Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять Страница 54

— Разве это проблема! — снова став беззаботным с виду, ответил парень. — Если девочка твоя, забирай. И запомни одно: я старшим еще ни разу в жизни не возразил. — Он стоял — руки в боки, чуть склонив к одному плечу свою квадратную, очень коротко остриженную башку.

Разумеется, парень не знал, да и не мог он знать, что любую, пусть даже самую чугунную башку Городецкий способен расколоть, как орех, знаменитым своим ударом. Поэтому, вновь уже ухмыляясь, продолжал откровенно играть с огнем.

— Кстати, что-то я не могу понять, — цедил он, — кем она все же тебе приходится? Дочкой?.. А может, внучкой?.. В любом случае забирай, я добрый!

— Я тоже добрый, — моментально, с нажимом, сказал Андрей, подошел вплотную к этому крепкому молодому дурню и глянул ему в глаза.

Неожиданность эффекта в буквальном смысле этого слова потрясла Мари. В глазах парня мгновенно возникла паника, по лицу пробежала судорога, руки опустились, колени дрогнули. Очевидно, он увидел в зрачках Андрея тот внезапный, как бы подсвеченный волчий отблеск, что когда-то поразил еще в «Сноуболле» самого Чарлза Маккью.

После этого Городецкий очень спокойно и негромко что-то сказал своему противнику, чего, конечно, Мари не смогла расслышать. Она видела только, как парень побелел, безвольно повернулся и буквально мешком упал на переднее сиденье великолепной своей «тойоты».

Несколько томительных секунд, чуть сутулясь, он молча сидел, положив на баранку руки. Было очень похоже, что ему необходимо срочно прийти в себя.

Затем он все же медленно обернулся, с неуверенной угрозой взмахнул рукой и успел крикнуть прямо в лицо все еще стоящему на шоссе Андрею:

— Ладно, хорошенько меня запомни, за тобой должок! Может статься, еще увидимся!

Вслед за этим он мгновенно врубил мотор, машина сразу рванулась с места и исчезла за поворотом все с той же ракетной скоростью.

Городецкий дал себе слово хорошенько его запомнить.

— Слышал, что случилось? — спросила Мари, когда они, свернув на своей развилке, уже ехали по дороге к дому.

— Разумеется, слышал, — сказал Андрей. — Причем гораздо раньше, чем в экстренном выпуске новостей. И теперь корю себя, на чем свет… Ибо не далее как сегодня утром плакался Крылу в жилетку, сразу после разминки. Жаловался, как тряпка, на скуку и на отсутствие у нас настоящих дел. Получается, что накаркал… К черту бы все подобные дела, Мари!

— Думаешь, это коснется нас?

— И не сомневаюсь, — очень уверенно ответил Андрей. — Крыл поехал в управление полиции, а я, грешным делом, уже побывал на месте, у замка Бэдфулов. С первого взгляда все так классически просто, что за этой простотой вмиг угадывается целое море сложностей. Мне еще со времен «трамплина» не нравится, когда прямых наследников душат в койке. Или бьют с приличной дистанции точно в лоб, как в яблочко. Будто кто-то выполняет упражнение на учебных стрельбах.

— Но ведь мы еще практически ничего не знаем…

— Как смотреть, — неопределенно сказал Андрей. — Этот юный Бэдфул, как мне удалось узнать, был человек со странностями.

— Да, — сказала Мари, — со странностями. И сегодня вечером я и кое-кто из моих друзей, воочию должны были убедиться в этом.

Городецкий вопросительно посмотрел на нее, и Мари — уже в сотый, быть может, по счету раз — с удовольствием отметила про себя ту черту Андрея, которой так не хватало многим ее знакомым: сдержанность. Никогда он не был навязчив, не лез бесконечно в душу, не любил задавать ненужных, пустых вопросов. Да и сам на такие вопросы не спешил отвечать, экономя, должно быть, время. И, на взгляд Мари, именно это цепкое умение, когда надо, держать дистанцию, собеседников его толкало зачастую на откровенность.

— Не поверишь, — сказала она в раздумье. — Именно сегодня вечером Роберт Бэдфул должен был посетить один дом, здесь, в графстве, где по средам собираются несколько старых моих друзей.

— Сегодня?

— Именно сегодня, в семь вечера. И лишь сутки назад мне по телефону удалось добиться его согласия.

— Если не секрет, Мари… Что за повод к подобной встрече?

— Нет, Андрей, — сказала Мари, — чуть позже… Вообще, давай эту тему пока отложим. Как-то все слишком быстро перемешалось за это время. Мне сейчас просто необходимо срочно попасть домой и увидеть Лоу.

— Что с твоей машиной? — спросил Андрей.

— И сама не знаю. Начал греться мотор и потом заглох.

— Я ее видел, стоит на обочине — так понуро, как будто лошадь в ожидании, пока ее беспутный хозяин напьется пива.

