их предыдущем знакомстве? Может даже, существовала некая связь между моим отцом и школьным другом мистера Шиллито, Фебом Даунтом?

От этих мыслей меня отвлек звон колокольчика в углу комнаты. Наконец-то миледи вызывала меня.

— Мисс Горст! — с широкой улыбкой воскликнул мистер Армитидж Вайс. — Входите, входите!

Он открыл дверь на мой стук и стоял передо мной, опираясь на трость. Миледи, с запечатанным конвертом в руке, сидела у камина, безучастно уставившись на огонь.

— Как поживаете, мисс Горст? — сердечно спросил мистер Вайс.

— Благодарю вас, сэр, хорошо, — ответила я, делая почтительный реверанс.

— Замечательно! Замечательно! Проходите же, присаживайтесь у камина, пожалуйста.

Он провел меня к диванчику напротив леди Тансор, затем сел рядом со мной, слишком близко, по-прежнему улыбаясь обычной своей странной, зловеще-любезной улыбкой. Миледи не шелохнулась, но продолжала пристально смотреть на языки пламени.

Наконец она повернулась ко мне. Лицо у нее осунулось, под глазами темнели круги.

— Это вам, — сухо промолвила она, взглянув на конверт. — От мистера Роксолла.

— От мистера Монтегю Роксолла, — добавил мистер Вайс, вытягивая длинные ноги и закладывая руки за голову с самым непринужденным и самодовольным видом. — Отличный малый! Легенда среди представителей нашего ремесла. Умен, чертовски умен.

Он говорил теплым, доверительным тоном, но от его холодно поблескивающего взгляда у меня по спине побежали мурашки и возникло ощущение, будто я ненароком ступила на тонкий лед. Мне оставалось лишь предположить, что мистер Вайс и миледи хотели воспрепятствовать моему общению с мистером Роксоллом, ибо оно представляло для них какую-то угрозу.

— Нам сегодня случилось заглянуть в Норт-Лодж, — произнесла миледи ровным, бесстрастным тоном, тем не менее встревожившим меня, — и мистер Роксолл попросил нас передать вам письмо. Он также справился о вашем самочувствии и выразил сожаление, что дела задержали его в отъезде дольше, чем он предполагал. Признаться, я понятия не имела, что вы с ним состоите в столь коротких отношениях.

— О нет, миледи! — поспешно сказала я, услышав обвинительные нотки в ее голосе. — Ничего подобного.

— Прошу прощения, Алиса. У меня сложилось впечатление, что вы впервые встретились с мистером Роксоллом на похоронах профессора Слейка.

— Так и есть, миледи.

— Но похоже, вы продолжили знакомство с ним без моего ведома.

Почему она допрашивает меня таким образом? Я лично не видела ничего предосудительного в общении с мистером Роксоллом, но представлялось очевидным, что миледи и мистеру Вайсу оно очень не по душе. Потом мне вдруг пришло в голову, что, возможно, все дело в убийстве мистера Пола Картерета, столь сильно интересовавшем покойного профессора Слей-ка. Посему я решила не упоминать о своем разговоре с мистером Роксоллом на данную тему.

Глядя миледи прямо в глаза, я объяснила, что совершенно случайно встретилась с мистером Роксоллом у вдовьего особняка и, пока мы шли через парк вместе, он выразил желание пригласить меня на чай в Норт-Лодж.

— Ого! — воскликнул мистер Вайс с циничным смешком. — На чай, значит? Ну и ну!

— В таком случае, — холодно сказала миледи, протягивая мне конверт, — можете взять письмо.

Несколько мгновений все молчали.

— Так вы говорите, у вдовьего особняка? — потом спросила миледи, судя по всему напряженно обдумывавшая какой-то вопрос.

— Прошу прощения, миледи?

— Вы сказали, что случайно встретили мистера Роксолла у вдовьего особняка.

— Да, миледи. Он забирал там письма, написанные профессором Слейком к…

Я замялась и тотчас поняла, что делать этого не следовало. Миледи встрепенулась и впилась в меня огромными черными глазами.

— Да, Алиса?

— К вашему покойному отцу, — закончила я по возможности спокойнее.

— Письма к моему отцу?

— Да, миледи.

— Мистер Роксолл сообщил вам о содержании писем?

— Нет, миледи. Он тогда еще не ознакомился с ними. Я знаю только, что писем много.

Баронесса встала и подошла к окну. Мистер Вайс кашлянул и добродушно улыбнулся.

— Насколько я понял, мисс Горст, вам предстоит повышение. Компаньонка ее светлости, да?

— Да, сэр.

Я с напускной скромностью потупила голову, исполненная решимости говорить как можно меньше, но мистер Вайс определенно не собирался молчать.

— Уверен, вы вполне этого заслуживаете. Но все же некогда, надо полагать, вы ждали от жизни большего — будучи особой знатного происхождения, я имею в виду.

— Я росла сиротой, сэр, — ответила я, — как вам наверняка известно. И хотя получила хорошее образование, я не могу притязать — и не притязаю — ни на какие особые привилегии по праву рождения. Я совершенно довольна нынешним своим положением, намного превзошедшим самые смелые мои ожидания, и я благодарна миледи за благосклонность, которую она продолжает выказывать мне и которую я постараюсь заслуживать и впредь.