Николь Жамэ - Дольмен Страница 54

Из глаз Гвен ручьем текли слезы. Мари впервые видела ее плачущей, но не растрогалась, а сделала вид, что хлопает в ладоши.

— Отлично сыграно, но меня не проняло, хватит, пошли, мы и так потеряли много времени!

Гвен взглянула на нее с разочарованием и сделала вид, что готова идти с ней. Но, вылезая из лодки, она потеряла равновесие и оказалась в воде. Видя, как Гвен пытается влезть на скользкий берег, Мари решила ей помочь и протянула руку. Внезапно Гвен с неожиданной силой вцепилась в нее и потянула на себя, так что Мари упала головой в воду. Вскоре она вынырнула, задыхаясь, и лишь в последний миг увернулась от удара веслом по голове. Она снова ушла под воду, быстро проплыла десяток метров и вынырнула за спиной у Гвен. Обернувшись, та снова попыталась оглушить ее веслом, но Мари, схватив его конец, притянула Гвен к себе. На мгновение дочь Ивонны растерялась, Мари этим воспользовалась и ударила ее по затылку.

— Для самоубийцы у тебя слишком много сил!

Застыв в одной позе и напрягая мышцы, Люка стал погружаться медленнее, хотя песок уже доходил ему до плеч. Руки он держал крестом, но это было слабой защитой.

Волны окончательно разметали кучу, принятую им за тело Гвен: тряпки плыли по воде подобно скользким и дряблым медузам. А море наступало, и Люка с удивлением поймал себя на мысли, что прикидывает, кто быстрее заполучит его шкуру — песок или море?

Почему он не взял с собой Морино? Зачем вместо этого послал помощника обыскивать фаянсовую фабрику и дом Ле Бианов? Сработала привычка действовать в одиночку? Тоже мне — странствующий рыцарь! Он усмехнулся, не строя никаких иллюзий на свой счет. С самого начала он допустил слишком много глупостей. Влюбленность притупила его чутье полицейского, и теперь за это придется платить по самой высокой цене.

Очередная волна замерла меньше чем в метре от него. Лицо Ферсена едва возвышалось над поверхностью, и он увидел, что плещущиеся на воде тряпки — на самом деле медузы. Их дрожащие тела с отвратительными щупальцами направлялись прямо к нему. Однажды, еще подростком, он случайно задел медузу и с тех пор стал аллергиком.

Море. Песок. Медузы. Люка понял: надежда на выживание тает с каждой секундой. Он перестал взвешивать шансы песка и моря и закрыл глаза.

Полулежа на пассажирском сиденье «мегари», прикованная наручниками к ручке двери, Гвен стучала зубами от холода, хотя Мари набросила на нее плед. Связавшись по рации с Морино, Мари узнала, что Люка отправился в Аргоз, получив звонок от Гвенаэль Ле Биан двадцать минут назад. Встревоженная, она обернулась к своей неподвижно сидевшей соседке.

— Но это невозможно, она здесь, со мной! — воскликнула Мари. — Поезжайте в Аргоз, там встретимся! Скорее, Стефан!

— Майор приказал провести обыск на фаянсовой фабрике…

— В Аргоз, немедленно!

— Слушаюсь!

Не прошло и несколько минут, как «мегари» остановился рядом с автомобилем Ферсена. Противотуманные фары освещали пляж, почти не посещаемый из-за зыбучих песков.

Люка был уже засыпан до подбородка: он старался держать его повыше, как и сложенные крестом руки.

Закусив губу, чтобы не закричать, Мари бросилась к машине Ферсена и схватила трос, которым оснащены все полноприводные машины. Размотав его, она побежала по песку и остановилась, почувствовав, что теряет опору под ногами. До Ферсена оставался еще десяток метров, теперь она видела его затылок.

— Я здесь, Люка, — произнесла она как можно спокойнее. — Главное — не двигайся!

В других обстоятельствах ее замечание вызвало бы у него усмешку, ибо он был надежно обездвижен тисками песка. Но сейчас ему было не до того: его гипнотизировала медуза, которую последняя волна поднесла почти к самому его лицу.

Мари легла на песок и медленно поползла. Приблизившись, она остановилась примерно в трех метрах от него.

— Сейчас я брошу трос, постарайся просунуть его под руки и закрой защелку.

После трех неудачных попыток трос упал возле правой руки Ферсена. Пальцы его схватили карабин.

— Осторожно, осторожно… Главное — спокойствие! Пропусти трос перед собой, поймай левой рукой. Вот так.

Щупальце коснулось его в тот момент, когда он почти сделал нужное движение, но сработал рефлекс, и Люка, отшатнувшись от медузы, выпустил из пальцев карабин.

У Мари поневоле вырвался крик, когда она поняла, что Люка погрузился еще на несколько сантиметров.

