Стив Берри - Евангелие тамплиеров Страница 68

— Твоему отцу было бы стыдно слышать это. — Она ожидала гневного возражения, но Марк сидел молча.

Некоторое время тишину нарушало только жужжание насекомых снаружи.

— Кажется, я убил человека сегодня, — прошептал Марк. — Что бы сказал папа?

Стефани подождала продолжения. Он ничего не рассказывал о том, что произошло, с тех пор как они покинули Ренн-ле-Шато.

— Коттон рассказал мне. У тебя не было выбора. Тому человеку был дан шанс, но он предпочел бросить тебе вызов.

— Я наблюдал, как его тело катится вниз. Странное чувство охватывает, когда ты знаешь, что только что отнял жизнь.

Она ждала, когда он объяснит.

— Я рад, что нажал на курок, потому что благодаря этому выжил. Но часть меня была в ужасе, потому что тот человек не выстрелил.

— Жизнь — это постоянный выбор. Он выбрал неправильный путь.

— Ты занимаешься этим все время? Принимаешь подобные решения?

— Я делаю свою работу, Марк. Тот человек сам выбрал свою судьбу.

— Нет. Ее выбрал де Рокфор. Он послал его на этот утес, зная, что будет стычка. Он сделал выбор за него.

— В этом и заключается проблема вашего ордена, Марк. Безусловная преданность — не самая хорошая вещь. Ни одна страна, ни одна армия, ни один вождь, требовавшие такую глупость, не выживали. Мои агенты делают выбор сами.

Опять воцарилось напряженное молчание.

— Ты права, — в конце концов пробормотал он. — Папа стыдился бы меня.

Стефани решила рискнуть:

— Марк, твоего отца больше нет. Он умер. Для меня и ты был мертв пять лет. Но теперь ты здесь. Есть ли в твоем сердце место прощению? — В ее голосе звучала мольба.

Он встал из кресла:

— Нет, мама. Нет.

И вышел из комнаты.

Малоун нашел убежище снаружи замка, в затененной арке, увитой зеленью. Тишину и покой нарушал только стрекот кузнечиков. Он наблюдал за темнеющим небом. Некоторое время назад Стефани отвела его в сторону и сказала, что делала запрос в Атланту насчет Кассиопии Витт и что ее имя не упомянуто ни в одной базе данных на террористов, имеющейся у правительства Соединенных Штатов. Она владеет трансконтинентальной корпорацией со штаб-квартирой в Париже, включающей в себя широкий ряд предприятий стоимостью в миллиарды евро. Ее отец основал эту корпорацию, и она унаследовала контрольный пакет акций, хотя мало занималась текущей работой. Она также была председателем датского фонда, тесно сотрудничавшего с ООН по программе помощи больным СПИДом и голодающим, в частности в Африке. Ни одно иностранное правительство не расценивало ее как угрозу своей безопасности.

Малоун задумался.

Новые угрозы появлялись ежедневно и из самых неожиданных мест.

— Какая глубокая задумчивость.

Он поднял глаза и увидел Кассиопию, стоявшую около беседки. Она была одета в облегающий черный костюм для верховой езды, который ей необыкновенно шел.

— На самом деле я думал о вас.

— Я польщена.

Он кивнул на ее наряд:

— Я ломал голову, куда вы подевались.

— Я стараюсь ездить верхом каждый вечер. Это помогает мне думать.

Она вошла в его укрытие:

— Я построила это несколько лет назад в память о матери. Она любила проводить время вне замка.

Кассиопия села на скамейку напротив него. Малоун догадывался, что она пришла не просто так.

— Я заметила, что вы сомневаетесь в том, что услышали. Это из-за того, что вы не хотите подвергать сомнению вашу христианскую Библию?

На самом деле он не хотел говорить об этом, но она выглядела очень заинтересованной.

— Вовсе нет. Это потому, что вы хотите подвергнуть сомнению Библию. Похоже, каждый, кто вовлечен в это дело, имеет собственный интерес. Вы, де Рокфор, Марк, Соньер, Ларс, Стефани. Даже Жоффруа, который отличается от всех наличием четкого плана действий.

— Позвольте, я вам кое-что расскажу, и, может быть, вы поймете, что это не личное. По крайней мере, что касается меня.

Он усомнился в ее словах, но хотел выслушать доводы.

— Вы знаете, что за всю письменную историю в Святой земле был обнаружен только один скелет распятого человека?

Малоун покачал головой.

— Распятие было чуждым для иудеев наказанием. Они забрасывали камнями, сжигали, обезглавливали или удушали — вот какие виды смертной казни они использовали. Закон Моисея позволял повесить на дереве уже казненного преступника, как дополнительную кару.

