Георгий Ланской - Танцы мертвых волков Страница 53

Семенов вдруг встрепенулся и посмотрел на меня странным взглядом.

— И что там было написано? — ехидно осведомился я, поскольку загадки мне надоели до чертиков. Юля лишь улыбнулась: недобро и холодно.

— Там было написано: "Прочтите прошлое на ее левом плече", — процитировал Семенов. — Или на правом. Не помню точно.

— И что? — обозлился я.

— Дурак ты, Миронов, — устало выдохнула Юля. — Я бы на твоем месте поехала к Игорю Муроенко и попросила предъявить туловище к осмотру. Ведь в кого-то я стреляла. И у этого "кого-то" на теле должен был остаться обширный синяк.

— Премного благодарен за разъяснения, — расшаркался я. — А так же за просвещение глупого меня в литературном творчестве. Только вот Игоря Муроенко нет дома. Мы в его квартире засаду оставили, и пока вестей не поступало. Так что вам туда соваться не советую. В квартире группа захвата сидит, они про мушкетеров не читают, они больше по поэзии, Блок, там, Пастернак…

— И где же Игорь? — искривил бровь Никита.

— На работе, — вежливо ответил я, хотя внутри все клокотало. — С утра появился и пошел по объектам.

Юля и Никита снова переглянулись и сигнализировали что-то только им понятное бровями, словно муравьи усиками.

— Ну, ладно, — фальшиво-бодро сказал Никита. — Пожалуй, мы и правда тут засиделись. Поздно уже, пойдем мы по домам.

— Семенов тебя проводит, — сказал я Юле, но она помотала головой.

— Я в вашей охране не нуждаюсь.

— А тебя и не спрашивают. Ты сегодня в маньяка стреляла. Кто его знает, что там у него в голове. Вдруг мстить придет? Так что без разговоров. Семенов переночует у тебя. Ближе к ночи я еще патруль к дому отправлю. А вообще, было бы замечательно, если бы ты и правда уехала из города. Пожалуй, я поговорю с твоим мужем…

Юля вспыхнула и рванула на себя дверь. Никита укоризненно посмотрел на меня, покрутил пальцем у виска и бросился следом за Юлей. Семенов нерешительно топтался на месте.

— Чего стоишь? — хмуро спросил я. — Дуй за ними. Домой не пустит — на улице будешь караулить. Если еще ее грохнут, нас с потрохами сожрут.

Семенов вздохнул и потрусил следом за журналистами. Я с сомнением посмотрел на часы, потом на пустой стакан и, махнув рукой, вытащил из стола запрятанную там бутылку водки.

Юлия

По дороге домой мы словом не обмолвились. Никита ерзал рядом, поглядывая на меня, но обсуждать произошедшее при соглядатае не стал. На заднем сидении посапывал Семенов, мучавшийся насморком. После каждого громогласного "апчхи!" Никита дергался, раздраженно поджимал губы, но мужественно молчал. Доставив друга по адресу, я развернула "Инфинити" и отправилась домой. Там Семенов без излишних разговоров начал разбирать раскладушку, я напоила его чаем и завалилась спать.

Утром, выпроводив Семенова, я отправилась по делам и к досаде своей обнаружила, что за мной всюду ездит патрульная машина. Менты, видимо, были приставлены для охраны. Действовали они с прохладцей, да и я особенно не наглела, скорость не превышала, исчезнуть из поля видимости не пыталась. Обзвонив всех нужных людей со второго телефона, я заехала во двор к Никите и припарковалась у подъезда, вызвав нездоровую зависть у владельца допотопного "Москвича", ковырявшегося в моторе своей колымаги. Рядом с его проржавевшим корытом, надменный лоснящийся оранжевый танк смотрелся вызывающе роскошно. Судя по лицу хозяина рыдвана, ему страсть как хотелось нацарапать на дверце "Инфинити" слово как минимум из трех букв. Он даже с сомнением посмотрел на въехавших во двор ментов и, с сожалением распрощавшись с идеей о вандализме, снова полез под капот. Друг позвонил и жалобно заныл в трубку, что только что залез в ванну, но я была даже рада возникшей паузе. В голове царила сумятица.

Никита вышел из дома через четверть часа, с мокрой головой, свеженький, и счастливый. Сопровождаемый любопытными взглядами бабулек у подъезда, Никита демонстративно чмокнул меня в щеку, отчего бабки чопорно поджали губы и одновременно засудачили, осуждая современную молодежь.

— Ты с эскортом? — спросил друг, покосившись на милицейскую машину. Сидевшие в ней зевали с риском вывихнуть челюсти.

— А что делать? — пожала я плечами. — Я важная птица теперь. Не дай бог чего случится… Куда поедем то?

— Давай-ка на работу к Игорю. Знаешь, в том, что ты вчера сказала, есть здравая мысль. И если бы не его железное алиби, я мог бы даже поверить в твои слова.

