Яник Городецкий - Треугольник Страница 25

Ладно, не мне судить Пальму. Пусть делает, как хочет. И Юлька тоже…

— О чем задумался? — полюбопытствовала девочка. Я посмотрел на нее. Мы были одного роста (совсем не высокого). И были совсем не похожи. Я — темный, как кавказец или какой-нибудь грузин (наверное, от грязи и пыли — на самом деле я никогда не загораю, даже на юге, у моря, загар ко мне пристает неохотно), с черными волосами-сосульками, здорово поседевшими за последние несколько дней, торчащими во все стороны. Глаза у меня темно-карие, большие и напуганные (по крайней мере, так мама говорит, а я ничего такого о себе сказать не могу). А Юлька — веселая, рыжая, открытая. Если бы тогда, у школы, меня заметила другая девчонка, я не знаю, рассказал ли бы я ей все про себя. Но не рассказать Юльке было невозможно — она как будто располагала к себе, смотрела на меня своими ореховыми глазами-щелочками и говорила: "Пойдем?". И я пошел, потому что… Ну, в общем, просто потому что. Надеюсь, никто из читающих это откровение, не будет меня осуждать или смеяться. А Юлька, к счастью, никогда не узнает моих мыслей. И это хорошо.

— Да ни о чем… О своем активе, — соврал я, хитро глядя на Пальму. Не мог же я, в самом деле, сказать правду?

Мы замолчали. Я думал о предстоящем лете, возможно, счастливом. Это как карта ляжет. О том, как будет здорово снова оседлать велик и помчаться к пляжу, посмотреть на купающихся в холодной еще воде психов и, возможно, искупнуться самому… А можно будет еще Семку посадить на багажник, Семку Котова. Он в первом классе сейчас учится, смешной такой, и фамилия у него на мою похожа. Я — Кот, он — Котов.

И до того мне захотелось сейчас прокатиться на велике, аж все внутри зачесалось.

— У вас велик есть? — набросился я на брата и сестру. Они, кажется, здорово испугались.

— Есть, конечно, — пробормотал мальчик. — Только он старый уже и раздолбанный… "Школьник".

— Да все равно, хоть школьник, хоть студент… Починим… Я умею.

— Тебе что, так покататься напекло? — удивленно спросила меня Юлька. Я закивал. Еще как напекло!

— Но еще рано, вообще-то, — попытался остудить меня Пальма. — Вон лужи еще немного… Мы обычно летом на нем ездили.

— Да ведь лето почти! — взмолился я. Это была правда: жара стояла такая, что и лужи высыхали, и мне в новой "Калифорнии" совсем не было холодно — в самый раз.

— Да пожалуйста, — развел руками мальчик. — Только потом не говори, что я тебя не предупреждал, что это развалюха полная… Его чинить надо несколько дней, наверно… Мы с Юлькой на нем в аварию однажды попали.

— Как это? — мне было интересно послушать про аварию в подробностях. Я думал это так, ерунда. А оказалось, что совсем и не ерунда.

Прошлым летом брат и сестра на своем почти новом велосипеде решили объездить весь мир. Ну, не мир, конечно, но весь город — точно. Город у нас не такой уж большой, но и не маленький. На него и пешком вполне хватило бы и трех-четырех дней. Но это было бы не так интересно. А тут такая перспектива — обследовать все улицы и закоулки на новенькой машине! На такое дело точно все лето уйдет, во всяком случае, приятно было так думать…

Все лето, конечно, не понадобилось. Хватило и пары дней. Пара дней на половину города. Больше изъездить не пришлось — в один прекрасный день брат и сестра загремели со своего велика так, что никакие прогулки уже не были в радость. Они ехали по узкой дороге, набирая скорость и визжа от восторга, когда прямо им навстречу выскочил мальчишка лет трех: он увлеченно, с гиканьем и прочими признаками ярко выраженного восторга скакал на "коне" — толстой палке с картонной головой и гривой из старой шапки. Может, он и успел бы ускакать в сторону, да только Пальма в тот момент об этом и не подумал. Подумал только, что они вдвоем с сестрой несутся с огромной, почти мотоциклетной скоростью на маленького всадника, который стоял на узенькой дорожке, так и не решаясь отпрыгнуть в сторону — наверное, испугался. Пальма вывернул руль вправо — прямо на бетонную стену.

Я не знаю, больно ли на полной скорости упечататься в бетон. Мне в этом повезло несколько больше, поэтому я могу только догадываться. Наверное, больно. Пальма показал мне шрам на локте — длинный и светлый. Сейчас светлый, а тогда…

— Ну, короче, мы поставили велик на балкон, и все.

— Что все?

— Все. Больше не катались.

— Я каталась, — не согласилась Юлька. — Иногда, до магазина.

