Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять Страница 51

Инклав мгновенно оценил не только ситуацию, но и то полубезумное состояние, в каком оказалась Силена Стилл. Если над твоей головой дважды за какие-то пять-шесть часов успевает столь явно прошелестеть беспощадное сухое крыло хоть чьей-то нежданной смерти, можно и впрямь свихнуться.

Инклав решил остановить истерику миссис Силены самым простым из лично известных ему и очень надежных способов. Подойдя вплотную, он раскрытой ладонью достаточно резко ударил Силену по левой щеке. Голова ее дернулась, руки упали на колени, и она подняла на инспектора заплаканные испуганные глаза.

— Кто этот человек? Говорите быстро! — вскричал инспектор.

— Этот человек… — бессознательно, как сомнамбула, повторила Силена Стилл. — Этот человек…

— Имя, имя!

Через несколько минут из обрывочных неуклюжих фраз, беспорядочных нервных выкриков и запутанных восклицаний несчастной женщины стала складываться хоть какая-то логическая картина. Суть ее заключалась в следующем.

Молодой человек по имени Жан Бертье поселился в этом коттедже месяцев шесть назад. То ли проходил курс лечения от самого обычного сплина, то ли прятался от кого-то, — это по самим условиям найма никоим образом не должно было Силену интересовать. Ни с кем не общался. Похоже, что вообще из дому не выходил, даже в сад. Тем не менее физическую форму хорошо поддерживал: две соседние комнаты, разделенные раздвижной стеной, — настоящий спортивный зал с механической беговой дорожкой, многочисленными тренажерами и, кажется, даже с миниатюрным тиром. По контракту Силена Стилл была обязана заботиться о чистоте помещений, общем порядке в доме, доставлять продукты, готовить пищу.

Все необходимые средства поступали на ее личный счет из какой-то страховой компании. Может быть, «Хэлпинг-хауз», точно она не помнила.

Как и когда она обнаружила, что ее подопечный мертв? На эти вопросы миссис Стилл отвечала довольно связно, осторожно взвешивая слова, ибо Инклав сам попросил ее воссоздать ситуацию как можно тщательней.

Никаких особых контактов с Жаном Бертье у нее практически не было. «Добрый день», «благодарю вас», «всего хорошего» — кроме этих фраз, она от Бертье никогда ничего не слышала. Сегодня Силена пришла сюда, как всегда, ровно в три часа. В этой комнате, где обычно Бертье отдыхал, дверь была плотно закрыта. Тем не менее хорошо был слышен включенный видеомагнитофон.

Она знала по опыту, что, пока кассета не кончится, Бертье лучше не беспокоить, поэтому преспокойно занялась своими делами на кухне. Жан обычно обедал довольно поздно, но в это время всегда пил кофе со сливками.

Приготовила кофе и как раз услышала, что видеомагнитофон умолк.

Пролила кофе на пол, сунулась за шваброй в кладовку, затем — в ванную комнату за тряпкой и за ведром.

И вот тут-то впервые запаниковала.

В углу ванной комнаты огромной грудой валялась грязная одежда Бертье: легкая вельветовая куртка, брюки, рубашка, — ну, в общем, всё… И одежда эта была не просто мокрой, а мокрой насквозь. Тут же стояли и замшевые ботинки, от которых пахло очень противно — чуть ли уж не навозом.

Это, разумеется, могло означать одно: в самый ливень Бертье куда-то выходил из дома!

Едва дослушав Силену Стилл, Инклав бросился в ванную комнату. Все было точно так, как она рассказывала. Ни до чего не дотрагиваясь, инспектор наклонился, тут же ощутив исходящий именно от ботинок этот и в самом деле препротивный, чуть кисловатый дразнящий запах.

Но не это привлекло сейчас внимание инспектора. Его буквально ошарашило то, что он увидел за грязным ворохом одежды, под самой ванной. Это был стандартный брезентовый чехол, предназначение которого не могло бы обмануть и менее опытного человека. Подтянув тихонько чехол за ручку, Инклав быстро прощупал брезент, и последние сомнения мигом отлетели, будто кончик сигары, выброшенный в окошко мчащейся по шоссе машины. Было ясно уже на ощупь, что в чехле лежала разобранная снайперская винтовка…

Так… Первым делом надо срочно сообщить о бесценной находке шефу, решил инспектор. Телефонный аппарат в комнате, где мертвее мертвой воды болота лежит Бертье, разбит вдребезги. Значит, нужно срочно возвращаться к своей машине, чтобы связаться сначала с дежурным по управлению, с Рикарденом. Пусть он сам дозванивается в дом Мондов, где сию минуту Доулинг, очевидно, с аппетитом уже обедает. Вот ему и будет прекрасный десерт от Инклава!