— Да уж, — вздохнула я, трогаясь с места. — Сам посуди: двое близнецов, один — известная личность… Ну, по крайней мере в наших кругах…. Второй держится в тени, его никто не знает. Фотография поддельная, вместе их никто не видел. Плюс твои слова о возможном раздвоении личности…

— А был ли мальчик?

— А был ли мальчик… Если бы не тот факт, что в момент убийства мужа Миланы Игорь отмокал в бане вместе с тобой, я была бы уверена, что нас дурят, и Муроенко всего один.

Никита посмотрел в зеркало заднего вида на следовавшую за нами машину и недовольно поморщился.

— Едут… Ишь ты… Пинкертоны недоделанные. Им все на блюдечке принесли, а они морду кривят… Юль, ты права. Что-то мне не нравится. Не могу ухватить эту мысль, но чего-то я там такое увидел…

— Где?

— В доме. Что-то такое, непонятное… Вроде бы знакомое, но никак не пойму.

Я обогнала автобус цыплячьего колера и остановилась на светофоре. Автобус недовольно загудел, едва не зацепив мой бампер.

— С какого момента появилось это ощущение?

— С того, как увидел эти фотографии… Вот, я распечатал снимок, полночи на него пялился, аж голова заболела. Так ничего и не нашел. Может, ты чего увидишь?

Я мельком бросила взгляд на лист бумаги и тронулась с места, благо загорелся зеленый. Автобус позади утробно рыкнул.

— Потом посмотрю. Сунь в бардачок.

— Не забудешь?

— Нет. Куда нам ехать?

Никита покрутил головой по сторонам.

— Так, на следующем повороте направо, на Красноармейскую. Потом скажу, не помню точно… На месте сориентируемся. Ты вроде тоже хотела что-то узнать?

— Я? А, ну да… Знаешь, мне бы очень хотелось узнать, в которого из братьев я стреляла.

Нас снова задержал светофор. Никита опустил стекло, выбросив фантик от жвачки. Рядом притормозил автобус.

— Между прочим, — заявил Никита, — если свернуть вот тут, можно напрямик выйти к пляжу, где убили курьера.

Я рассеяно кивнула. Загорелся зеленый. Автобус рванул с места и обогнал меня с ехидным превосходством. Я двинулась следом и свернула на Красноармейскую.

— Вон их фирма, — сказал Никита. — Паркуйся тут и пошли. Черт, после твоих слов я не удивлюсь, если выяснится, что Игореша на работе сегодня не появился…

Я приткнула оранжевый танк прямо к воротам одноэтажного здания, выкрашенного в ужасный фиолетовый цвет, от которого зубы сводило, заблокировав выезд "газели". Водитель что-то беззвучно проорал, показав неприличными жестами, что он думает о моей манере вождения. Я стиснула зубы, сдала назад, неудачно припарковавшись на клумбе с чахлыми петуниями. Никита закатил глаза и вышел из машины. Под его руководством я все же смогла припарковать автомобиль без ущерба для себя и других. За маневрами с удовольствием наблюдал развалившийся на трубах теплоцентрали бомж с багрово-синей рожей. Тоже мне, нашел развлечение…

Никита приплясывал у входа. Галантно приоткрыв дверь, он пропустил меня вперед. Менты настороженно взирали на нас из своей тарантайки.

— Добрый день, — вежливо сказал Никита охраннику со скучным лицом, читавшему спортивную газету. За спиной охранника висел стилизованный под семидесятые рекламный плакат сока, с восторженно-дебильным лицом рабочего передовика, на котором кто-то ловко пририсовал усы и щетину. Под плакатом кто-то не менее остроумный нацарапал "Мухин — чмо". -Нам бы поговорить с кем-нибудь, кто ведает персоналом.

— Прием на работу будет после обеда, — равнодушно ответил тот. — Можете оставить резюме здесь, я передам.

— Мы не насчет работы, — вступила я, откашлявшись. — Нам по другому поводу. У вас тут кто занимается торговыми агентами?

Охранник насторожился и отложил газету.

— А что?

— Понимаете, — вдохновенно соврал Никита. — У нас свой магазинчик. Вчера приходил ваш торговый агент, мы договорились о поставках кондитерских изделий, а его так и нет…

— Ну, так придет еще, — махнул рукой охранник. — У нас доставка только после обеда.

— Нет, вы не поняли, — вмешалась я, сообразив, что нас попросту не пустят дальше порога. — Он поговорил с нами и ушел, а потом мы хватились, что пропала сумка с ноутбуком. Дело под вечер было, больше в помещении никого…

Охранник задумался. От непривычной работы на лбу прорезались глубокие морщины, напоминавшие рытвины и ухабы. Видимо, мыслительный процесс особых результатов не дал, поскольку он снял трубку телефона и потыкал пальцем в кнопки.