Эрик Ластбадер - Глаза Ангела Страница 73

— Куда теперь? — спросил Рассел.

— Фукуда покажет, куда. Чем больше действий с ее стороны, тем лучше я узнаю ее тактику.

— Не нравится мне твоя карма, Тори.

Тори одарила Рассела улыбкой и сказала:

— Твой подход в корне неверен. Карма не может нравиться или не нравиться. Человек вынужден принять ее такой, какая она есть.

— Не знаю, как ко всему этому относиться.

— Расс, помнишь наш разговор о вымысле и реальности?

— Да. Но, по-моему, это к делу не относится.

— Если ты поймешь, почему это имеет к разговору о карме прямое отношение, тогда поймешь и про карму тоже.

— Это что, загадка дзэн?

— Ты имеешь в виду коан? — рассмеялась Тори. — В определенном смысле, думаю, что да. Шум идущего поезда наполнил тоннель.

— Поезд идет сюда? — спросил Рассел.

— Нет, это наверху.

— Значит, сюда поезд придет еще не скоро, — сделал вывод Рассел.

— Пусть Фукуда занимается расписанием движения поездов, — ответила Тори, направляясь в глубь тоннеля. — У нее это получается замечательно.

Рассел считал, что, позволяя Фукуде брать инициативу на себя, Тори поступает неправильно. И зачем она так делает? Сам он привык всегда атаковать первым, если, конечно, представлялась такая возможность. Почему Фукуда, а не Тори, устанавливает правила игры? Рассел многое в поведении Тори не понимал и принял решение при первом же удобном случае изменить ход событий. Впереди показался свет.

— Поезд?

Тори поставила ногу на рельс и не почувствовала никакой вибрации, как обычно бывает, если идет поезд.

— Нет, это Фукуда.

— Стой здесь, — приказал Рассел и так неожиданно и сильно оттолкнул Тори с пути, что она не успела оказать сопротивление. Стараясь держаться в тени, вытащив оружие, Рассел побежал в сторону, откуда шел свет.

«Идиот! — воскликнула про себя Тори, устремляясь вслед за Расселом. — А я еще, глупая, думала, будто он откажется от роли моего защитника! Он же обещал! И опять повел себя как последний дурак!»

Девушка услышала глухой звук и восклицание Рассела. Подбежав к тому месту, где он стоял, Тори увидела искусно замаскированное отверстие, сделанное недалеко от пути. Об него и споткнулся Рассел. Слейд лежал на правом боку и был не в состоянии подняться, потому что его правая нога застряла в разветвлении двух рельсов.

— Не подходи к нему, — раздался окрик, и Тори остановилась на полпути. Не далее чем в четырех с половиной метрах от нее стояла Фукуда, держа руку на хромированном рычаге.

— Эта стрелка — рычаг ручного переключения, — грозно проговорила Фукуда. — Если ты только шевельнешься, я нажму на него, рельс сдвинется и раздавит твоему приятелю ногу.

— Скажи ей, пусть нажимает на рычаг, — крикнул Рассел Тори, лихорадочно шаря рукой в поисках пистолета, который выскочил у него из руки во время падения, и проклиная себя за собственную глупость и неосторожность. Наконец ему удалось сесть, он хотел освободить застрявшую ногу, но у него ничего не получалось, нога страшно болела.

— Чего ты хочешь? — спросила Тори у своего врага.

— Ты это прекрасно знаешь, — ответила Фукуда. — Я хочу твоей смерти. — Она поманила Тори рукой.

Тори на несколько шагов приблизилась.

— Достаточно! — скомандовала убийца.

«Она по-прежнему меня боится, — подумала Тори. — И не хочет, чтобы я подходила слишком близко. Хорошо, я это запомню. У Фукуды в распоряжении несколько видов оружия, и все равно она боится».

Тори попробовала пошевелить рукой, где был порез: три пальца совершенно онемели, а в мизинце было ощущение колющей боли.

«Боже мой! Я проиграла! Как я буду сражаться одной рукой?»

— Тебе не удастся спастись во второй раз, — заявила Фукуда, сверля Тори пронзительным взглядом черных глаз. — Признаюсь, мне приятно видеть тебя здесь снова. Я знала, что сурикены и собака не остановят тебя, но то, что ты сумела избежать гибели в шахте лифта и потом, на автостоянке, для меня — полная неожиданность. Не понимаю, как тебе это удалось. — Фукуда рассмеялась. — Все равно. Теперь это не имеет значения. Ты здесь, и здесь ты умрешь. Умрешь так, как угодно мне.

«Она блефует, — думала Тори. — В конце концов она человек, а не автомат». С этой мыслью девушка бросилась на Фукуду, успев еще подумать о том, сумеет ли Рассел хотя бы сейчас понять, почему она все время шла у своего врага на поводу, разрешая Фукуде выбирать все: тактику борьбы, время, место поединка. Тори видела, как широко раскрылись от удивления глаза Фукуды, как ее рука напряглась, нажимая на рычаг, но опустить его до конца она не успела: Тори изо всех сил схватила здоровой левой рукой руку Фукуды и сбросила ее с рычага. Спустя мгновение обе женщины, сцепившись в клубок, упали на рельсы. У Тори было преимущество — внезапность нападения, благодаря чему ей и удалось помешать Фукуде осуществить свою угрозу в отношении Рассела. Фукуда не предполагала, что между ними произойдет рукопашная схватка, поэтому ответила на атаку противника недостаточно быстро, из-за чего Тори выиграла время и сумела придавить Фукуду бедром. Фукуда отчаянно сопротивлялась, вцепившись пальцами в горло Тори. Девушка уперлась коленом в бедро Фукуды и вывернула его в сторону. Сухожилие, соединяющее бедро с низом живота, натянулось, а когда Тори провела при помощи ступни прием атеми, с треском разорвалось. Фукуда крикнула от боли, но хватку на горле Тори не ослабила. Наоборот, она умудрилась прижать Тори спиной к рельсу и надавила ей на трахею. Тори задыхалась. Правая ее кисть онемела, запястье, казалось, распухло и стало больше обычного размера раза в три. Боль из мизинца передалась в предплечье. Тори с силой пнула женщину коленом и почувствовала, что вывихнула Фукуде бедро. Фукуда, стараясь подавить острую боль, начала глубоко и тяжело дышать, используя метод дыхания е-ибуки. В этот момент Тори поняла, что только смерть может заставить Фукуду разжать пальцы. Мозг Тори начал заволакивать густой черный туман, и лишь усилием воли она заставила себя не потерять сознание. «Держись! — приказала она себе. — Держись!» Но в этот момент почувствовала спиной, прижатой к рельсу, сильную вибрацию: шел поезд.