Прежде чем воспользоваться спецсвязью, инспектор возвратился к Силене Стилл.

— Ничего не трогайте, — сказал он. — Телефон здесь кем-то из вас разгрохан, а мне нужно срочно вызвать своих ребят.

Миссис Стилл, казалось, его не слышала. Она сидела в том же просторном кресле, где он ее оставил. Женщина производила впечатление загипнотизированной: руки лежали на подлокотниках, глаза были полуприкрыты, она только чуть-чуть покачивалась.

Инклав понял, что от пережитого она, очевидно, впала сейчас в прострацию, за которой может последовать новый взрыв самой бурной женской истерики.

Он подошел к Силене почти вплотную, осторожно спросил:

— Вы меня слышите?

Силена с трудом подняла на него глаза, но смотрела отрешенно, словно бы сквозь наклонившегося над ней инспектора. Потом тихо выдохнула:

— Я слышу. Но за что мне все это, за что? Почему все свалилось именно на меня?

Вдруг под ее прищуренными пушистыми ресницами будто промелькнула злая косая молния. И тотчас же на очень высокой ноте раздался крик:

— Я не разбивала телефон! Я не убивала этого человека!

Она сделала при этом попытку резко подняться на ноги, как если бы под ней было не кресло, а электрический стул. Затем вновь откинулась назад и бессильно опустила руки на подлокотники.

Инклав в замешательстве отступил на шаг.

— Успокойтесь, мадам, — сказал он так мягко, как только мог. — Я хотел бы напомнить… есть люди, пережившие сегодня не меньше, чем вы и я. Мне необходимо отлучиться буквально на три минуты. Схожу к машине, позвоню и сразу вернусь сюда.

— Извините, — вновь уже довольно тихо сказала Силена Стилл. — Такое впечатление, что у меня отнимаются ноги… Если нужно позвонить, есть еще один аппарат, на кухне.

— Хорошо, я быстро, — сказал инспектор.

На пороге кухни он осмотрелся.

Шоколадного цвета шторы гармонировали и с серебристым оттенком стен, и с мебелью. Искушенному глазу сразу же становилось ясно: здесь было все, что хотелось бы иметь молодому одинокому бездельнику, к которому трижды в неделю приходит экономка, — приготовить, подать, убрать…

Инклав вспомнил некстати, что он тоже одинок, тяжело вздохнул, подошел к телефону и достал записную книжку… Одинок, а с другой стороны, хотя и не так уж молод, как, к примеру, тот парень, что лежит сейчас в дальней комнате на широченной своей тахте, но зато — пропади оно пропадом все! — живой… «Я — живой!»

Когда в доме мистера Монда подозвали наконец к телефону Доулинга, Инклав коротко рассказал ему, в чем суть дела. Он знал шефа и поэтому не особо удивился, когда услышал на том конце провода всего лишь один вопрос:

— Хватит тараторить, инспектор! Где вы сейчас находитесь?!

— Рейн-стрит, 16, шеф. От центрального шоссе, за аптекой, сразу направо…

— Черт бы вас взял! — перебил его Рыжий Черт. — Знаю! Буду через двадцать одну минуту!

«И ведь будет, — подумал Инклав. — Ровно через двадцать одну минуту, и ни минутой позже. На бесшумном „мерседесе“ последней марки, да еще когда за рулем — знаменитый Кроуфорд, год назад отхвативший в Дакаре приз…»

Сожаление о том, что в этом мрачно-безбрежном мире доступно не все и не всем, через несколько минут сослужило инспектору очень плохую службу. Неуместность этого сожаления, а точнее, несвоевременность оказались чуть позже именно теми звеньями, которых так не хватало сегодня в рукотворной цепи случайностей!

Да, чуть позже, все в тех же стенах.

Через несколько минут…

Но пока что инспектор еще раз вздохнул, покосился на прозрачную дверцу бара, на разделочный столик, где с оправданной логикой натюрморта были разложены продукты для так и не приготовленного обеда, и направился обратно к несчастной Силене Стилл, волей случая оказавшейся дважды за день единственной прямой свидетельницей того, что не каждому, к сожалению, дано расслышать во мраке мира беспощадный и мертвенный скрип неостановимого колеса Судьбы…

…Вечером, уже в управлении, в своем кабинете, комиссар полиции Сэмьюэл Доулинг долго раздумывал, в чем же заключалась ошибка Инклава. Та ошибка, на которую попросту не имеет права не только офицер полиции, но даже, как всем известно, рядовой сапер…

Или это не ошибка профессионала, а та самая усталость металла, за которую сама жизнь всегда выставляет счет?