Марианна Цветкова - Бяка Ада и Тридесятое царство Страница 3

— Да он просто пугает, — Ада хихикнула. — Мы же ничего плохого не делали. Думает, если он слуга Верховной, так ему все можно!

— Вот именно! — ухарь немного приободрился. — Давай лучше о нем забудем.

Ух, а у меня для тебя сюрприз, — Вилли улыбнулся, обнажив крепкие, белые, немного выступающие вперед зубы. Он ненадолго исчез в другой комнате, а потом снова появился на пороге, держа на вытянутой лапе вешалку-плечики. На плечиках висели удивительной красоты смокинг, белая рубашка и черный галстук-бабочка.

— Где ты это взял? — Ада даже закашлялась от удивления.

— Ух, Верховная дала. А уж откуда у нее — не знаю. Может, наколдовала, может, злыдни подарили, а может, купила у домовых из человечьего города.

Бяка потрогала материю. Ткань была плотной, но мягкой наощупь, такой замечательной одежды она еще никогда не видела. Обычно существа ходили вообще без одежды, а наряжались только по особым случаям, для красоты.

— Высокое качество, на колдовство не похоже, — с видом знатока сказала Ада. — Ну и зачем тебе такой красивый костюм?

Вилли смутился.

— Я буду официантом сегодня на празднике…

Так весело Ада уже давно не хохотала, с самого утра. Она даже повалилась на спину и засучила лапами в воздухе.

— Ты — официант? — бяка просто захлебывалась от смеха. — Да там все существа умрут от голода, пока ты доберешься до них с подносом. Еще уснешь где-нибудь по дороге.

— Ух, а вот и нет. — Вилли, похоже, немного обиделся. — Зато я заработаю много бублей и смогу купить бякобук.

— Бякобук! — Ада мигом перестала смеяться. — Дашь поиграть?

— А сама заработать не хочешь? Там еще место буфетчицы свободно…

— Это не для меня, — призналась Ада. — Да чтобы я, гордая бяка, подавала мухоморы каким-то фефелам! Да ни за что на свете! Лучше уж всю жизнь буду играть на чужом бякобуке и питаться сушеной рябиной. Фу, гадость какая! — бяка только теперь заметила, что все это время крепко сжимала в лапе рябиновое ожерелье, и отбросила его в сторону.

В норе вдруг потемнело: над самой поляной низко-низко кружило Великое Каркало. Ада даже рассмотрела, как забавно птица поджимает на лету желтые лапы.

— Карр-карр-карр-карр! — донесся хриплый голос.

— Ух, давай-ка на праздник собираться, четыре часа уже, — сказал Вилли, — не опоздать бы. Пока доберемся, а мне еще переодеться нужно.

— Вот зануда. Ех-хо! Одевайся и почапали! — бяка подпрыгнула и забила хвостом.

"Скоро я буду играть на бякобуке, — думала Ада. — Здорово, даже не верится! А Ваське ни за что не дам, как бы ни просила. Даже если на колени встанет."

Глава 3. Золотая змейка

Ада и Вилли тронулись в путь к Пещерной поляне. Идти было неблизко, но в этом лесу они с детства знали каждый кустик, каждую канаву. По этой тропе они шагали тысячи раз и не ждали сегодня никаких неожиданностей.

Перед началом великого праздника существ в лесу было полным-полно. Все, даже самые ленивые, повылазили из своих нор, гнезд и шалашей на тропинки и просеки. Но люди, тут и там бродившие по лесу с грибными корзинами, по-прежнему ничего не замечали, хотя существа были не так уж и малы — кто по колено, а кто и по пояс человеку. Если грибник слышал хруст ветки, он думал, что это зверь. И как бы быстро не оборачивался человек, проворная бяка все равно успевала спрятаться раньше. Заслышав уханье, человек поднимал голову, надеясь разглядеть в ветвях сову. На самом-то деле это ухал ухарь… Яркий свет вдали человек принимал за костер, или даже за лесной пожар, хотя это свечение скорее всего исходило от оранжевого злыдня.

Существа любили пошутить над людьми. То украдут у грибника перочинный ножик — пусть думает, что потерял! То вытащат на привале компас из кармана, перевернут стрелки и сунут компас обратно. Иногда даже меняли в корзине сыроежки на поганки. И ни один человек еще ни разу не заподозрил, что в лесу живут существа. Удивительно!

Смокинг сидел на Вилли как влитой. Даже прорезь для хвоста находилась точь-в-точь на месте. Но ухари, как и бяки, не привыкли ходить в одежде. То и дело Вилли ухал и кряхтел, ерзал и почесывался, но желание заработать много бублей придавало ему все новые и новые силы. Он уже очень давно мечтал о бякобуке, и если сегодня вечером все сложится удачно, завтра они с Адой пойдут в магазин "Магия для всех" и купят, наконец, бякобук. Конечно, не из самых дорогих, но обязательно современный.