— Или беспутная хозяйка, — сказала Мари.

— Во-во…

— Останавливался там?

— Не больше чем на минуту. Убедился, что ты умчалась на какой-то крутой попутке, обнаружив на обочине столь знакомые мне следы, метрах в ста впереди машины. Повезло, что на влажном грунте следы от твоих кроссовок весьма рельефны. Будто королевская печать под каким-нибудь новым актом о реформе палаты лордов. Вот я и рванул вперед, с намерением — либо догнать тебя, либо сжечь покрышки. И по-моему, ведь не зря?

— Разумеется, не зря, — сказала Мари. — Спасибо, что ты подъехал. Хотя, в принципе, ничего особенного — так, обычная дорожная передряга. Жесткий сервис, как говорит в таких случаях Вацлав Крыл… Но уж раз ты сам завел разговор об этом, приоткрой заодно мне тайну. Этот парень на дороге, с короткой стрижкой… Что ты ему сказал?

— Я ему сообщил пароль, — глядя прямо на дорогу, нехотя выдавил из себя Андрей, — Ведь у райских врат отлетевшую душу обязательно встречает апостол Петр. А на поясе у него — вот такущая связка разных входных ключей. — На короткое время он бросил руль, чтобы двумя руками изобразить примерные габариты связки. — Так что, если пароль не знаешь, он может и не пустить!

— Ай, да ну тебя! — отмахнулась Мари по-детски, с облегчением замечая меж тем, что нервы ее успокаиваются. — Как с тобой, так и с Крылом — совершенно нельзя говорить серьезно!

— Это верно, — сказал Андрей. — Точно так же, кстати, считал и мой первый учитель, товарищ Тешкин. Еще в Питере, в школе. Каждый раз, когда гнал меня с урока в четвертом классе.

Не доехав примерно двух миль до места, Андрей неожиданно свернул направо, прошел на хорошей скорости по укатанной грунтовой петле и остановился возле бензоколонки.

— Здесь не только заправка, — сразу ответил он на недоуменный вопрос Мари, — здесь хорошая мастерская. В этой мастерской у меня есть парень, способный восстановить машину, даже если она успела побывать под прессом, для переплавки. Первоклассный механик, с единственным недостатком, вполне простительным: ему никак не дается моя фамилия. Впрочем, сама увидишь…

Не успели остановиться, как к ним выбежал, будто бы ждал за дверью, очень ладный по виду, крепкий мулат-подросток, симпатичный, в черном рабочем комбинезоне и красной бейсбольной кепочке.

— Хелло, Том! — опустив стекло, первым поприветствовал его Андрей взмахом руки.

— О, мистер Горджи! — с лучезарной улыбкой воскликнул Том. Было видно, что он сначала узнал машину, потом Андрея. — Добрый день, мисс… — Том чуть запнулся.

— Мисс Монд, — подсказал Андрей.

— Добрый день, мисс Монд! Чем могу служить? — Белозубая его улыбка стала шире и лучезарней. — Мистер Горджи, давайте-ка я скорей осмотрю все дверцы, капот, багажник… Нет ли на них новых пулевых пробоин?!

— Скоро будут, — усмехнувшись чему-то, буркнул Андрей чуть слышно. Затем взял у Мари ключи, передал их Тому и подробно объяснил, в каком месте она бросила на шоссе машину.

— Постарайся, Том. Завтра в десять. Я надеюсь, этого времени вам с Джимом хватит. — Он назвал ему адрес Мондов.

— Мистер Горджи, мой хозяин и я… Ради мисс Монд мы бросим любое другое дело! Ровно в десять утра машина мисс Монд будет стоять под ее окном.

— Благодарю тебя, Том, я знал, что ты дельный парень, — на прощание сказал Андрей и включил мотор.

— Мистер Горджи, я к вашим услугам, в любое время!

— Ладно, Том! Привет твоему хозяину, Джиму Беркли!

— Он вам тоже всегда рад служить, мистер Горджи!

Когда отъехали, Мари впервые за всю поездку рассмеялась откровенно, почти без горечи:

— «Ради мисс Монд мы бросим любое другое дело…» Ведь надо же! Интересно, чем ты их всех так берешь, «мистер Горджи»?

— Так меня учили, — сказал Андрей.

Лоуренса Монда они застали еще в столовой. Наскоро обменялись новостями, Мари ушла приводить себя в порядок, Андрей остался. Лоуренс вызвал Джорджа, распорядился заново накрывать на стол.

Как только за Джорджем закрылась дверь, Лоуренс Монд сказал:

— Доулинг у меня обедал, Андрей. Где-то в начале пятого внезапный телефонный звонок в самом буквальном смысле вырвал его из-за этого вот стола. Кажется, кому-то из его сотрудников удалось выйти на след убийцы.