— Да? — удивился Пальма. — Не помню. Я не катался, мне хватило. Ну и как он, а, Юлька?

— Кто? — не поняла девочка.

— Ну велик же! Сильно покоцанный?

— Да не, нормальный. Колеса накачать, и все.

— Правда? А я-то думал, он совсем уже утиль.

Я вмешался:

— Так может, покатаемся?

"Без меня" — прочитал я на лице у Пальмы. Но Юлька легко согласилась.

— Давайте. Какие проблемы?

Брат хмыкнул.

— А колеса ты накачивать будешь?

— Ну и буду, — буркнула Юлька. — А то брата у меня нету совсем.

— Да я накачаю… — неуверенно предложил я, чтобы Юльке не было так обидно. — Я что, не умею, что ли?

— А это мне совершенно все равно, умеешь ты или нет, — покачал растрепанной головой Пальма. — У нас насоса нет. Я его Ринату отдал…

— Какому это Ринату? — нахмурилась Юлька. Видно, ей не очень понравилось, что судьбой их общего насоса распорядился один только брат. Наглый и эгоистичный Пальма.

— Рахимову…

— Рахимову? Этому придурку?

На лице у Юльки я прочитал обильное разнообразие чувств. Все эти чувства были не самые радужные. Два самых ярких — нелюбовь к старшему брату и примерно такое же отношение к неизвестному мне Ринату Рахимову — я уловил очень точно. Кажется, назревал конфликт. Я поспешил его устранить, пока он не превратился в драку.

— Да и фиг с ним, с насосом! У нас есть дома! Давайте вернемся, пока еще недалеко ушли…

Юлька скептически посмотрела на Пальму, но ничего не сказала. Какой смысл, если все равно насоса больше нет. А насчет того, что насос есть у нас, я вовсе не был уверен. То есть насос был раньше. Последний раз я видел его лет пять назад. Не знаю, не отдал ли Глеб его какому-нибудь Рахимову…

Я поднялся по ступенькам на свой шестой этаж, прошел сквозь коричневую обивку (мама давно говорила, что надо поставить железную дверь, да все никак не собирались) и встретился взглядом с Глебом. Я немного растерялся, помахал ему рукой, но ответа не дождался и вздохнул с облегчением. А Глеб как будто что-то почувствовал — смотрел в сторону двери как-то настороженно, пытаясь увидеть там кого-то. Ясное дело, меня.

— Март? — прошептал он. Наверное, чтобы отчим не слышал и не говорил, что сын сошел с ума.

— Привет, — сказал я тоже шепотом. Сказал и загрустил. Глеб меня не видит. Он, наверное, хочет меня увидеть. Хочет, чтобы я был жив. Но я умер в пятницу. По ошибке — так сказал двойник.

Я отвел глаза в сторону. Глеб еще посмотрел в сторону того угла, где стоял я, покачал головой и отошел. А я медленно пошел на балкон.

На балконе было довольно грязно, но мне было по фигу. Я стал искать среди досок и ящиков насос. Я старался действовать тихо, чтобы меня не слышали, но одну доску я все же не удержал — она брякнулась на бок, да с таким шумом, будто это и не доска вовсе, а здоровенная бочка. А может, мне показалось — все-таки я был весь на нервах. Я замер, ожидая, что сейчас сюда прибегут отчим и Глеб. Собственно, в этом не было ничего страшного, но почему-то я чувствовал себя преступником, как в квартире того живодера. Я сжался и забился в угол.

Но никто не пришел. Только где-то в глубине квартиры отчим буркнул, что пора бы уже выкинуть к черту эти доски. Я бы не услышал, но сейчас я был в таком состоянии, что услышал бы даже то, как летит в соседней комнате муха. Я вылез из своего укрытия и стал искать дальше.

Насоса нигде не было — ни за досками, ни в ящиках, нигде. Я нашел только старенькую игрушечную машинку, синюю "Ауди", которую потерял лет пять назад и очень сильно расстроился тогда.

Никакого восторга от найденной машины я не испытал. Случись это года четыре назад, я визжал бы от восхищения. Но сейчас мне нужен был насос. Я поставил "Ауди" на подоконник и стал думать, куда еще мы с братом могли бы заныкать насос. Может, в нашей комнате? Все возможно. Только сейчас я не смогу проверить правильность своей догадки — если я начну рыться в шкафах, Глеб точно тронется…

Блин, меня у подъезда ждут Юлька с Пальмой, надо скорее соображать! Думай, Кот, думай!

И тут я придумал. Если я могу оказаться в любом месте, которое представлю, если я могу проходить сквозь двери, если я — фантом с почти неограниченными возможностями (которые мне, по правде, совершенно не нужны), то почему я не могу узнать, где сейчас находится мой насос?

А вдруг и правда могу? Так… Значит, вот… Великая сила мысли, подскажи мне, где мой насос для велика!