Название магазина "Магия для всех" звучало как насмешка: колдовать в лесу умели лишь немногие избранные существа. Не считая, конечно, злыдней. Те-то передавали свой дар и секреты из поколения в поколение.

— Вилли, а разве бякобук имеет отношение к магии? — спросила вдруг Ада.

Вилли и сам сейчас об этом думал.

— Ух, не имеет. Я слышал, что бякобук обычные трутни придумали… — Он замялся. — То ли трутни из Трутландии, то ли люди из Америки. Не помню точно. Но только у нас, в Бякандии, это изобретение получило свое настоящее название: бякобук. А продают его в универмаге "Магия для всех", потому что где же его еще продавать? В лесу не так много магазинов. "Еда", "Вкуснятина", "Вторая кожа", "Все для норы"… — Вилли загибал толстенькие пальцы с длинными коготками.

— Специализированный магазин для фефел "Бантики", — подсказала Ада.

— Ух, да, "Бантики". — Вилли поморщился. — Он не любил фефел, а их увлечение бантиками считал полной ерундой.

— Стой, кто идет? — раздался вдруг скрипучий голос совсем рядом.

— Бяка Ада и ухарь Вилли, — ответила бяка, оглядываясь по сторонам.

От дерева отделился бука. Выглядело это так, словно нижняя часть дерева просто отошла в сторону: бука как две капли воды походил на ствол обыкновенной лиственницы. Длинные руки с огромными кулачищами величиной почти с его голову свисали ниже колена. Ноги же, наоборот, казались непропорционально короткими. Все тело буки покрывала шелушащаяся кора, а черты лица были очень грубыми, как будто вырубленными топором.

— Пароль! — проскрипел бука низким, неприятным голосом.

— Отвяжись! — бросила Ада на ходу. — Мы на праздник спешим.

Но неумолимый бука преградил им дорогу.

— Я здесь слежу за порядком. И не пропущу, пока пароль не скажете.

— Ух, "колдобой"! — сказал Вилли.

— Не "ух, колдобой", а просто "колдобой", — поправил бука. — Ладно, проходите. Еще раз перепутаете пароль — доложу Верховной. Бука отвернулся в ожидании новой жертвы и сразу потерял к ним интерес.

— Зачем спрашивать пароль, если он и сам его знает! — ворчала Ада на ходу. — Говорят, если дать буке бубль, он и без пароля пропустит.

— Ух, тише! — зашикал на нее Вилли. — С буками шутки плохи. Возьмет, да арестует. И останемся мы тогда без праздника…

Перед самым носом Ады на тропу из леса вынырнули две фефелы. Ростом фефелы были повыше Ады, примерно, как Вилли. Стройные и немного угловатые, они двигались прыгающей походкой и болтали без умолку. Шерсть у фефелы слева была иссине черной, с головы до самой талии струились блестящие гладкие пряди, перевитые шелковыми лентами. Фефела справа была светловолосой, с рыжеватым отливом. Игривые кудряшки образовывали вокруг головы настоящиее облако, в котором словно запутались десятки пестрых бантиков. Красные и зеленые, кружевные, бархатные и ситцевые бантики были вплетены в шерсть обеих фефел с головы до ног, запястья и лодыжки украшали браслеты из бисера. В такт мелким шажкам фефелы помахивали пышными, как у пони, завитыми и надушенными хвостами. В руках обе фефелы держали маленькие дамские сумочки из настоящей кожи.

— Ты как завивала волосы, Тереза? — спросила фефела брюнетка свою подругу.

— На шишки, Тамара, — ответила та.

— Как это? — удивилась брюнетка.

— Очень просто: завиваешь мокрые волосы на шишки, а утром шишки вытаскиваешь, и получаются волосы кудрявые, — объяснила Тереза.

— И ты всю ночь спишь на шишках, Терезочка?

— Да, но зато посмотри, какая я красивая! — фефела подпрыгнула. — А ты чем красила губы, Тамара? — спросила она брюнетку.

— Брусникой, Тереза. А ты чем красила глаза?

— Черникой, Тамара. А нос припудрила пыльцой от одуванчика.

— Ой, Терезочка, — вскрикнула вдруг Тамара, — у тебя краска на левом глазу размазалась.

Тереза замедлила шаг, внимательно посмотрела на Тамару и сказала:

— Спасибо. А у тебя на губах подтеки до самого подбородка.

— И тебе спасибо, Терезочка, — ядовитым тоном ответила Тамара. — А у тебя на плече муха сидит.

— А по тебе зато червяк ползет. Огромный жирный червяк! — взвизгнула Тереза.

Фефелы остановились посреди тропы как вкопанные, сжали кулаки и уставились друг на друга ненавидящими взглядами.

Ада и Вилли осторожно обошли фефел и побыстрее зашагали прочь. Можно было предположить, чем все это закончится: фефелы подерутся, буки прибегут их разнимать. Так недолго и на праздник опоздать.