Йон Колфер - Парадокс времени Страница 2

Перепачканный краской Артемис поднялся с пола.

— Я оставил затею научить их французским словам и решил просто поиграть с ними, — сообщил он с улыбкой, вытирая руки. — Удивительно раскрепощает. Рисуем прямо пальцами. Пытался ввернуть небольшую лекцию на тему кубизма, но в награду за старания меня обрызгали краской.

Тут Артемис заметил, что родитель выглядит не просто уставшим. Его что-то явно встревожило.

Оставив братьев, он вместе с отцом отошел к стеллажу с подпиравшими потолок книжными нагромождениями.

— В чем дело? Маме стало хуже?

Положив руку на передвижную стремянку, Фаул-старший перенес вес тела на здоровую ногу. Такого странного лица Артемис у него еще не видел. Нет, отец выглядел даже не обеспокоенным. Скорее, напуганным до смерти.

— Папа?

Глава семейства вцепился в ступеньку стремянки с такой силой, что дерево затрещало. Он собрался было заговорить, но передумал. Теперь занервничал и сам Артемис.

— Отец, ты должен мне все рассказать.

— Конечно, — произнес тот, вздрогнув, будто только сейчас осознал, где находится. — Я должен тебе сказать…

Слеза скатилась по его щеке и упала на рубашку, сделав голубой цвет более темным.

— Помню нашу первую встречу с твоей матерью, — произнес он. — Я был в Лондоне, на частной студенческой вечеринке. Полная комната прохвостов, и я — самый отпетый из них. Арти, она сделала меня другим человеком. Разбила мне сердце, потом снова собрала по кусочкам. Ангелина спасла мне жизнь. А теперь…

Самообладание стремительно покидало Артемиса. Кровь зашумела в ушах атлантическим прибоем.

— Мама умирает? Ты это пытаешься мне сказать?

Сама мысль казалась нелепой. Невероятной.

Отец прищурился, словно пробуждаясь от глубокого сна.

— Нет, если мужчины рода Фаулов хоть на что-то способны, верно, сынок? Настало время подтвердить свою репутацию. — Взгляд Артемиса-старшего наполнился отчаянием. — Любыми средствами. Чего бы это ни стоило.

Любыми средствами?

«Успокойся, — приказал себе Артемис. — Ты способен все исправить».

Он не обладал всей полнотой информации, но практически не сомневался в своей способности при помощи магии исцелить маму, в каком бы состоянии та ни находилась. Следует заметить, старший наследник семейства Фаулов пока оставался единственным человеком на Земле, в чьем теле жила эта самая магия.

— Папа, — негромко поинтересовался он, — врач уже ушел?

Вопрос на мгновение озадачил Артемиса-старшего.

— Ушел? Ах да! Нет. Он сейчас в холле. Я как раз подумал, что ты захочешь поговорить с ним. Вдруг я что-нибудь упустил…

Артемис не сильно удивился, увидев в холле не семейного врача, а доктора Ганса Шальке, ведущего европейского специалиста по редким болезням. Естественно, отец вызвал Шальке, когда состояние Ангелины Фаул начало ухудшаться. Врач ждал под чеканным гербом рода Фаулов. У ног его, словно верный страж, застыл похожий на гигантского жука саквояж из жесткой кожи. Именитый эскулап завязывал пояс серого плаща и что-то резко выговаривал ассистентке.

В этом человеке все было острым и резким, начиная с треугольных залысин на лбу и заканчивая острыми как бритва гранями скул и носа. Два стеклянных овала увеличивали голубые глаза Шальке, губы рассекали лицо чуть кривоватой щелью и едва шевелились, когда он говорил.

— Все симптомы, — произнес он с легким немецким акцентом. — По всем базам данных, вы поняли?

Ассистентка, изящная молодая дама в дорогом сером костюме, несколько раз кивнула, записывая инструкции при помощи клавиатуры смартфона.

— Университетские тоже смотреть?

— Все, — повторил Шальке, подчеркнув слова резким кивком. — Разве я не сказал «по всем»? Или меня не понимаете вы из-за акцента? Потому что я германец происхождением?

— Простите, доктор, — извинилась ассистентка. — Конечно, по всем.

Артемис подошел к врачу и протянул руку для рукопожатия. Врач не отреагировал на его жест.

— Заражение, мастер Фаул, — констатировал он без тени извинения или сочувствия. — Мы еще не определили, является ли заболевание вашей матери заразным.

Артемис сжал пальцы в кулак и убрал руку за спину. Врач, безусловно, прав.

— Доктор, мы незнакомы. Буду весьма признателен, если вы перечислите симптомы болезни моей матери.