— «…Ибо проклят пред Богом [всякий] повешенный [на дереве]»,[30] — сказал он.

— А ты знаешь Ветхий Завет.

— Да, нас кое-чему учили там, в Джорджии.

Она улыбнулась:

— Но распятие было обычной формой смертной казни в Риме. В четвертом году до нашей эры Варрус распял больше двух тысяч человек. В шестьдесят шестом году нашей эры Флорус убил почти четыре тысячи. В семидесятом году Тит казнил пятьсот человек за один день. И при этом обнаружили только один распятый скелет. Это было в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, к северу от Иерусалима. Кости были датированы первым веком, что взволновало многие умы. Но это был не Иисус. Его звали Иоханан, он был ростом пять с половиной футов и возрастом от двадцати четырех до двадцати восьми лет. Мы узнали это из надписей на его урне. Он был привязан к кресту, а не прибит, и его ноги не были сломаны. Вы понимаете значение этой детали?

Он понимал.

— На кресте умирали от удушья. Голова в конце концов падала вперед, и наступало кислородное голодание. Распятие было публичным унижением. Жертвы не должны были умирать слишком быстро. Поэтому для того чтобы оттянуть смерть, приделывали кусок дерева сзади — чтобы можно было присесть, или под ноги, чтобы можно было стоять на нем. Таким образом приговоренный мог поддерживать себя и дышать. Через несколько дней, если жертва еще не лишалась сил, солдаты перебивали ему ноги. Так он больше не мог поддерживать себя, и смерть приходила быстро.

Он вспомнил Евангелия.

— Распятые не должны были осквернить субботу. Иудеи хотели, чтобы тела Иисуса и двух разбойников, казненных вместе с Ним, сняли до наступления ночи. Поэтому Пилат приказал сломать ноги двум разбойникам.

Она кивнула.

— «Но, пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней…»[31] Так сказано у Иоанна. Я всегда удивлялась, почему Христос умер так быстро. Он висел на кресте лишь несколько часов. Обычно распятые умирали несколько дней. И почему римские солдаты не сломали Ему ноги, как минимум, чтобы удостовериться, что он умер? Вместо этого, как написал Иоанн, Его бок пронзили копьем, и из раны хлынули кровь и вода. Но Матфей, Марк и Лука не упомянули об этом эпизоде.

— И что вы думаете?

— Из десятков тысяч казненных на кресте был обнаружен только один скелет. Причина проста. Во времена Иисуса похороны считались честью. Не было большего позора, чем оставить тело на съедение зверям. Все виды римской смертной казни — сжечь заживо, отдать на растерзание зверям или распять — имели одну общую черту. Не сохранялось тела, которое можно было похоронить. Жертвы распятия продолжали висеть, пока птицы не объедали их до костей, а то, что оставалось, хоронили в общей могиле. Тем не менее все четыре Евангелия сходятся на том, что Христос умер в три часа дня, потом был снят с креста и погребен.

Малоун начал понимать.

— Римляне бы так не поступили.

— Здесь начинается особенная путаница. Иисуса приговорили к смерти накануне субботы. Тем не менее Его приговорили к распятию — одной из самых медленных казней. Как кто-то мог предполагать, что он умрет до наступления ночи? В Евангелии от Марка говорится, что даже Пилат был удивлен такой быстрой смертью и спросил центуриона, все ли в порядке.

— Но ведь с Иисусом плохо обращались перед распятием.

— Иисус был сильным мужчиной в расцвете сил. Он привык проходить большие расстояния пешком в жару. Да, он был подвергнут бичеванию. Согласно закону, ему должны были нанести тридцать девять ударов. Но нигде в Евангелиях не сказано, что это количество было соблюдено. И после пыток он имел еще достаточно сил, чтобы убедительно обратиться к своим мучителям. Так что нет улик, указывающих на его плохое состояние. И при этом Иисус умер через три часа — и Его ноги не были сломаны, только Его бок пронзен копьем.

— Это пророчество, Иоанн говорит о нем в своем Евангелии. Он предсказал, что все, описанное в Писании, исполнится.

— Пророчество говорит об ограничениях, налагаемых еврейской Пасхой, и о том, что нельзя есть мясо за пределами дома. Его можно есть только в доме, не ломая костей. Это не имеет ничего общего с Иисусом. Отсылка Иоанна к этим словам — это слабая попытка установить связь с Ветхим Заветом. Разумеется, как я говорила, остальные три Евангелия не упоминают копье.