— Собери все силы, прошу тебя! Карабин правее руки, в двадцати сантиметрах от нее, возьми его, — затаив дыхание, старалась она подбодрить Ферсена.

Тогда, пытаясь не думать о наползавшей на его лицо отвратительной твари, он нашупал под рукой холодный металл карабина и, потянув его на себя, защелкнул. Мари стала его тащить, но тяжесть была слишком велика, чтобы она могла справиться в одиночку. Она хотела было крикнуть, чтобы ей помогла Гвен, но вспомнила, что та прикована наручниками к двери машины. Времени на то, чтобы ее освободить или запустить электромотор лебедки не было: Ферсена окончательно засосало бы в песок.

Из ее глаз брызнули слезы бессилия. И тут она услышала визг тормозов. Минутой позже Морино и его помощник пришли ей на помощь. Люка был спасен!

Конечно, «классике от Черрути» пришлось выдержать серьезное испытание, но главное — Люка был жив.

За страхом его потерять последовал неукротимый гнев.

— Можешь объяснить, что тебя сюда привело в такой час?

— Я собирался лепить пирожки из песка, неужели не видно? — огрызнулся тот. — А почему ты вся мокрая? Чем, интересно, ты занималась?

— Мы с Гвен принимали полуночную ванну. — Она показала в сторону «мегари», где сидела дочь Ивонны. — Что это за история с телефонным звонком?

— Она звала меня на помощь. Вернее, звала тебя, но поскольку ты одолжила телефон мне, я и принял вызов. Вот стерва!

Он бросился к «мегари», чуть не выдернул дверь и накинулся на вывалившуюся из машины Гвен, которая была прикована к ней наручниками:

— Ненормальная! Решили избавиться от Мари? Вот уж невезение — разрядившийся мобильник спутал ваши планы, и в расставленную ловушку угодил я! — Люка повернулся к не на шутку встревоженной Мари, которая вскоре к нему присоединилась: — Дай ключи от наручников!

Мари их протянула.

— Что ты собираешься делать?

Освободив Гвен от наручников, Ферсен без всяких церемоний прижал ее к машине и стал обыскивать, ощупывая с ног до головы.

— Люка! Что на тебя нашло? Немедленно прекрати! — воскликнула Мари.

— Мне нужен ее телефон.

— У меня вчера его украли. — пробормотала Гвен. — Я заявила в полицию о краже. — Она кивнула в сторону Морино: — Старший сержант подтвердит.

— Это лишь доказывает, что вы все просчитали, — заметил Ферсен. — Добавим слово «преднамеренно».

— Не она тебя вызывала, Люка, — твердо произнесла Мари, положив руку ему на плечо.

— И ты ей веришь? — прорычал тот.

— Когда ты получил вызов, Гвен находилась со мной, я гарантирую, что она не звонила.

Специалист по ритуальным преступлениям посмотрел в сторону зыбучих песков, поглотивших мобильник Мари, а заодно и тайну странного вызова, и невольно вздрогнул.

Поздней ночью в опустевшей жандармерии окно светилось только в кабинете майора Ферсена. Но его там не было. После долгих уговоров Люка разрешил Мари самой, без его участия, допросить Гвен. Если та и заговорит, то уж никак не в присутствии чужака.

Прошло полчаса, и Мари уже серьезно сомневалась, что ей удастся вырвать у Гвен признание.

— Надоела ты мне со своими поисками истины, Мари! Ты никогда мне не нравилась. Избалованный ребенок — родителями, братьями, природой, маленькая королева Ланд, вернувшаяся, чтобы восстановить на острове справедливость, со звездой шерифа на груди. Не знаешь жизни, а лезешь в чужую! Чем дольше ты пытаешься докопаться до пресловутой истины, тем больше вокруг гробов и несчастий! Не по плечам тебе этот груз — Истина! Вернись-ка лучше в Брест и играй там в свои полицейские игры, а нас оставь в покое.

В ясном взгляде голубых глаз Гвенаэль было что-то внушающее страх. Мари без труда представляла, какое влияние он оказывал на Лойка и Жильдаса, когда те были детьми. Но ее из колеи не выбьешь.

— Вспомни, Гвен: тогда тебе было всего десять лет, в мае тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, ночью, разразилась буря, и маяк погас.

Никакой реакции.

— Все условия для игры в береговых разбойников, но для полного правдоподобия требовалось, чтобы их было шестеро. Ты, Жильдас, Лойк, Ив… Кто еще двое?

Молчание.

— Волны достигли пятиметровой высоты, они с ревом бились о прибрежные скалы бухты. Той ночью где-то вблизи Ланд затерялся корабль, и когда на берегу зажглись огни… Скажи, Гвен, вы добились полного сходства с легендой? Привязывали фонарики к рогам коров или просто раскачивали их руками?