Мокрый от пота, Рассел пытался вытащить из-под рельса ногу, но это ему никак не удавалось. Не мог он и дотянуться до своего пистолета, хотя тот лежал совсем недалеко. Рассел вытащил нож и попробовал с его помощью отодвинуть рельс, но он не сдвинулся с места. Рассел видел, как Тори и Фукуда сцепились в смертельной схватке, потом вдруг их тела замерли. Это было странно. Взгляд Рассела скользнул мимо сцепившихся тел, и он с ужасом увидел приближающийся поезд. «Матерь Божья! — прошептал он. — Мы погибли!»

Реальное и нереальное смешалось в сознании Тори. В мозгу, ослабленном недостатком кислорода, мысли беспорядочно вспыхивали и гасли, как всполохи молний на грозовом небе, случайно появились и неизвестно куда исчезали. Тори периодически впадала в беспамятство, хотя ее сознание полностью не отключалось, а тренированное тело продолжало бороться, однако периоды потери памяти с каждым разом становились все длиннее. Ей все труднее было возвращаться в действительность, усталые мозг и тело хотели отдыха. Тори с трудом преодолевала желание отказаться от борьбы и провалиться в мягкую уютную пустоту, в безвременное молчаливое пространство.

«Проснись!»

...Тишина обволакивала Тори и опускалась на нее темным, теплым облаком.

«Темнота — это смерть!... Ну и что?»

— Тори!

Тори очнулась и увидела над собой искривленное гримасой лицо Фукуды, надеявшейся убить ее прежде, чем сама потеряет сознание от боли из-за вывернутого сустава.

«Прочь, прочь, уплыть далеко...»

— Тори!

Снова очнувшись, Тори услышала крик Рассела. «Это хорошо. Крик мешает мне провалиться в сон... Или это плохо? Что-то там было с лицом Фукуды? Как тяжело думать, все равно, что брести по сыпучим пескам. Зачем думать? Прочь, прочь...»

— Тори!

..."Фукуда... Что же Фукуда? Ах, да, ее лицо совсем рядом... Неужели? На этом лице отчаяние? Значит, Фукуда так же близка к смерти, как и я? Или ближе? Посмотрим". Тори двинула коленом в то место, из которого раньше выбила сустав женщины. Ударила изо всех сил. Фукуда вскрикнула, ослабив ненадолго свою хватку, и Тори моментально просунула свои руки под запястья Фукуды, левой рукой блокировала правую руку противника, а правой схватила ее за запястье. Но правая рука Тори ничего не чувствовала. И тогда, так быстро, как только могла, Тори здоровой рукой схватилась за локоть Фукуды и выворачивала его до тех пор, пока не сломала. Фукуда от боли заскрипела зубами, на ее глазах выступили слезы. Она пыталась освободиться от левой руки Тори, но не могла, а Тори прервала эти попытки серией быстрых ките в области грудной клетки. Часто и прерывисто дыша, девушка с новой силой надавила ногой на бедро Фукуды, в низ живота, и на этот раз ее усилия увенчались успехом — Фукуда больше не сопротивлялась. Обессиленная Тори была настолько измотана борьбой, что какое-то время не могла шевельнуться, потом она все-таки собралась с силами, поднялась и побрела к стрелке; нажала на рычаг, но он не поддавался, и тогда Тори заметила, что ручка автоматического переключения вернулась в положение, в котором была до того, как ее опустила Фукуда. Она не успела тогда опустить рычаг до конца, потому что ей помешала Тори, и он автоматически принял первоначальное положение. Тори подошла к Расселу, корчившемуся от боли, но сумевшему-таки вытащить ногу, помогла ему встать, хотя у нее самой голова кружилась и она еле держалась на ногах. Помогая друг другу, они доковыляли до ближайшей ниши в стене тоннеля, предназначенной для дорожных рабочих, — такие ниши были сделаны в стене на равном расстоянии одна от другой, чтобы рабочие, проводящие дорожные работы, могли в любой момент сойти с пути и переждать в нише идущий поезд. Едва Тори и Рассел спрятались в нише, как мимо них, свистя, промчался поезд и скрылся вдали. Тори вышла из укрытия и пошла к тому месту, где лежала Фукуда, и увидела, что та исчезла. Тори вскрикнула от удивления, и в этот момент сзади ее схватили за ногу. Тори обернулась и увидела искаженное гримасой, белое лицо Фукуды, более походившее на маску, чем на человеческое лицо; ее черные глаза были полны боли и ненависти, а во рту Фукуда держала маленькую трубку со смертельным жалом внутри. Тори хотела высвободиться, но железные пальцы Фукуды впились в ногу словно клещи, а рот округлился, готовясь выплюнуть из трубки отравленную иголку.