— Хорошо, молодой человек, — раздраженным тоном произнес немец, — но я не привык иметь дело с детьми, поэтому не собираюсь подслащивать горькую правду.

У Артемиса вдруг пересохло в горле.

«Подслащивать горькую правду…»

— Возможно, состояние вашей матери уникально. — Шальке взмахом руки приказал ассистентке удалиться и заняться делом. — Как мне представляется, у нее начинают отказывать внутренние органы.

— Какие именно?

— Все, — отрезал доктор. — Мне необходимо доставить оборудование из Тринити-колледжа. Ваша мать нетранспортабельна, это очевидно. До моего возвращения ее будет наблюдать моя ассистентка Имоджин, мисс Бук. Мисс Бук не только мой пресс-агент, но и великолепная сиделка. Полезное сочетание, не так ли?

Краем глаза Артемис заметил, как мисс Бук поворачивает за угол и что-то сбивчиво говорит в смартфон. Оставалось надеяться, что пиарщица-медсестра в уходе за его матерью проявит больше уверенности.

— Думаю, да. Все внутренние органы? Буквально все?

Шальке не собирался повторять.

— Это напоминает мне волчанку, но в более агрессивной форме и в сочетании со всеми тремя стадиями болезни Лайма. Однажды в Амазонии я наблюдал племя с подобными симптомами, но не настолько ярко выраженными. При такой скорости развития болезни вашей матери осталось жить всего несколько дней. Честно говоря, я сомневаюсь в том, что мы успеем завершить все анализы. Здесь требуется чудо, но я по опыту знаю, что чудесных исцелений не бывает.

— Может, и бывают… — рассеянно отозвался Артемис.

Шальке подхватил саквояж.

— Советую верить в науку, молодой человек, — назидательно произнес он. — Именно наука поможет вашей матери, а не какие-то сверхъестественные силы.

Артемис распахнул перед Шальке дверь. Эскулап спустился по лестнице к винтажному «мерседесу». Серый цвет машины перекликался с мрачными тучами над головой.

«На науку нет времени, — подумал молодой ирландец. — Вся надежда на магию».

Вернувшись в кабинет, он застал отца сидящим на ковре. Беккет, словно мартышка, карабкался по нему.

— К маме можно?

— Конечно. Ступай к ней и постарайся разобраться, что к чему. Изучи симптомы для своего проекта.

«Он сказал, моего проекта? — Артемис сперва не поверил собственным ушам. — Похоже, нас ждут тяжелые времена».

У основания лестницы ждал гигант-телохранитель Дворецки в полном доспехе для занятий кэн-до.

— Я был в додзё,[2] тренировался с голограммой. — За решетчатым забралом шлема угадывались контуры сурового, обветренного лица. — Твой отец позвонил мне и велел немедленно возвращаться. Что происходит?

— Мама, — бросил на ходу Артемис. — Она серьезно заболела. Пойду посмотрю, не могу ли я чем ей помочь.

Дворецки с трудом поспевал за ним, громыхая нагрудной пластиной.

— Будь осторожен, Артемис. Магия — не наука. Ею невозможно управлять. Ты же не хочешь ненароком ухудшить состояние миссис Фаул.

Артемис поднялся на верхнюю площадку парадной лестницы, где располагались спальни, и опасливо протянул руку к бронзовой дверной ручке, словно та находилась под напряжением.

— Боюсь, ухудшить ее состояние невозможно.

Дверь закрылась за Артемисом. Оставшись в одиночестве, телохранитель снял шлем и освободился от нагрудника хон-нури. Традиционные широкие штаны-хакама он не носил, предпочитая надевать под доспехи обычный тренировочный костюм. Несмотря на пятна пота, темными кляксами расползавшиеся по груди и спине, Дворецки проигнорировал желание немедленно отправиться в душ. Он занял пост у двери, с трудом заставляя себя не прислушиваться к тому, что происходит за ней.

Дворецки был единственным человеком, посвященным в волшебные приключения молодого Фаула. Он находился рядом с молодым хозяином во всех его предприятиях, много раз они вместе противостояли людям, и не только в самых разных уголках земного шара. Лишь путешествие сквозь века на остров Гибрас Артемис совершил без него и вернулся оттуда совершенно другим. Для начала, находясь во временном туннеле, юный Фаул и капитан Элфи Малой, сами того не подозревая, обменялись левыми глазами. Кроме того, за время путешествия с Земли на остров демонов и обратно Артемис, уже по своей воле, ухитрился стянуть у представителей волшебного народца, чьи атомы на тот момент перемещались с его собственными, толику магии.